Агрессия: хроники Третьей Мировой войны - Алексей Колентьев

Странно, однако полковник уже не удивился сюрпризу. Война с русскими кишела подобными неурядицами и сейчас Трентон мог предугадать, что расскажет поляк. Сосновски не разочаровал, всё случилось именно так, как полковник и предполагал. С трудом подбирая нужные английские слова, генерал рассказал, как было вызвано подкрепление именно из артдивизиона. Как диверсанты отступили в лес, не приняв серьёзного боя, а потом другая группа русских атаковала расположение артиллеристов. Потери были чудовищны: из восемнадцати установок РСЗО, в исправном состоянии не осталось ни одной. Диверсанты уничтожили временный склад ракетных вооружений. Сейчас по всей округе разлетаются осколки снарядов, пожар перекинулся на лесной массив. К счастью из-за дождливой погоды пал далеко не распространяется. Трентон прервал доклад польского командующего и спросил:

- Вертолёты ещё в воздухе, генерал?

Тот не сразу откликнулся, всё ещё ошеломлённый неожиданным поражением, которым оборачивается гарантированный триумф над слабым и плохо организованным врагом. Но осознав задумку американца, быстро кивнул, лихорадочно затрещав на своём языке куда-то в сторону от экрана. Присалл тут же переводила:

- Генерал поднял по тревоге ещё три звена вертолётов… Это всё, что есть в распоряжении группировки. Мне известить полковника Хэвишема?

Хэвишем – надутый британский сноб, командовал группировкой ВВС сектора Брайфорт. В его распоряжении есть и истребители и само собой вертолётная эскадрилья – оперативный резерв на случай массовых беспорядков. Но сейчас важно не увлекаться. Поскольку поляки сели в лужу, вытаскивать их будет ошибкой. Тем более при таких деликатных обстоятельствах.

- Отставить! Это операция польских миротворцев, нет нужды привлекать оперативный резерв зонального подчинения. Пусть думают, как справиться самостоятельно…

Дальше договорить не дал тревожный зуммер оповещения. На карте появилось шесть новых синих значков. Шесть бронемашин, судя по силуэтам русские бронетранспортёры, приближались со стороны противоположного берега реки. Система идентифицировала их как подразделения украинских сил самообороны. И тут же на экране в левом верхнем углу появилось лицо Сосновски, перетянутое свежими бинтами. Вся правая щека и глаз исчезли, а в левом светилась решимость пополам с еле сдерживаемым торжеством.

- Господин полковник! К переправе с юго-востока подтягивается два взвода украинских мотострелков. В течение десяти минут они займут позиции и блокируют переправу. Вертолёты подняты в воздух, подлётное время до огневого контакта с мятежниками – три минуты. На другой берег русским дороги нет…

Странно, но слова поляка не убедили Трентона в том, что всё обошлось. Хотя коробки бронемашин уже выехали из леса на опушку, вырывая с корнем чахлые деревца скрывавшие копошащихся на противоположном берегу людей. Из задних люков БТР-ов посыпались одетые в блёклый камуфляж пехотинцы. На ходу разворачиваясь в цепь, они открыли по скоплению людей беглый огонь. Дистанция была не более сотни метров, несколько безоружных русских из числа пытавшихся наладить буксировочный крепёж у опрокинутого мостоукладчика, ничком бросились в высокую прибрежную траву. Трентон было подумал, что может быть на этот раз предчувствия его подвели, с надеждой глядел на всплывающие иконки вертолётов, которые левым уступом приближались со стороны лесного массива. Но тут вдруг снова возник голос связистки:

- Сэр, согласно данным «Эшелона», поляки потеряли связь с группами разведки в районе наспункта Комаровка, это в километре южнее переправы, в секторе Браво Зулу Три.

- Это проблема, капитан?

- Командиры разведгрупп держали сектора недоступные для спутников. Через их беспилотники мы следили за передвижением отступающих боеспособных частей русских в секторе…

В течение последних двадцати минут, переговоры русских не выходили за рамки обычного в таких случаях панического трёпа. Беженцы и солдаты сопровождающие конвой вопили о помощи, а зажатые польскими десантниками у какой-то деревни боеспособные подразделения обменивались боевой информацией. И всё это никак не вписывалось в рамки тревожных событий последних нескольких минут, словно кто-то запустил в эфир запись. Нет, этому должно быть логичное объяснение и ответ находится где-то рядом!

- Сэр, вертолёты вышли на исходные позиции. Русские пытаются укрыться в лесу!..

И это были последние нормально воспринятые полковником слова симпатичной связистки. Дальше события стали развиваться совершенно хаотично. Сперва, тревожно взвизгнули сигналы предупреждающие о ракетной атаке. Северо-восточная часть лесного массива, в полукилометре от переправы вдруг покраснела и Трентон еле успел увидеть облачка белёсого дыма у самой земли, в небо потянулись белёсые щупальца инверсионных следов характерных для переносных ракетных комплексов. Система мгновенно выдала анализ пусков и классифицировала их как работу русского ПЗРК «Стрела-2М» [25]. Шесть зенитных ракет взвились в воздух, а ещё через считанные мгновения четыре из шести винтокрылых машин исчезли в облаке белого огня. Две оставшиеся машины успели выполнить противоракетный манёвр, но это продлило жизнь их экипажам всего на коротких три секунды. Ещё четыре ракеты выпущенные откуда-то из редколесья у берега реки, поймали вертолёты в тот самый момент, когда те ложились в обратный разворот.

С огромным трудом, преодолевая удивление, Трентон вызвал польского генерала и почти заорал в микрофон:

- Сосновски, уводите своих людей от переправы, это ловушка!..

Но было уже слишком поздно. Картинка передаваемая со спутника предельно чётко показала, как на противоположном берегу реки загорелись один за другим два украинских бронетранспортёра. Система мгновенно опознала откуда к мотострелкам пришла смерть. Увлёкшись расстрелом беженцев на переправе, те не заметили как из развалин в километре от их позиций на берегу, вынырнули три приземистые серые коробки. Как русским удалось перетащить танки незаметно для разведки, Трентон пока не знал, но это несомненно были именно танки. Машины умело рассыпались в цепь, расходясь на приличную дистанцию друг от друга и открыли по БТР-ам беглый огонь. Чередуя бронебойные и осоколочно-фугасные выстрелы, русские танкисты за пару секунд уничтожили четыре бронемашины и рассеяли ничего не понимающих пехотинцев. Последние не сразу поняли откуда пришла смерть, а когда сообразили оглянуться назад, то из более чем трёх десятков человек, в живых осталось едва ли половина.

- Сэр, мы всё еще можем поднять вертолёты или сориентировать артбригаду в Дубне по имеющимся координатам!..

- Отставить!.. Передайте полякам, что операция прекращается. Вертолёты и артиллерию находящиеся в подчинении штаба группировки, применить только в том случае, если русские выйдут из потенциально опасной зоны радиоактивного заражения. Хотят уйти в эти пустоши – мешать не станем, сегодня погибло достаточно солдат. Оцепление по периметру зон очаговой радиации достаточно плотное, там русским ловить нечего. Пусть глотают радиоактивную пыль, не жалко.

Горькое чувство собственного бессилия и близкой отставки пришлось загонять глубоко внутрь, чтобы ничем не выдать своего настроения окружающим. Рассеянно глянув на дисплей, Трентон увидел как крохотные фигурки копошатся на берегу реки, изрытому язвами от разрывов снарядов. Три легковые машины и один бортовой грузовик неизвестной марки, горели чадным пламенем. Во время боя, русские вывели машины из леса и развернув их боком к переправе под их прикрытием пытались поставить мостоукладчик. Серые фигурки поднимали с земли трупы и складывали их в кузов ещё одного грузовика, подъехавшего почти к самой воде. Некоторые тела распадались прямо в руках, разорванные очередями из крупнокалиберных пулемётов. Даром победа русским тоже не досталась, но самопожертвование всегда было именно тем неучтённым фактором, который всегда ломал самые отточенные комбинации штабных аналитиков и опытных военных, прошедших ни одну войну.

Снова всплыла в окне видеовызова физиономия Сосновски. Польский генерал утратив былую уверенность выглядел постаревшим. Едва кивнув Трентону, он уже с трудом подбирая английские слова, доложил:

- Господин полковник, подразделения 6-ой и 18-ой бригад отходят в направлении Демидов-Грушевка-Вербовичи. Боевые группы мятежников закрепились у переправы. Тяжело гружёный транспорт, небольшая колонна пеших людей, всё это очень быстро перебрасывается на украинский берег…

Трентон намеренно удалил изображение, чтобы не видеть как превратившиеся в точки машины и люди, обведённые красной рамкой, удаляются прочь по причудливо изогнувшейся грунтовой дороге. Тронув микрофон он разлепил пересохшие губы и уточнил: