Михаэль Шумахер – номер один - Джеймс Аллен

Говоря о сезоне-1992, Шумахер до сих пор кажется обиженным, слегка саркастически отзывается о «великом Сен-не» или «эре большого Сенны». Это было крещение огнем для новичка Шуми и оставило глубокий след в его душе. После Хереса-1997, где он пытался вынести Жака Вильнева с трассы, Шумахер вспоминал о сражениях с Сенной, говоря, что именно они сформировали его мировоззрение. На вопрос, чувствует ли он вину за свои действия, он ответил: «Не скажу, что вину. Я вырос с Сенной и помню инциденты с участием Проста и Сенны. Вот почему у меня нет ощущения, что я в чем-то виноват. Это было частью игры. Я знал, что это неправильно, но это был важный момент, все или ничего, нельзя упускать такую возможность».

Формула-1 изменилась, стала гораздо более формализованной. Это очень опасный вид спорта, очень неоднозначный с точки зрения своего влияния на окружающую среду, а в современном мире здоровье, безопасность и корпоративная социальная ответственность считаются главными приоритетами. Автогонки удивительным образом вливаются в наш мир. Чтобы окончательно заставить замолчать критиканов, Макс Мосли начал работу по внедрению «зеленого» топлива и возобновляемых источников энергии.

Ценности быстро меняются. Шумахер застал обе эпохи. Когда он начал выступать в Формуле-1, во главе руководящего органа стоял француз по имени Жан-Мари Балестр. Намеренные столкновения и запугивания считались тогда частью игры. Но уже к 2006 году Шумахер, с точки зрения многих, стал образцом неспортивного поведения. Почему же Сенне и Просту позволялось делать это безнаказанно?

Шумахеру сложно понять подобное и еще сложнее принять. Он учился у самых жестких и беспощадных гонщиков в истории как раз в то время, когда болиды стали безопаснее и гонщики могли быть относительно уверены, что не пострадают, врезавшись в соперника. Это произошло в середине 1980-х годов, когда машины начали делать из углеродного волокна. До этого болиды были настолько хрупкими, что осознанное столкновение с конкурентом могло стать самоубийством или убийством.

В начале 1990-х, когда Шумахер боролся с Сенной, гонщики считали машину главным своим оружием. Но к тому времени, когда Михаэль сам стал первым и лучшим в этом виде спорта, правила изменились. Он не учел это, и в Хересе 1997 года перемены застигли его врасплох. Это помогает понять, почему Шумахера иногда представляют отрицательным персонажем, тогда как Сенну – героем. Человек, который сыграл в этом не последнюю роль, — бывший президент FIA Макс Мосли.

Мосли был избран президентом осенью 1991 года, через некоторое время после дебюта Шумахера в Спа. Сам в прошлом пилот Формулы-2, он всегда опасался контакта в автомобилях с открытыми колесами и говорил, что одной из его первых задач стало изменить культуру этого спорта:

«Меня всегда беспокоило то, что машины сталкиваются колесами и их уносит с трассы, потому что это случалось и со мной. После моего избрания в президенты в 1991 году я собрал гонщиков и сказал им: «Контакты колесами должны прекратиться, потому что это очень опасно, так недалеко до того, что машина вылетит в толпу».

После собрания Герхард Бергер пришел ко мне и сказал, что в современной Формуле-1 невозможно обгонять без контакта. Но я пытался изменить культуру гонок, не все получилось, но немного она все же изменилась».

Сенна был возмущен случившимся на Гран-при Японии в 1989 году, когда Ален Прост столкнулся с ним в шика-не в решающей схватке за титул чемпиона мира. Бразилец продолжил гонку, но вмешались стюарды. В результате Сен-ну исключили из гонки, а титул достался Просту.

В следующем году эти два гонщика вновь боролись за титул в Японии. Когда они подошли к первому повороту, Сенна вытолкнул Проста с трассы на скорости около 193 км/ч. Все заинтересованные лица помнили, что произошло год назад, и сочувствовали Сенне: по общему мнению, у Айртона в 1989 году украли титул, и его ответный поступок был вполне объясним, поэтому никто не стал наказывать его за это. Гоночный директор, которым в то время был Джон Корсмидт, не предпринял никаких действий. Балестр был крайне недоволен этим и вызвал Корсмидта в Мировой совет FIA, но Мосли выступил в защиту гоночного директора. Попытки Балестра призвать Сенну к ответу также окончились ничем. Мосли взял верх.

Вот что он рассказал:

«Тогда, в 1991 гаду, я стал президентом, а Сенна выиграл гонку в Судзуке и вместе с ней свой третий титул чемпиона мира. Он выпил слишком много шампанского и затем объявил по телевизору, что намеренно убрал Проста с трассы в прошлом году. Меня это очень обеспокоило. Я опасался того, что Балестр использует это в качестве аргумента, чтобы применить к Сенне драконовские меры, а я тогда был еще не слишком силен политически, чтобы противостоять ему. Рон Деннис также разволновался. Он попросил Айртона извиниться, сказать, что он не хотел так поступать, но Айртон отказался наотрез.

Сенна пришел побеседовать со мной, и я сказал ему: «Разница между профессионалом и любителем заключается в том, что любитель делает то, что ему хочется, а профессионал делает то, что соответствует его положению. То, что ты сделал, было поступком любителя, то, чего профессионал никогда не сделает». Он был умным человеком и увидел в моих словах логику. Его глаза наполнились слезами. Затем он произнес: «Вы должны понять, что я гоняюсь с шести лет, а этот урод украл у меня победу».

В конце концов он понял мою точку зрения. Мы сели и составили намеренно нечетко сформулированное извинение, которое, как я думал, даст мне достаточно оснований для защиты бразильца, если Балестр попытается что-то сделать.

Я должен признать, что гонщики того времени были грубее, вели себя жестче. Все считали поступок Сенны неприемлемым, ведь кто-то мог разбиться, но понимали, что Сенна имел право так поступить».

По словам Мосли, позже в намеренных столкновениях Шумахера с соперниками смягчающие обстоятельства отсутствовали. Шумахеру сошло с рук то, что он вытолкнул Дей-мона Хилла с трассы в 1994 году, но если бы тогда действовала сегодняшняя система, Хиллу бы вручили титул чемпиона. В 1997 году в Хересе Мосли наблюдал за инцидентом между Шумахером и Вильневом и сразу же решил принять меры.

«Было совершенно ясно, что Вильнев его пройдет. Михаэль просто вывернул руль на него. В то время он отрицал, что намеренно въехал в Вильнева, и стюарды его оправдали. Но я видел этот момент по телевизору, и он показался мне возмутительным. Поэтому я передал это дело в Мировой совет. Вынудил Михаэля признать, что он намеренно въехал в Вильнева.

Будет ли история строго судить Шумахера? Нет. Если вы спортсмен такого высокого уровня и оказываетесь в условиях столь жесткого прессинга, вам иногда приходится поступать подобным образом – иначе вы просто не добьетесь успеха. А чтобы быть гонщиком Формулы-1, уже не говоря о чемпионе мира, вы должны быть бескомпромиссным и целеустремленным. Это очень опасная и тяжелая работа».

Несмотря на то что столкновения Сенны и Шумахера можно отнести к байкам Формулы-1, они были скорее антирекламой спорта, и Мосли предпринял меры, чтобы изменить культуру гонок, так что в настоящее время гонщику и в голову не придет умышленно выносить конкурента с трассы. Действующая система, с гоночным директором FIA Чарли Уайтингом во главе и двумя стюардами под руководством бессменного старшего стюарда, призвана выносить строгие решения и подвергать гонщика наказанию за подобные проступки.

Через две недели после знаменитой стычки на стартовом поле Франции Шумахер подлил масла в огонь. Он знал, что задел Сенну, и во время тестовой сессии в Хоккенхайме перед Гран-при Германии накал страстей был таким, что все закончилось дракой. Много лет спустя Шумахер вспоминает:

«Я был на быстром круге, а Сенна направлялся в боксы. Он медленно входит в поворот, смотрит в зеркала, видит меня и на прямой внезапно дает по тормозам. Что я, по-вашему, должен делать? Я торможу и остаюсь позади него, потому что не могу обогнать. То же самое происходит в следующем повороте. Затем Сенна заруливает в боксы, но мой круг безнадежно испорчен. Через некоторое время то же самое дерьмо повторяется: Сенна смотрит в зеркала, замедляется, затем ускоряется на прямой. Я сохранял спокойствие, но он испортил мне тестовую программу!

Позже, в тот же день, я оказываюсь перед ним, он позади меня. Как вы думаете, что я делаю?..

Что ж, Сенне, разумеется, это не нравится. Он прерывает свой круг и следует за мной в боксы, где выскакивает из машины и бросается на меня».

Бразилец замахнулся на Шумахера кулаком, тот увернулся. Сенну оттащили механики McLaren, прибежавшие следом за ним по пит-лейн. Сенна кричал: «Да прояви ты хоть немного уважения!» Он был вне себя от бешенства. Шумахер знал, что зацепил Сенну.