Современная румынская пьеса - Лучия Деметриус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
М а н о л е. Весьма глубокая мысль. И ты ее разрешила?
К р и с т и н а. Я глупая. Сама не могу.
К л а у д и я. Ман, ты хотел, чтобы мы прогулялись к озеру.
М а н о л е. Уже поздно, Клаудия. Ведь правда? И мне приятно рисовать эту девочку. Она как неразгаданная тайна. (Работает.) И у нее тело как плод, который еще не совсем созрел. Ты вдруг ощущаешь оскомину в сладости. Это весьма быстротечный миг в красоте женщины. Что ты сказала, Кристина?
К р и с т и н а (задетая анализом, который ей кажется совершенно равнодушным). Ничего не сказала.
М а н о л е (смеясь). Поразителен этот возраст! Тебя что-то расстроило, и твоя ясность покрылась тенью, померкла. Ты заметила, Клаудия?
К л а у д и я (нервно, с оттенком иронии). Да, замечаю. (Опускает глаза в книгу.)
М а н о л е (берет новый лист для рисунка). Поверни голову и немного подними подбородок, Кристина. (Восхищенно.) Клаудия, смотри, какая чистая, грациозная и четкая линия шеи. Погляди, прошу тебя. Это какое-то маленькое чудо, почти немыслимое.
К л а у д и я (прикусив губу). Гм.
М а н о л е. Словно струя воды. Определенно, людям нужно жить до двадцати лет, самое большое. Представляете себе, какой рай земной воцарился бы в мире? Жизнь оставалась бы шуткой, а не «проблемой». У тебя некрасивое ухо, Кристина. Верхушка немного оттопырена. Впрочем, это пикантное несовершенство. Оно вносит маленькую ноту животной наивности. Напоминает остренькие рожки у козочки. (Вдруг, нетерпеливо.) Что с тобой, девочка? Что тебя озаботило? Ты дурнеешь, когда думаешь. (Бросает альбом.)
К р и с т и н а (вскакивает, на глазах у нее слезы). Не могу я больше позировать. Терпеть не могу, чтобы меня разбирали, будто я экспонат какой. У меня тоже душа есть. (Убегает.)
М а н о л е. Что это за истерики?
К л а у д и я. Я спрашиваю себя, действительно ли она наивна илн прикидывается дурочкой?.. Все-таки пойду к озеру. (Встает.)
М а н о л е. Посиди немного. Что ты хотела сказать?
К л а у д и я. Догадайся, Ман. В семнадцать лет ты — неразгаданная тайна, в сорок — развлекаешься, выдумывая ее. (Уходит.)
Маноле погружен в свои мысли. Появляется К р и с т и н а, по-ребячьи готовая расплакаться и засмеяться.
К р и с т и н а. Прошу вас, простите меня… Я больше не буду. (Серьезно.) Почему вы на меня так смотрите? (Робко, растерянно.) Как жарко, правда?
Внезапно гаснет свет.
М а н о л е и К р и с т и н а в тех же позах, но прошла целая неделя.
К р и с т и н а (непринужденно, в ней даже проглядывает кокетство, когда она приподнимает волосы на затылке). Ах, какая опять жара сегодня…
М а н о л е (рисуя). Когда ты подняла волосы, ты будто из воды вышла. У меня появилось ощущение капель воды, которые стекают у тебя по затылку.
К р и с т и н а (хохоча). Вот хорошо бы! Я изнемогаю от жары. (Избалованным тоном.) Когда мне можно будет пойти искупаться?
М а н о л е (оставляя альбом, с неудовольствием). Почему ты не сказала, что тебе скучно? Иди, я тебя не держу!
К р и с т и н а (испуганно). Я не говорила, что мне скучно! Я сказала, что мне жарко! (Пауза. С видом отчаяния.) Никогда я не научусь, как мне вести себя с вами.
М а н о л е. Иди, иди и искупайся.
К р и с т и н а. Не хочу! Я так могу хоть всю жизнь сидеть.
М а н о л е (улыбаясь). Ну, столько я у тебя не прошу.
К р и с т и н а. Могу все, что вы ни попросите. Особенно когда вы улыбаетесь, а не глядите на меня хмуро и с таким ледяным видом, будто я… классовый враг.
М а н о л е (веселясь). Что тебе пришло в голову?! Никогда я не гляжу на тебя хмуро и с ледяным видом.
К р и с т и н а. Ну конечно! Вы умеете по-разному смотреть! Как мне во всем разобраться? Иногда вы глядите сквозь меня, будто я из стекла. То ли не видите меня, то ли видите, как вот это кресло. Тогда я злюсь и мне хочется пощупать себя, убедиться, не деревянная ли у меня нога или, может, нос на макушке. В другой раз, когда у вас такой холодный и презрительный взгляд, я несусь к зеркалу посмотреть, не превратилась ли я в скорпиона или поганку, что ли? Ох, как я плачу потом! А иногда… (Останавливается.)
На пороге холла появляется А г л а я.
М а н о л е. Иногда? (Пристально вглядывается в нее.)
К р и с т и н а (после короткой паузы). Как теперь! Этого взгляда я не понимаю. Но мне хочется или бежать, или… (Умолкает.)
Маноле не помогает ей.
(Почти шепотом заканчивает.) Поцеловать вам руку.
М а н о л е (немного взволнован). Зачем убегать? Или зачем целовать мне руку? И то и другое нелепость.
К р и с т и н а. Нет. Я знаю. То есть не знаю… (Растерялась.)
М а н о л е (глядя на нее). Тогда лучше беги!
Кристина резко нагибается, целует ему руку и бежит.
Кристина!
К р и с т и н а (останавливается у кулисы. Хочет что-то сказать, шевелит губами, потом, махнув рукой). Мадам Клаудия идет. (И убегает. Через минуту слышится ее пение: «Чао-чао, бамбина!» Голос ее тает вдалеке.)
На лице Аглаи, которая внимательно следила за происходящим, появляется вдруг удовлетворенная улыбка. Кашлянув, она спускается в сад. Маноле рассеянно поворачивает к ней голову.
А г л а я. Я ищу Кристину, маэстро.
М а н о л е. Думаю, она на озере.
А г л а я. Опять два часа в воде проторчит. Сумасшедшая до воды. (Направляется в ту сторону, куда ушла Кристина. Оборачивается.) Знаете, маэстро, если она не нужна вам, я бы хотела послать ее в горы.
К л а у д и я (входя). Доброе утро, Ман.
М а н о л е. Доброе утро, Клаудия. (Целует ей руку и тут же, с ноткой раздражения, Аглае.) Но она нужна мне. И потом, здесь очень здоровый воздух.
А г л а я. Да, конечно. И спросила-то я просто так, на всякий случай. (Объясняя Клаудии.) Я думала послать девочку в горы, примерно на месяц. Но если маэстро не обойтись без нее как без секретаря, тогда и речи быть не может. Пойду скажу, чтобы не сидела долго в воде. (И, довольная, уходит.)
К л а у д и я. В этом возрасте детям иногда невредно менять климат.
М а н о л е (сердясь). А кто мне будет разбирать почту? Впрочем, если хочет, пусть едет.
Клаудия внимательно смотрит на него.
(Другим тоном и только для того, чтобы поддержать разговор.) Где ты была?
К л а у д и я. Гуляла. А ты?
М а н о л е. Бездельничал.
К л а у д и я. Я думала, что ты с Кристиной.
М а н о л е. Она давно ушла. Милая девочка. Правда?
К л а у д и я. Да. Но абсолютно заурядная. Почему ты все время сидишь на месте? Я ждала тебя в лесу.
М а н о л е. Прости, забыл. (С извиняющейся улыбкой.) И, откровенно говоря, мне здесь лучше… В ее возрасте заурядность неприметна. Это свойство обретает значение много позже. Знаешь, Клаудия, уже несколько дней я гораздо спокойнее. У меня не было этих ужасных ощущений.
К л а у д и я. Ты даже выглядишь лучше. (Вздыхая.) По сути дела, это важнее всего.
М а н о л е. Важнее чего?
К л а у д и я (уклончиво). Не знаю.
