Заговор богинь - Филис Каст

Он посмотрел на руку Катрины, легко касавшуюся его руки.

 – Когда я был совсем еще мальчишкой, мне предоставили выбор, я мог сам решить свою будущую судьбу. Мне было предложено выбирать между счастьем и любовью и полной, насыщенной жизнью, после которой наступит забвение, – и жизнью воина, которая продлится совсем недолго, но зато приведет к вечной славе. Я выбрал славу. Я хотел, чтобы мое имя воспевали бесчисленные поколения.

В низком голосе Ахиллеса зазвучало горькое сожаление.

 – Тебе известно, что я встречу свою смерть здесь, под стенами Трои?

 – Я... э-э... до меня доходили слухи о том, что такое должно случиться.

Конечно, Катрина об этом знала. Она давно уже вспомнила эту часть мифа. Ахиллес, неуязвимый воин, имел одну лишь точку на своем теле, которая оставалась незащищенной, – пятку. И он был убит стрелой, угодившей в вышеназванную пятку, перед самым окончанием Троянской войны. Кэт внезапно запаниковала. Какого черта она раньше об этом не подумала?

 – А ты давно уже сражаешься с троянцами?

 – Почти десять лет, – ответил Ахиллес.

 – Ну, дерьмо! – Катрина схватила его за руку. – Я не хочу, чтобы ты продолжал воевать!

Брови Ахиллеса приподнялись.

 – Но я же только что заявил Агамемнону, что удаляюсь с поля сражений!

Кэт полегчало, только уж очень ненадолго. Погодите-ка, разве в той невыносимо скучной «Илиаде» Гомера Ахиллес не поступил точно так же? Но потом он вернулся к стенам Трои, и дело кончилось тем, что в его пятку вонзилось копье... или стрела? Но почему? Что заставило его снова взяться за оружие?

 – Черт бы все это побрал! – выругалась Катрина снова хватаясь за кувшин, чтобы еще раз наполнить кубок, – Надо было в колледже быть повнимательнее!

 – В колледже?

Кэт встряхнула головой, отметая его вопрос, а ее мысли при этом бешено мчались в поисках другого ответа. Ладно, вполне логично будет предположить, что возвращение Ахиллеса в битву и последовавшая за тем смерть могут быть как-то связаны с его яростью берсеркера. Отлично. Значит, она должна поскорее сломать механизм, который запускает в действие упомянутую ярость, и тогда – вуаля! Ярость перестанет быть неуправляемой. Ахиллес не вступит снова в битву и останется в живых.

 – Ну ладно, да. Я слышала, что ты предположительно должен погибнуть в ходе Троянской войны. Но Афина прислала меня сюда для того, чтобы этого как раз и не случилось, – нахально заявила Кэт.

Афина и две другие богини просто не хотели, чтобы Ахиллес продолжал воевать, и все. А перестать воевать и умереть для них было по сути одним и тем же.

Ахиллес смотрел с таким вниманием в удивительных голубых глазах, что Кэт подумала: он, возможно, начал надеяться.

 – Но это моя судьба – умереть перед воротами Трои после гибели твоего брата, Гектора.

А и правда... она вспомнила что-то такое... вроде бы Ахиллес убил сына троянского царя, который случайно оказался еще и братом девушки, чье тело Кэт пришлось на время занять.

 – Ну, тогда мы должны побеспокоиться о том, чтобы ты не убил Гектора, так ведь?

 – Ты веришь, что предопределенную богами судьбу можно изменить?

 – Я знаю одну богиню, которая в это верит. То есть на самом-то деле я знаю даже нескольких богинь, которые верят в это, и я считаю, что женщины частенько куда более разумно судят о таких вещах, как война, насилие и смерть, нежели мужчины. Так что будем следовать версии богини о возможности перемены судьбы, ладно?

Ахиллес ответил с совершенно серьезным лицом:

 – Я все бы отдал за то, чтобы изменить свою судьбу, царевна.

 – Вот и хорошо. Тогда начнем, – Катрина улыбнулась и протянула Ахиллесу кубок, – Выпей со мной. Я намерена поговорить с тобой о релакса... о том, как лучше всего расслабляться.

Спустя час и два опустевших кубка вина, выпитых в основном Ахиллесом, Катрине уже хотелось схватить воина за широкие плечи и встряхнуть изо всех сил. И она бы так и сделала, будь от этого хоть какая-то польза. Ахиллес лежал на спине, уставившись в потолок. Его тело было напряжено, и он не собирался расслабляться.

 – Послушай, ты никогда не начнешь расслабляться, если не поверишь, что можешь это сделать.

 – Я не могу позволить себе расслабиться, – ворчливо ответил великий воин.

 – Ну, тем не менее ты должен этому научиться. Ладно. Попробуй вот что. Подумай о каждой своей мышце Отдельно. Подумай, что каждую мышцу нужно тренировать... каждую по отдельности. И тренировка, которая им сейчас необходима, – это полное расслабление. И ты просто приказываешь каждой части своего тела сделать нечто. Это ничем не отличается от того, как если бы ты приказывал своим рукам взять меч, а потом взмахнуть им, чтобы защититься.

Ахиллес недоверчиво уставился на нее. Катрина вздохнула.

Воин немного подумал, потом сказал:

 – Нет.

 – Как ты обычно лежишь? В какой позе тебе наиболее удобно?

Ахиллес заколебался, потом закинул левую руку за голову и согнул колени. Его правая рука свободно легла на талию. Ахиллес слегка приподнял голову; ему, судя по всему, действительно стало чуть более удобно.

 – Вот так-то лучше, – сказала Кэт.

И подумала, как невероятно сексуально он выглядит, лежа в такой позе, с обнаженным торсом, со свободно падающими на плечи густыми волосами и этими невероятными голубыми глазами... и чудовищные шрамы на изумительных мышцах малозаметны в слабом мигающем свете лампы...

 – Трудно расслабиться, когда ты вот так на меня смотришь.

Черт! Катрина виновато вздрогнула.

 – Постарайся как следует. Не обращай на меня внимания.

Потом она вспомнила, что однажды консультировала супружескую пару, и жена во время сеансов постоянно держала руку мужа. Нет, она не просто ее держала. Та женщина нежно поглаживала руку супруга, а ее муж, ужасно волновавшийся из-за того, что им пришлось обратиться к психотерапевту, всегда расслаблялся при ее поддержке. Это была вполне благополучная пара, им просто нужна была небольшая помощь в том, чтобы наладить общение.

 – Хорошо, дай мне руку, – внезапно сказала Кэт.

Ахиллес нахмурился.

 – Что ты собираешься делать с моей рукой?

 – Да не укушу я тебя! – воскликнула Кэт, иронически вскинув брови, – Тебе незачем меня бояться.

 – Я тебя и не боюсь.

 – Тогда дай руку.

Кэт протянула Ахиллесу ладонь, предлагая сделать ответный жест.

Ахиллес мрачно уставился на нее, но все же протянул Катрине руку, что лежала за головой. Кэт взяла ее в обе ладони и начала медленно, крепко растирать, нажимая на выпуклости мозолей. Воин наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Хмурое выражение сменилось маской полного безразличия.