Охота обреченного волка - Эд Лейси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Понял, Марти. Но если...
- Только эти два слова?
- Черт побери, Дьюи, ты мне ответишь "понял, Марти". И больше ни звука. Теперь, если ты позвонишь, а там трубку не снимут или ответит кто-то другой и скажет "Алло" или ещё что, но не "Лоусон - педрила" - ты повесь трубку и позвони Биллу Ашу вот по этому номеру на конверте. Это номер отделения полиции. Скажи ему или тому, кто ответит, что к нам в отель нужно срочно выслать полицейского. Если трубку снимет Аш, скажи ему, что у тебя для него есть очень важный документ и чтобы он срочно приехал и забрал его. Это письмо отдашь только лично Ашу в руки. В крайнем случае полицейскому в форме - только попроси его сначала показать значок. Усек?
Дьюи сглотнул, его глаза совсем разжижились, и он тронул конверт так, словно это был раскаленный стальной лист.
- Марти... ты... вляпался во что-то серьезное?
- Для меня это крайне важно, Дьюи. Вот почему я прошу тебя не прикасаться к бутылке и держать ушки на макушке. И запомни: если, когда ты позвонишь по этому телефону, ты услышишь не наш пароль, а что-то другое, молчи, ни слова не говори, клади трубку и звони в полицию. И Бога ради, набирай правильный номер - тот, что на этой бумажке. А теперь все повтори.
Дьюи запинаясь повторил, после чего мы ещё раз прошлись по его роли. Наконец я сказал:
- Хорошо. Приканчивай свою фляжку - это тебе сейчас не повредит. Сиди за стойкой и помни: начинай звонить ровно в десять. Даже если в сортир захочешь - сиди и звони.
Дьюи встал, засунул письмо в задний карман брюк, а бумажу с телефоном Ланде в карман рубашки.
- Марти, во что ты вляпался? Я могу...
- Дьюи, ты будешь национальным героем. И ещё - не болтай ничего ни Кенни, ни Барбаре - никому!
- Слушай, Марти, ты же знаешь, какой я старй и слабый... Может, я не смогу...
Он дрожал мелкой дрожью. Я хлопнул его ладонью по спине.
- Сделай, как я тебе сказал - и все будет путем. Мы же друзья, нет? Ты ведь единственный, на кого я могу положиться. Ну, вперед. Не забудь: начинаешь звонить ровно в десять, через полтора часа. Я отвечу "Лоусон педрила". Если услышишь другие слова - даже если тебе покажется, что трубку снял я, - дай отбой и звони в полицию.
Когда он ушел, я положил второй экземпляр письма в конверт и адресовал его Лоуренсу в больницу, потом положил оторваные половинки банкнот в другой конверт и надписал его для Дьюи в "Гровер". Я наскреб у себя в ящике пару марок, запер дверь и бросил оба письма в почтовый ящик в коридоре около вестибюля. На служебном лифте я доехал до восьмого этажа, открыл окно бельевой кладовой и ступил на пожарную лестницу. Привязанный к ноге "сорок пятый" здорово сковывал мои движения. Я прошел по крыше соседнего дома к другой пожарной лестнице и стал спускаться. Со вчерашней ночи они, наверное, недоумевали, как это я умудрился исчезнуть из "Гровера" незамеченным. Я спрыгнул на асфальт, стараясь не шуметь - насколько это позволяли мои двести с лиших фунтов веса - и замер во тьме.
Я был не один. Кто-то впереди тяжело дышал
Я постоял немного, нащупывая револьвер в кармане и тихо отрыгивая вкус морских гребешков.
Кто бы ни скрывался во мраке ночи, производил много шума, пыхтя как паровоз. Я ждал, но мой приятель тоже не торопился. Я вытащил фонарик и, присев на корточки, положил на асфальт.
Я достал револьвер и, подавшись вправо и вытянув левую ногу, нажал носком ботинка на кнопку фонарика. Луч выхватил из темноты какого-то бродягу, притулившегося у стены. Я усмехнулся, увидев, как он прищурился, пытаясь разглядеть меня во тьме против света.
Я положил револьер в карман, поднял фонарик и направился к нему.
- Убери фонарь, амбал! - проговорил он глухо.
- А вы, алкаши, что-то больно осмелели! - отозвался я.
Я смотрел на него сверху внизу. Он осклабился - зубы у него оказались слишком уж хорошими для уличного бродяги, а глаза слишком блестели: он был не под мухой, а под наркотой. Он сидел, уперев обе ладони в асфальт, потом вдруг чуть приподнялся и, резко выбросив вперед обе ноги, подсек меня.
Я рухнул на него, размахивая фонариком ... и тут за спиной у меня послышался легкий свист рассекаемого воздуха, и голова моя как будто взорвалась, охваченная белым пламенем.
Глава 6
Придя в себя, я понял, что лежу на боку. Голова и шея, онемели и, похоже, превратились в чугунную чушку весом не меньше тонны. Около меня горел свет и, несколько раз моргнув, я наконец умудрился сесть и оглядеться. Подсадной бродяга лежал в двух шагах от меня, вся голова у него была в крови. Должно быть, я все-таки задел его то ли ногой, то ли кулаком, прежде чем отключился.
У меня закружилась голова, но я все же уставился в сторону света. Над лучом фонарика я увидел физиономию "Деревни" Смита - резкие, точно вылепленные из гипса, черты. Глаза у него были пустые и холодные, как сухой лед. Я удивился, не увидев его рук, потом понял, что он в черных перчатках. Наверное, в правой он держал мой "полицейский-специальный" - револьвер завис во тьме над землей - вперив прямо в меня ствол.
Я рыгнул. Голова раскалывалась от тупой боли Я шевельнул ногами. Нет, Боб оказался не таким уж великим гангстером - мой армейский сорок пятого калибра на лодыжке он не нашел.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. За все эти годы я видел его раз или два, но так близко - никогда. Красавчик был, гад, это правда: высокий, крепкий, с широченными плечищами, лицо тяжелое, но ни унции лишнего жира, впрочем, может, просто тени, упавшие на его щеки и скулы, придавали его роже такий впечатляющий вид.
Я упер локти в асфальт и немного успокоился, гадая, что же будет дальше. Я попал в западню, но это ничего для меня не меняло. Дьюи позвонит Биллу в десять - ведь я не сниму трубку. Даже если подсадной нейтрализовал Дьюи, Лоуренс получит копию письма завтра утром и полиция обязательно возьмет Бокьо, а, даст Бог, и Смита заодно. Мне же оставалось только озаботиться тем, чтобы не уйти отсюда живым. А если Боб лопухнется, я был не прочь его взтяь. Неплохо сделать такой прощальный подарок... самому себе.
- Ну чо скажешь, сволота? - наконец произнес Смит. У него был явный дервенский выговор. И что-то у него было с губами - будто они были слишком велики для его рта и как две жирные гусеницы заползли в рот. А может, это тоже была игра теней.
- Я как раз собирался все тебе сказать в лавке у Вилли. Но и это местечко подходящее. - Мой голос в кромешной тишине звучал ровно и твердо.
- Я так и понял. Да не хотел тя кончать в лавке - потом пришлось бы объясняться...
- Да с кем объясняться? - с издевкой спросил я. - Ты же мог проделать со мной тот же трюк, что и с Забиякой - пришить меня в морозилке, а потом сбросить труп где угодно в любое удобное время. Бокьо, верно, себя считает непревзойденным умником - сначала грохнул его, а потом махнул в Майами и обеспечил себе алиби. Через пару недель ты скинул труп в Бронксе. На жаре тело оттаяло, так что ни один судмедэксперт не определил, что труп просто взяли и заморозили. И никто не понял, что Андерсона убили-то вовсе не накануне того дня, когда нашли труп, а две недели назад! Это же старый номер - так что твой Бокьо не Бог весть какой изобретатель...
- Перо в спину - тоже, может, старый номер, но и теперь годится.
"Бродяга" застонал и снова затих.
Боб взглянул на него и,повернувшись ко мне, спросил:
- Ты чо тут развонялся? Лехцию мне решил прочесть? - Реакция у Смита была отменная. Он одним прыжком оказался около меня, и я глазом не успел моргнуть, как получил сильнейший удар ногой в печень. Я перегнулся пополам, и в этот момент он рассек мне лицо рукояткой моего револьвера.
Сознания я не потерял, но долгое время не мог пошевелиться и едва дышал. Кровь ручьем текла мне за воротник рубашки и бежала по спине теплыv сиропом. Тут я уж и засомневался, что Боб способен совершить ошибку. И потом меня в голову пришла страшная мысль: а что если он вовсе и не убьет меня, а только отутюжит как следует, чтобы припугнуть, - и все?..
Наконец я опять смог сесть и пошевелил ступнями. Мне оставалось только одно - применить к нему тот же захват ногами, который пытался продемонстрировать его подсадной "алкаш".
- Я про тя все знаю, - продолжал Смит. - Когда-то ты был орлом с полицейской бляхой, а теперь ты дешевка - пропойца, гостиничный вышибала! Ты на кого работаешь?
Стоило мне раскрыть рот, как кровь залилась под язык, и я едва не захлебнулся.
- Чево ты добиваесся? В газеты хочешь попасть или в полицию вернуться?
- Хочу свою долю, - сказал я - мои слова прозвучали так, словно я говорил с полным ртом земли.
- Да ты никак потрясти нас хочешь? - он захохотал беззвучным смехом.
Я попытался кивнуть, но моя голова только бессильно мотнулась на одеревеневшей шее. - Убьешь меня - тебе же будет хуже , - продолжал я. Чем больше я говорил, тем увереннее становился мой голос . - Я послал самому себе письмо до востребования, а обратным адресом поставил отделение полиции. Если я завтра не получу его, письмо отошлют обратно и вскроют... И вы с Бокьо погорите... - Придумка была не Бог весть какая, но должна была сработать.