После потопа - Андрей Колганов

Третье. Обеспечить артиллерийскую поддержку обороны батареей 120-мм минометов, и всей подвижной и стационарной бронетехникой, имеющей исправные артиллерийские системы. Выделить не менее двух стволов крупного калибра для отражения возможной атаки со стороны залива, а также держать в резерве взвод для проведения, в случае необходимости, противодесантной операции.

Четвертое. В качестве главной задачи боя, решение которой обеспечит восстановление стабильности границы, считать уничтожение бронетехники и артиллерийских систем противника.

Вопросы имеются?"

Сухоцкий покачал головой.

"Вопросов много. Во-первых, у нас практически нет противотанкового вооружения. Гранатометов, правда, целых пять штук, но гранат к ним есть всего лишь восемь — вот и все…"

"Ой, не надо хитрить!" — прервал его Зият. — "А танки, самоходки, БМП?"

"Из них нет ни одной исправной машины. Те два БТР, что успели исправить — отправили в Зеленодольск, на замену вышедших из строя. Если литва полезет прямо на поселок, тогда, может быть, они и скажут свое слово. А если нет?" — возразил ему Юрий.

"Что ж, из этого и будем исходить" — спокойно заключил Зият.

"Во-вторых", — продолжал Юрий, — "надо договорится о порядке поддержания связи в ходе боя и о сигналах".

"Это верно" — согласился капитан пограничников. — "Для начала определим частоты радиосвязи…" — И они углубились в технические детали.

Лишь примерно через час совещание подошло к концу. Но капитан Айтуллин не спешил прощаться.

"Раз уж мы собрались поговорить, есть у меня еще одно дело, не совсем по военной части" — проговорил он, несколько смущаясь.

"Что за дело?" — отозвался Сухоцкий.

"Да понимаешь, проблемы у меня появились, с дисциплиной. И без тебя в них не разобраться".

"Чем же я могу помочь?" — заинтересовался Юрий. Капитан еще более смутился:

"Тут такое дело… В общем, стали мои ребята слишком уж часто бегать в самоволку. И, ясное дело, бегают они к вам, в Рыбаково… Ну сам понимаешь, молодо-зелено, шуры-муры…"

Юрий понимающе закивал головой. На самом деле эта проблема не была для него чем-то неожиданным. Уже давненько замечалось, что старшеклассницы из Рыбаковской коммуны не обходят своим вниманием парней-пограничников из отряда капитана Айтуллина. Девчонки питали к ним гораздо более горячие симпатии, чем к своим одноклассникам. Ни Сухоцкий, ни Калашников, ни Лиза не видели в этом чего-то из ряда вон выходящего, или требующего принятия каких-то мер. Тем более, что стычек между погранцами и ополченцами на почве ревности пока не было. Но Зият со своей стороны смотрел на это дело иначе: его беспокоила дисциплина в погранотряде.

Юрий подумал немного и спросил:

"А кто бегает-то? Деды или салаги?"

"Деды. Разве они салаг на этот лужок пустят попастись!"

"Слушай, а насчет дембеля твои деды не заговаривают?"

"Был один такой…" — голос Зията сразу стал жестким.

"Был?" — переспросил Юрий.

"Был".

"И где же он?"

"По законам военного времени. При попытке оставить часть с оружием…" — капитан не договорил, но Сухоцкий понял его прекрасно и без дальнейших пояснений.

"Раз деды на дембель не рвутся, да и не известно, есть ли им куда и к кому рваться, то проще всего, по моему разумению, женить их. Сразу и остепенятся".

"Женить?" — по удивленному возгласу капитана пограничников было видно, что эта мысль не приходила ему в голову. — "Женить…" — повторил он задумчиво. — "Так у нас тут власти законной нету, не говоря уже о ЗАГСе или Дворце бракосочетаний".

"Мы тут теперь сами власть" — убежденно заметил Юрий. — "Проведем выборы, будет и законная власть. А Дворец бракосочетаний… Это дело наживное. Сделаем в клубе капитальный ремонт, будет лучше, чем в Городе".

"Погоди. Дело ведь не только в том, чтобы невеста была в фате, а жених — при галстуке, и не в том, чтобы они в книге расписались, кольцами обменялись, да выслушали марш Мендельсона" — затараторил Айтуллин. — "Им жилье нужно…"

"Так жилья теперь полно!"

"Дети пойдут…" — как будто не слыша возражения Сухоцкого, продолжал капитан. — "А у нас хотя бы одна акушерка есть? А врач-педиатр?"

"Вот это уже серьезный разговор. О враче надо подумать. Но есть он у нас или нет, а процесс мы с тобой не остановим. Да и не следует, по-моему" — заключил Юрий. — "Лучше бы ты им давал официальные увольнения в Рыбаково, а уж тогда с самовольщиков спускал три шкуры".

Сведения об агрессивных действиях ближайших соседей заставили еще более ускорить работы по подготовке оборонительного пояса вокруг Рыбаково. Сухоцкий не вылезал из мастерских и с ремонтной площадки. Обеспокоенный недостатком противотанковых средств, он посадил целое отделение на разборку кучи разнообразного оружия, свезенного с полей сражений, но до сих пор неразобранного. В результате этой работы обнаружилось несколько немецких гранатометов "Панцерфауст", две более мощные системы "Милан", но, увы, — без боеприпасов. Нашлись две отечественных пусковых установки управляемых противотанковых ракет "Фагот", и боеприпасы к ним, — но сами пусковые установки были в разбитом состоянии. Единственной стоящей находкой оказались четыре ручных одноразовых контейнерных пусковых установки противотанковых гранат "Муха".

Калашников, вызванный на сутки из Зеленодольска, провел рекогносцировку на местности, а потом небольшими группами отправлял своих командиров взводов и отделений знакомиться с районом возможных боевых действий по защите границы. Эти занятия проводились ими совместно с младшими командирами из Рыбаковского гарнизона. Не только на окраинах поселка, но и на близлежащих дюнах, и у перекрестка шоссе близ Приморского стали скрытно возводиться огневые точки, отрываться окопы и укрытия.

Виктор Калашников почти не покидал Зеленодольска, время от времени выезжая с тревожной группой пресекать бандитские вылазки. Но стычек практически не было. Бандиты, уже осведомленные о присутствии в Зеленодольске хорошо вооруженного отряда, делали быстрые налеты на крестьянские хозяйства, забирали продукты, забивали животных, иногда уводили с собой молодых девушек, и поспешно уходили. Бывало, Калашникову с ребятами удавалось вспугнуть бандитов до того, как они успевали серьезно пограбить, а бывало, бандиты с добычей уходили еще до прибытия тревожной группы.

Калашникову доводилось заниматься не только погоней за бандитами. В Зеленодольске на основе мастерских автохозяйства был создан пункт по ремонту сельхозтехники. Несколько тракторов, навесных косилок, сеялок, плугов и борон было приведено в действующее состояние и передано крестьянским обществам под долю в будущем урожае. На тех же условиях поставлялись керосин, солярка, сахар, соль… Но за этими товарами охотились и бандиты, нередко лишая фермеров приобретенного ими под залог урожая добра. Приходилось Калашникову считаться и с этим, составляя акты о бандитских грабежах и помогая людям из небольшого страхового запаса.

Между тем настала пора уборочной. Если сенокос нисколько не волновал бандитов, то вот предстоящая уборка зерна, картошки и свеклы могла привлечь их внимание. Свекла и зерно были хорошим сырьем для самогона. Кроме того, близ Города под надзором бандитов действовало несколько небольших частных свиноферм, которые бандитская верхушка обложила тяжелой данью, но почла за благо не разорять дотла, а даже подкидывать им кое-что из захваченного — главным образом, корма, чтобы в предвидении зимы иметь более-менее надежный источник снабжения мясом. Да запасы муки в их распоряжении были не бесконечны, так что их следовало бы пополнить, разжившись зерном.

Нападения бандитов участились. Виктор создал вторую тревожную группу, и обе они все время были на колесах, кидаясь то в одно место, то в другое. Крестьянам-фермерам были розданы УКВ-радиостанции, сеть наблюдателей расширена так, чтобы держать под контролем все основные дороги. Это дало свои плоды. Нередко тревожные группы настигали бандитские шайки и наносили им серьезный урон. В двух случаях налетчики были уничтожены полностью. Однако ни разу бандитов не удавалось захватить в плен. Трижды в руки группы Калашникова попадали тяжело раненые, но все они скончались, так и не успев рассказать что-либо вразумительное.

Эти успехи, имели, однако, и оборотную сторону — резко возрос расход горючего и боеприпасов. В поисках новых источников их пополнения Виктор решил организовать дальнюю вылазку в восточном направлении. Покинув Зеленодольск, он взял в одну из двух лодок с подвесным мотором команду из четырех человек. Мильченко, несмотря на его горячие просьбы, пришлось оставить в Рыбаково — запрет Совета коммуны действовал неукоснительно.

Мотор, после нескольких неудачных попыток, все же завелся, и лодка пошла к восточному берегу залива. К вечеру следующего дня наблюдатели издалека заслышали стрекот лодочного мотора и разглядели медленно приближающуюся черную точку. Разведгруппа вернулась, и не одна. Вместе с ребятами в лодке сидел щеголеватый невысокий мужчина в летном комбинезоне и кожаной куртке.