Заклятие ворона - Сьюзен Кинг

– Тебе хотелось как-то прикоснуться к маме, – тихонько проговорил Дункан, – хоть голос ее услышать, верно?

Элспет молча кивнула, глотая застрявший в горле жгучий комок. Предательские слезы застилали глаза. Она заморгала, удивляясь и этим слезам, и собственному неожиданному порыву. Столько лет она хранила свою тайну – и вдруг поделилась ею с совершенно чужим человеком! Странно, но рядом с Дунканом ей было спокойно и надежно; сердце подсказывало, что откровенность не обернется против нее самой.

– Будь твоя мама эльфом, ей было бы приятно знать, что у дочери такой же волшебный голос, как у ее народа.

– Правда?

– Правда. Такой же. Или даже лучше.

Элспет тут же потянулась к нему, чтобы заглушить его слова. Дункан со смехом поймал ее ладонь.

– Не заставишь меня замолчать. Эльфы не могут обижаться на правду.

– Да их, наверное, на самом деле и нет. Все это суеверия… Мне вот ни одного эльфа не удалось увидеть.

Дункан смахнул непокорный завиток с ее лба.

– Неужели? – шепнул он. В призрачном свете ночи синева его глаз казалась бездонной.

И Элспет вдруг вспомнила, как ей впервые явился Дункан Макрей. Она увидела его самого – или же его образ – на вершине холма, над ручьем. В тот миг он казался одним из эльфов, королем маленького волшебного народа. А сейчас, в полумраке, выглядел сказочным принцем: сильным и прекрасным, с точеным, мужественным лицом и поблескивающими, точно перья ворона, смоляными волосами.

Вслед за первым воспоминанием пришло и второе, зловещее и неумолимо яркое. Элспет плотно сомкнула веки. Только не сейчас, не здесь. Пусть он никогда не повторится, этот страшный образ!

Не выпуская тоненьких пальцев из своей ладони, Дункан обернулся в сторону Гленрана, туда, где фиолетовую мглу ночи рассеивали оранжевые блики от факелов.

– Пойдем, Элспет. – Поднявшись, он потянул девушку за руку и помог встать. – Я провожу тебя в замок. – Его свободная рука обвила тонкий стан.

Элспет вскинула голову. Ее вдруг обдало жаром, а в груди заныло, точно открылась невидимая дверца, ведущая к самому беззащитному, самому потаенному уголку ее души. Дункан возвышался над ней, огромный и почти пугающе красивый; полы плаща развевались черными крыльями, лицо было непроницаемо, а в глазах, казалось, сгустился мрак всех ночей с сотворения мира. Еще мгновение… еще один вечный миг – и этот взгляд затянет ее в свою бездонную глубину, как омуты Лох-Несса затягивают упавшие в озеро щепки.

Кончиком пальца Дункан приподнял ее подбородок. Элспет вздрогнула, не в силах противиться его прикосновению; воля покинула ее; мысли исчезли; опасения, страх за него, за себя – все исчезло… Молчал внутренний голос, всегда предупреждавший об опасности. Сейчас Элспет знала лишь одно – Дункан рядом. И хотела лишь одного – чтобы он был рядом.

Он наклонил голову. Неуверенно, робко Элспет подалась вперед. Твердые губы прикоснулись к ее губам. Оторвались и вновь накрыли ее рот, нежно и властно. Элспет не заметила, как ее руки обвились вокруг его шеи, а пальцы запутались в прядях черных волос. Сердце ускорило ритм; оно становилось все больше и больше, распускаясь, точно розовый бутон под солнцем. Казалось, сердце заполнило всю ее; набатный звон пульсировал в крови, обжигал истомой грудь, отдавался дрожью в коленях.

– Элспет… – Его дыхание теплом коснулось ее виска. – … Я никак не думал, что такое случится.

– Я тоже. – Сердце ее щемило; волна страха затопила восторженное изумление. – Пожалуйста, уезжай, Дункан! Оставь меня, оставь Гленран, оставь наши горы!

Дункан взял ее лицо в ладони. Элспет кожей чувствовала биение его пульса в кончиках пальцев.

– Элспет Фрейзер, – голос его стелился бархатом, – не играй со мной.

Она кивнула. Медленно, почти торжественно.

– В тот день… на ручье…

– Ш-ш-ш! – Дрожащими пальцами Элспет прикоснулась к его щеке. Страх ложился камнем на душу; черным покрывалом окутывал сознание. – Не нужно об этом.

– Послушай. Твое видение… Ты ведь все придумала, чтобы заставить меня уехать? Я знаю, до вас дошли слухи о посланце Тайного совета.

Элспет заколебалась; помолчав, отвела его ладони от своего лица. Со вздохом вскинула голову.

– Я сказала правду. Мне было видение.

– Что ты видела? Я должен знать. – Его рука легла на плечо Элспет.

Как же ей хотелось ответить, поделиться, облегчить бремя собственного знания. Элспет было страшно. Казалось, облеченное в слова пугающее пророчество наполнится новой силой, станет реальностью и неминуемо приведет Дункана к гибели.

Она покачала головой:

– Не скажу.

Уверенно и стремительно, точно несущее смерть копье, рука его скользнула ей за шею, пальцы сомкнулись в копне густых волос, останавливая любое движение. Дункан едва сдерживал ярость.

– Смерть… Вороны… Уехать – или готовиться к гибели. Вот что ты мне сказала. Я выслушал, Элспет Фрейзер. А теперь хочу знать правду.

– Это мой крест, – почти беззвучно шевельнулись губы девушки. – Мне его и нести.

– Нет. Ты все расскажешь, я выслушаю – и поставим на этом точку. Ясновидящие обычно не скрывают того, что дает им дар. Почему же ты упорно отказываешься рассказать о своем видении?

– Обычно? Откуда тебе знать?

– В Кинтейле жила одна старуха… Прорицательница. Она предсказывала мне будущее, еще когда я был ребенком. Ей не удалось меня испугать. Говори же, Элспет.

– И что она предсказала?

Дункан уронил руку.

– Ерунду болтала. Глупости. Чушь. Я забыл.

Элспет отвернулась.

– Забыл? Считай, я тоже забыла.

– Неправда. – Дункан задумался, глядя на девушку. – На ручье ты смотрела на меня, как будто… как будто…

– Как будто – что?

Он дотронулся пальцем до ее щеки, легко, чуть касаясь, очертил линию подбородка.

– Ты смотрела так, как будто дороже меня у тебя никого нет на свете, – шепнул Дункан. – И я хочу знать почему! Что ты видела?

Сердце Элспет покатилось вниз и, вновь подпрыгнув, застряло в горле пульсирующим комом. Ей хотелось обнять Дункана… но она лишь до боли стиснула пальцы опущенных рук.

– Так что же ты видела, Элспет Фрейзер?

Ах, этот голос… Глубокий, как пучина Западного моря; баюкающий, точно шелест вересковых долин.

– Если останешься здесь – погибнешь на плахе. Такова твоя участь, Дункан Макрей. Она открылась мне в видении. – Высказанный против воли, ответ прозвучал слабым стоном… жалкой благодарностью за восхитительные поцелуи и ласки.

Дункан не отвел взгляда. Порыв ветра взметнул его волосы, но сам он стоял неподвижно, как скала.

– Уезжай, – сорвалась с губ Элспет мольба. – Куда угодно – в Далси, в Эдинбург… Только уезжай.