САФАРИ - Александр Байбак

Пока закачивался инфомассив, закипела вода в котелке. Решив, что пора будить напарника, я слегка пнул его в ребра. Сашка вскочил сразу, на автомате цапнув из кобуры кольт, но тут же сообразил, где находится, и уже спокойно пожелал доброго утра. Я ответил на приветствие, и союзник отправился совершать утренний туалет.

Потом пили чай и завтракали консервами из Сашкиных запасов, кормили и выводили оправиться "подранка", хоронили убитых "копателей" и грузили "бобик". Кстати, новости о реанимации наладонника Сашка весьма обрадовался, даже не обратив внимания на тот факт, что я с него информацию к себе на комп продублировал. Наверное, подумал, что там никаких секретов не содержится. С его точки зрения, скорее всего, так и есть, а с моей — я разжился значительным количеством сведений об интересующем объекте, причем без особого труда.

Потом была долгая и довольно утомительная дорога на тряском внедорожнике. Хорошо хоть местность не пустынная, а почва почти повсеместно чернозем, так что пыли немного, а то, ввиду откинутого вперед лобового стекла, надышался бы досыта.

Поначалу Сашка постоянно озирался, ожидая нападения со всех сторон, но по мере удаления от полигона все больше успокаивался, пока, наконец, не плюнул на это занятие вовсе, сосредоточившись на управлении. Мне такое поведение показалось несколько странным, о чем я и спросил.

— Да не опасно тут, — отмахнулся он. — Мы уже границу княжества пересекли, а на этом направлении патрули часто ездят, пресекают всякое. Тут просека на просеке, скоро деревни и хутора на вырубках сплошняком пойдут, людей уже достаточно много. Банды редко балуют — торговые пути верст на полста севернее проходят, а тут если только на аборигенов напорешься… И то вряд ли, местные оседлые уже давно поняли, что с нами связываться себе дороже, а залетные южнее промышляют.

— А что раньше? Чего опасался?

— Если честно, то не знаю. Все казалось, что дружки этих "копателей" нагрянут. Возможно, это моя профессиональная паранойя.

В ответ я лишь хмыкнул, задумчиво уставившись на дорогу. И верно, буквально минут через десять мы выехали на обширную вырубку, на краю которой притулился немаленький хутор, обнесенный глухой бревенчатой стеной. По полю ползал колесный трактор с каким-то прицепным оборудованием — я в сельхозтехнике слабо разбираюсь, тем более древней. Сидевший в открытой кабине оператор не обратил на нас ровно никакого внимания, хоть рядом с ним и лежала винтовка. Видать, действительно безопасно, оружие больше для порядка таскают. От каждого проезжающего не шарахаются, равно как и обстрелять не пытаются.

— Глянь, а фермеру совсем пофиг! — восхитился я таким поведением.

— А чего ему? Сидит, баранку крутит, — отозвался Сашка. — Делом полезным занят. О его безопасности другим беспокоиться положено — вон на вышке дежурный.

И точно, на одном из углов стены хутора была возведена наблюдательная вышка — такая же бревенчатая и весьма прочная на вид, с крытой площадкой, обложенной мешками с землей. А может еще с чем, хрен его знает. На площадке устроился рядом с ручным пулеметом караульщик в камуфляже и каске с бронежилетом. Его напарник со снайперской винтовкой укрылся в тени в глубине площадки. Разглядел я их через монокуляр во всех подробностях. Серьезные ребята, все поля вокруг хутора могут простреливать.

— У вас что, на каждом хуторе отделение военных дежурит? — полюбопытствовал я.

— С какой целью интересуетесь? — вопросил Сашка, сделав строгое лицо. Однако долго не выдержал, расплылся в ухмылке. — Нет, конечно. Чтоб на всех дежурить личного состава не хватит. Сами жители службу несут. У нас от армии косить не принято, от умения владеть оружием жизнь часто зависит. Поэтому служат все и с удовольствием — где еще нужных знаний на халяву наберешься? На каждый хутор по закону положен комплект вооружения — не меньше пяти винтовок и ручной пулемет. Хотите больше — никаких проблем. Ограничения только на автоматическое оружие. Пулеметы в деревнях в персональном владении у старост, они за них отвечают, и за утерю могут нехилый срок получить. Впрочем, еще ни одного не получилось бандитам увести — в них заряд подрывной встроен, реагирует на прекращение сигнала от ретранслятора в управе. Ушел от деревни, и можешь с пулеметом прощаться. А по-другому нельзя. Боеприпасами тоже казенными снабжают, равно как и снаряжением. Форму уже сами покупают, чисто по привычке — и удобно, и достаточно дешево.

— Что за ретрансляторы?

— У нас связь коротковолновая, на транзисторных передатчиках, — пояснил Сашка. — Только их в производство удалось пустить. А дальность у них не больше тридцати километров. Вот в каждом населенном пункте, даже на самом крошечном хуторе, обязательно есть дом, или хотя бы отдельное помещение, где установлен ретранслятор. Называется "управа", отвечает за нее староста, который вообще-то государственным служащим является, а заодно и функцию охраны порядка выполняет. Там же обычно устроена оружейная комната, на худой конец, просто сейф. Казенное оружие там хранится, а личное у каждого дома. Службу с казенным оружием несут, по всем остальным нуждам личное используют.

— Толково, — похвалил я организацию местной службы. — Так это у вас почитай каждый мужик готовый боец в случае чего?

— Не только мужики, бабы тоже все стрелять обучены. И дети с десяти лет обращению с оружием учатся.

Боевой народ. Понятно, почему аборигены тут тише воды, ниже травы — попробуй побеспредельничай, живо на пулю нарвешься.

Тем временем миновали вырубку, вновь углубившись в лес. Просека незаметно превратилась в достаточно укатанную грунтовую дорогу, вдоль которой кусты были аккуратно вырублены.

— Там у одного на вышке винтовка была снайперская, — вспомнил я. — Вы их специально производите, или как?

— Или как! — отозвался Сашка. — Обычная "мосинка" это, под стандартный боеприпас. Прицел только снайперский присобачен, ПУ двукратный. Их один частный оружейник производит. А вообще любую винтовку можно снайперской сделать, у них ложе пластиковое с универсальным креплением еще с завода идет. Тот же частник и для автоматов с пулеметами оптику производит, даже армия у него закупается.

— А дальнобойных винтарей не делаете? Под 12,7 калибр, например?

— Насколько я знаю, нет. Для таких случаев есть небольшой запас "гауссовок", типа как у тебя.

— Так вы и для них боеприпасы делаете?!

— Смеешься? Говорю же: старые запасы. Унитары могут вечность храниться в разряженном виде. Как возникает нужда, конденсаторы заряжаем и готово. Энергоустановки подходящие есть.

Еще одна зарубка на память — боекомплект тут можно будет пополнить. Потенциально. Насколько я помню, унитар 11,5х35 мм стоит на вооружении уже больше ста пятидесяти лет — никто не собирается изобретать велосипед и улучшать и так хорошее. Если в нем что и менялось, так тип энергоконденсатора, а размеры как были, так и остались. Ну, форма наконечника пули еще может быть разной, но все равно, к моему "вихрю" боеприпас столетней давности должен подойти. Останется только выцыганить дефицитный товар у местного руководства.

— Ты, кстати, шлем-то сними, — посоветовал напарник, когда хутор исчез из вида. — У нас таких нет и не было никогда, нечего людей пугать.

Я молча снял вызвавший озабоченность Сашки элемент брони и закинул его на заднее сиденье. Действительно, не стоит привлекать лишнего внимания. Если обмундирование и обвес издали еще можно было принять за местные, то шлем явно выбивался из общего ряда. Так что пускай полежит в укромном месте. Хотя совсем без головного убора тоже стремно.

— Что, совсем защиты для головы никакой нет? — полюбопытствовал я. — Или думаете, что голова кость и пули ей не страшны?

— Именно! — хмыкнул Сашка, не отвлекаясь от вождения. — Шучу, есть конечно. Только у нас для головы каски стальные, сверху обычно чехол камуфляжный натягиваем. Есть модификация с пластиковым забралом. Но на твой шлем они совсем не похожи.

Тем временем лесная грунтовка вновь вывела нас на обширную вырубку с очередным хутором, практически неотличимым от предыдущего. Проскочили мимо, не задерживаясь ни на минуту, соответственно, и интереса у местных жителей никакого не вызвав. От безделья я запустил сканер наладонника на предмет пошарить в эфире, и к удивлению своему почти сразу же наткнулся на довольно интенсивный радиообмен на коротких волнах. Точно, цивилизованные места начинаются. Сашка, вспомнив ночное обещание, вновь принялся донимать меня расспросами о Федерации. Я озаботился было сохранением секретности, но, глянув мельком на "подранка", понял, что тому наш разговор по барабану — он жутко мучился, подвывая от боли в ноге. В грузовом отделении трясло неимоверно, поэтому каждая кочка заставляла пленника шипеть и корчиться, проклиная нас последними словами.