Неспящие - Барбара Морриган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я приготовил для Ривер подарки! – Абео деловито перечислял все свои планы на день рождения сестры, пока не заметил, что отец его почти не слушает. Юлий смотрел в окно пустым взглядом и лишь иногда прикладывался к фляге, вздрагивая и морщась от пробирающей до костей клюквенной кислинки.
– Ей исполняется четыре года, – Юлий оборвал сына на полуслове. Его голос звучал хрипло и расползался по комнате, как тяжёлый сигаретный дым. – Знаешь, что делают с такими, как она, в четыре года?
– Что? – растерянно спросил Абео, подняв глаза на отца.
– Их забирают, – сухо ответил тот, сделав ещё один внушительный глоток. Юлий даже не пытался смягчить сказанное. Его переполняло такое отчаяние, что он просто говорил, не задумываясь. – Твою сестру заберут.
– Я помню, на остров. Но, говорят, это ведь ненадолго, да? На несколько дней?
– Навсегда. Богам неведомо, когда всё это закончится.
– Папа, ты что? – Губы Абео задрожали.
– Повзрослей уже, – безэмоционально бросил Юлий. – Это давно должно было случиться. Может, так и лучше. Там о ней позаботятся.
– Нет, – прошептал Абео. – Я не позволю!
– Абео… – Юлий опустил взгляд на сына и вдруг почувствовал, как сжимается сердце. Алкоголь позволял ему отстраниться от происходящего, притупить свою боль, забыть о ней. Но маленький Абео никак не мог спастись от неё. Юлию стало бесконечно жаль сына, и он потянулся, чтобы обнять его.
– Нет!
Абео закричал и стремительно выбежал из кабинета. Взгляд застилали слёзы, но он бежал изо всех сил, рискуя поскользнуться на одном из многочисленных ковров или споткнуться на лестнице. Ничто не могло остановить его сейчас. Он не знал, куда ему бежать, что делать, как всё исправить. Но маленький Альбус был уверен в одном: он лучше умрёт, чем проживёт хотя бы один день, в котором нет сестры.
Глава 12
Вольные
Драматичнее и отчаяннее умирающего мужчины может быть только мужчина, поранивший палец или страдающий от лёгкой горячки после получасовой зимней прогулки.
Наши дни
Сгоревшая деревня. Фавийские провинции. Аструм
Ледяная капля стекла прямо за воротник, заставив Тори вздрогнуть и лениво разлепить глаза. Он не понимал, где находится и сколько здесь пробыл. Тори попытался вспомнить, что произошло, но мысли путались. Он полулежал на полу, опершись спиной на дощатую стену и вытянув ноги. Помещение было тесным, душным и полутёмным. И всё же в отсветах свечи Тори смог разглядеть стеллаж, уставленный хозяйственной утварью и поднимающийся едва ли не до потолка. Хотя тот располагался довольно низко, и выпрямись Тори в полный рост, упёрся бы в него макушкой. Виатор застонал, но в горле пересохло, и ему удалось издать лишь нечленораздельный хрип.
– Тише, – послышался шёпот. – Вот так…
К губам поднесли чашу с водой, и Тори жадно осушил её. Затем он снова откинулся назад и попытался сфокусировать взгляд. Наконец он различил перед собой светловолосую девушку. Она стояла над ним на коленях, иногда присаживаясь на его бёдра. Из-за головной боли Тори сложно было различить черты ее лица, поэтому самой яркой деталью, которая ему запомнилась, был зелёный платок, повязанный у неё на шее. От девушки исходило приятное тепло, и её близость заставляла его тело наполняться волнующим трепетом, даже несмотря на плохое самочувствие.
– Осторожно… – прошептала она.
Виатора охватила резкая боль. Она вспыхнула в затылке и молнией разнеслась по телу, заставив каждый нерв дрогнуть.
– Понимаю, – сочувственно заметила девушка. – Но надо промыть, а то будет заражение. Потерпи.
Кажется, у неё ушла на это целая вечность. Тем не менее Тори нравилось чувствовать прикосновения её рук. Они была такими нежными, словно в них оказался хрупкий цветок, а не эврийская двухметровая шпала.
– Чт-то случилось? – с трудом выдавил он.
Единственное, в чём Тори точно был уверен, – он приложился головой. Сильно приложился. Было много крови, разорванная рубаха, нож… Погодите-ка. Нож точно не имеет отношения к головной боли. В ужасе Виатор вздрогнул и принялся ощупывать живот на предмет ранений. Но всё было в порядке: рубаха оказалась целой и лишь немного запачканной дорожной пылью. Живот тоже был в порядке, но Тори точно помнил укол ножа, пронзающую боль, смертельный ужас, охвативший его в тот миг…
– Вы немного повздорили с Натом. – Уголок рта девушки легко вздрогнул в подобии улыбки.
– Я умер?
– Не-а. Живее всех живых. Только головой ударился.
– Как… как?
– Считай, что добрый друг тебе немного помог, – загадочно улыбнулась девушка. – Ну вот и всё. Как новенький!
Она придвинула к себе миску и выжала воду из слегка покрасневшей тряпки. Видимо, рана была совсем несерьёзная. Царапина, не больше. Закончив дело, незнакомка собралась было встать, но Тори схватил её за предплечье, притянув к себе. Он не рассчитал силы и сам не ожидал, что её лицо окажется так близко. Тори хотел расспросить её о том, кто она, что происходит, где он находится, куда подевался Абео… Но её горячее дыхание сбило его с толку, и теперь Тори мог только неотрывно смотреть в большие чёрные глаза. Глаза эгера не спутаешь ни с чем: чёрная радужка поглотила зрачок и будто бы затягивает в себя любой достигающий её свет. Абсолютная пустота. Глубокая. Манящая и отталкивающая.
Сердце пропустило удар. Девушка на секунду перестала дышать. Эта секунда растянулась в вечность прежде, чем незнакомка вскочила и, схватив миску и медицинские принадлежности, поспешно покинула комнату.
Собравшись с мыслями, Тори предпринял безуспешную попытку встать. Ползком он добрался до двери и попытался её открыть. Кто-то недовольно окликнул его с другой стороны и пригрозил «переломать ноги, если будет рыпаться». Тори на всякий случай выкрикнул: «Сам дурак!», но попытки освободиться прекратил. Он чувствовал себя слишком уставшим и растерянным, чтобы героически выламывать дверь и давать по шее грубияну снаружи. Тори вернулся на своё место, откинулся на стену и прикрыл глаза. Нужно немного вздремнуть, а вот после он обязательно выяснит, кто посмел запереть его в этом небогоугодном месте, и тогда негодяи познают его гнев…
Однако плану его не было суждено сбыться. Наступление утра Тори благополучно проспал, мучаясь от всплывающих в памяти обрывков их с Абео путешествия. Очнулся он только к тому моменту, как два крепких черноглазых деревенщины
