Смертельный лабиринт - Фридрих Незнанский

Он снова набрал номер, долго молча ждал. Положил трубку, набрал снова.

— Алло, Галочка? Привет, красавица, а где твой беспутный шеф?.. Да ну? И скоро?.. А если я ему на «мобилу» кину, как ты думаешь, ваш министр сильно на меня обидится?.. Шучу. Но как придет, чтоб сразу, ладно?.. Как праздники-то?.. А чего так?.. Да плюнь ты на ваши дома отдыха! Знаю я, о чем ты, был однажды, сдуру даже семью захватил, а там только водку пить можно и за девками ухаживать, а я с Ириной, представляешь? Даже приличной бани с бассейном не было. Нет, поезжай-ка ты со своим муженьком к нам, на Истру. Все есть: ему — отличный буфет, тебе — роскошный бассейн, кино и танцы — каждый день… Во как! Обеспечу, запросто, говори, с какого числа? Сейчас запишу. — Турецкий взял карандаш и стал записывать на перекидном листе календаря — допотопном, напомнившем Климову советские времена. — Появился? Давай его, а я записал, вечерком перезвоню. Или ты — мне, завтра, с утра… Привет, Славка! Что ж ты не можешь обеспечить собственную секретаршу, которая тебя такой шикарной грудью прикрывает, приличной путевкой? Стыдно, генерал… Ладно, иди в свой кабинет и перезвони по прямому.

Турецкий отхлебнул глоток кофе, пополоскал его во рту и сказал:

— Коньячку не хватает, а так — ничего, — и благосклонно кивнул Климову, а Сергею все больше нравилась эта непринужденная обстановка, напоминавшая некую якобы игру, в то время как они занимались вполне серьезными вещами.

И тут зазвонил телефон. Александр поднял трубку:

— Ну, словом, чтоб не растекаться, Морозов этот — наш теперь. Лично тебе Костя велел, как обычно, соответствовать и оказывать нам всемерную помощь. Выражаться она будет в следующем. Ты прямо сейчас берешь бутылку коньяку, вызываешь Галку… Нет, не так, сперва Галку, а потом коньяк. Да не секретаршу, это у меня с ней роман, а не у тебя, успокойся. Я про Романову. И говоришь ей, что она поступает в полное мое распоряжение. Не навсегда, только на время. На всякий случай будем иметь в виду и Володьку Яковлева… Нет, с папашей я уже говорил, я про сынка. Далеко его не усылай, может понадобиться. Сам тоже подключаешься, как же это я могу забыть лучшего друга? Короче, сейчас третий час, а мы тут с утра, по твоему выражению, не жрамши и выходить не будем… Да, соответственно, и бутерброды. И пирожки… С мясом, разумеется! Ты еще повидло предложи, охальник… Ага, и ждем… Его зовут Сережей Климовым, «важняк» у Прохора, наш человек. Давай, Славка, не тяни.

Положив трубку, Турецкий с хитринкой посмотрел на Климова:

— Знаешь, чего я придумал? Это про твоих охотников. Мы к ним Славку отправим. Он и сам — страстный охотник, а сейчас как раз сезон. Вот и увидит, и встретится, и обсудит, и всех их там наизнанку вывернет! И в неделю обернется. А пока его не будет, и Галина Ивановна отдохнет, надо будет ей с мужем сегодня путевки заказать… Видишь, как хорошо устраивается?.. А Галя Романова — опер у Славки, вот такая дивчина! — Турецкий показал большой палец. — Она этих нижегородских баб и расколет, и на блюдечке нам поднесет. И кто чем дышит, и на кого конкретно — все узнает. Так что с этой стороны, я уверен, нерешаемых проблем не будет. А я мужиками займусь — Воробьевым, прочими… Судя по твоему рассказу, Сережа, там изначально вызрел некий конфликт, который все они тщательно скрывают — и от других, и от самих себя тоже, возможно. А на таком фоне действия бывают непредсказуемыми. Тут ты, по-моему, зришь в корень.

Турецкий допил кофе, подумал и вдруг спросил:

— Слушай, Сережа, а чего бы тебе самому в Нижний не смотаться? Галка бы тебе помогла, а? Ну а я бы тем временем здесь пошуровал?

— Да ты ж сам и предложил мне снова войти в контакт с Морозовыми. Они, насколько мне известно, еще не уехали, проживают в «Останкинской», а когда узнают, что можно будет войти в квартиру сына, естественно, обрадуются. Не так уж и много им теперь осталось «радостей»… А я надеюсь, что сумел как-то добиться ну хотя бы доверия с их стороны, что ли. А с Воробьевыми я совсем незнаком. С дочкой только, но с ней, с этой несостоявшейся невестой, как раз контакт не очень толковый получился. А вот на тебя она точно клюнет.

— Это почему? — удивился Турецкий.

— А вот увидишь ее, сам поймешь, — многозначительно заметил Климов.

— Да-а? Меняет дело, — ухмыльнулся улыбкой опытного котяры Александр. — А твое семейное положение? Жена, дети?

— Ни того, ни другого. Было, но прошло без особых потерь. Хотя родственников хватает. Встретил вот недавно… на телевидении… одну взрослую девушку… очень мне понравилась…

— И как? Есть перспективы?

— В принципе рановато говорить, чуть больше недели всего… Но не исключено.

— Так ты у нас, значит?.. А-а, тогда все понятно, какой Нижний! Тут же наверняка судьба решается, не меньше, а я тебе — про командировку! Извини, но ты сам виноват, предупреждать надо.

— О чем? — со смехом удивился Климов.

— Как о чем? Ну о том, что девушка приличная, что даже краткая разлука нежелательна, поскольку… да чего я тебе объясняю? Сам знаешь, чем надо заниматься с любимой девушкой, пока существует неясность в отношениях. Это уж когда все у вас «устаканится» окончательно, тогда сам запросишься — да чтоб подальше, да подольше. Ой, все мы прошли через это!.. А зовут как?

— Марина…

— Как в каком-то кино — редкое имя!

— А тебе зачем было знать?

— Чудак, я ж позвоню по делу, а трубку возьмешь не ты, а, к примеру, она. Я и «угадаю»: это вы, Мариночка? Как здоровье? Как супруг? Ах, простите, разве он еще не супруг? А чего тянете? Ну и так далее, глядишь, и диалог состоялся. И к тебе сразу другое отношение: уважают супруга, или как там его… Старик, лесть — это тонкая наука. Просто некоторые у нас сегодня думают: ежели не обгадил с ног до головы, то уже, считай, польстил. А хорошая, правильная лесть горы переворачивает. Вот тот же Славка, например. Поедет он к этим охотничкам. Они что, не знают, кто он такой и откуда? Да про седьмое колено выяснить успеют, пока он бриться будет. А он им: ну, молодцы, ну, артисты! Да плюньте вы на всех журналюг, вместе взятых, как я это постоянно делаю! Давайте лучше делом заниматься! И на привале, да после рюмочки-другой, они ему сами все про себя выложат как миленькие. Еще и нажалуются на того Морозова, который их на весь белый свет оболгал и опозорил. И станет ясно, могли они «замочить» Морозова или им начхать на его репортажи с той высокой вышки, с которой они стреляли и будут продолжать стрелять своих благородных оленей. Скажешь, не так?

— К сожалению, так.

— Сожалеть, Сережа, можно сколько угодно, но для нас с тобой это всего лишь одна из рабочих версий, которую надо либо разрабатывать, либо отказываться, не теряя времени. Реально давай смотреть на вещи. А с ними пусть экологическая милиция разбирается — это ее хлеб, зачем же отбирать? Про нас с тобой все равно не забудут… Так, а теперь позвоню-ка я в ЭКУ ГУВД. Нам с тобой завтра, при обыске, классный эксперт-криминалист понадобится. Я знаю кто. А оперков мы у Славки попросим, как рабочую силу. А теперь?.. Ну сам смотри. Основные дела мы с тобой решили. О времени вечером договоримся, оставь телефон, по которому будешь находиться, и обязательно мобильный. Для уличной связи. Впрочем, если не сильно торопишься, дождись Славку, он в течение часа наверняка подъедет, я вас познакомлю. Хотя можно будет это сделать и завтра. Я хочу попросить его, чтобы он тоже при обыске присутствовал: генеральская форма впечатляет население. Ты, кстати, тоже на такие мероприятия обязательно надевай китель. Опыт мне подсказывает — совсем другой разговор получается. Ну а если сегодня притомился с непривычки, вали к своей жемчужной даме.

— Почему — жемчужная? — прямо-таки изумился Климов, и перед его глазами вдруг всплыла светлая, с именно жемчужным отливом, прическа Марины. Точнее не скажешь! Как же самому не пришло в голову такое роскошное сравнение?!

— Жемчужная-то? — машинально переспросил Турецкий. — Понятия не имею. А, я просто представил на миг рядом с тобой девицу, которая именно в этом твоем возрасте пришлась бы тебе по душе. Ну по формам, по цвету… Показалось, что-то в этом духе. Не угадал? — поскучнел он.

— Наоборот! — воскликнул Климов. — В самую точку!

— О-о, — задумчиво уставился на него Турецкий. — Как у вас, однако, все запущено… Тогда вали отсюда, не теряй драгоценных минут. Ты сегодня уже — по глазам вижу — не работник и даже не собутыльник. Привет… Телефоны, телефоны оставь!..

И пока они заканчивали с формальностями, приехал генерал Грязнов…

5

Уже усевшись в машину и включив зажигание, Климов вдруг вспомнил, что за все время разговора с Турецким, ознакомления его с материалами расследования, разбора планов следственных мероприятий, уточнения версий, а потом и знакомства с Вячеславом Ивановичем они все ни разу почему-то не вспомнили о призе в миллион рублей, установленном телекомпанией РТВ. Поразительно, но это было действительно так. То есть отсюда следовал вывод, что никакой денежный вопрос решительно не интересовал ни Турецкого, ни Грязнова, которые наверняка уже знали об этой инициативе телевидения. Неужели такие уж бескорыстные? Или по собственному опыту знают, что призы подобного рода потом, когда дело уже сделано и виновный наказан, обычно долго и тщательно обсуждаются в различных инстанциях. И все лишь ради того, чтобы приз, не дай бог, не получил именно тот, кто напрямую причастен к удаче. Нет, он должен быть с помпой вручен именно тому, кому следует. А публика — дура, она верит. Верит и завидует счастливчику…