Букет белых эустом (СИ) - Анна Корнова

что это моя дочь» вызовет такую бурю в сознании Киры. Слишком невероятно, что девятнадцать лет назад, объявленный мёртвым, её с Кириллом ребёнок вдруг воскрес в образе рыжеволосой девочки с ореховыми глазами. Да, конечно, похожа на Кирилла, да, мать сразу определила «зотовскую породу», но так в жизни не бывает!

Через две недели на электронную почту пришло письмо из лаборатории. Кира долго не открывала прикреплённые файлы, несколько раз перечитывая текст о том, что пакет документов с голограммой и синей печатью можно получить через четыре недели.

Заиграла музыка мобильного телефона, Кира, не отрывая взгляда от монитора, нажала «ответить» и услышала бархатный баритон Георгия:

— Привет! Как у тебя дела?

Кира в новом мобильнике не поставила на него Болеро Равеля, она вообще собиралась удалить номер Георгия из восстановленной телефонной книжки.

— Спасибо, хорошо.

— Ты забыла у меня сумку. Когда я могу тебе её вернуть?

— Можешь оставить себе вместе с содержимым. Замки я в квартире поменяла, телефон новый купила, — Кира хотела нажать отбой, но замешкалась.

— Понимаю, почему ты сердишься. Я напрасно тогда распоясался, но я очень испугался, что теряю тебя. Однако я звоню по другому вопросу. У тебя, я знаю, сейчас неприятности.

— У меня всё прекрасно, идёт подготовка к свадьбе, я подбираю белое платье, — перебила Кира.

— Кирюш, давай без шуток. Оставим обиды и поговорим серьёзно. Я готов помочь тебе сохранить за собой бизнес, но необходимо будет выполнить ряд условий. Не бойся, не интимного характера.

Кира ничего не отвечала, разговаривая по телефону, она машинально нажала мышкой на прикрепленный к письму документ, и сразу всё, что говорил Георгий, потеряло для неё значение. На экране открылась странная таблица: столбец непонятных названий — D13, ТРОХ, FGA… — столбик «Ребёнок», столбик «Предполагаемая мать», какие-то ничего не говорящие Кире цифры, а под таблицей текст «Предполагаемая мать не исключается как биологическая мать тестируемого ребёнка. Исходя из результатов исследования, полученных путём анализа перечисленных локусов ДНК, вероятность материнства составляет 99,9996 %».

— Вот так и поступим. Напрасно молчишь. У тебя другого варианта не будет, — доносилось из телефонной трубки.

— Георгий, давай в другой раз поговорим. Сейчас, извини, не до тебя, — Кира наконец нажала «отбой».

«Вероятность материнства составляет 99,9996 %». Это не индийское кино, так в реальности не происходит! Однако оказывается, что происходит. Смотреть справку об отцовстве Кире было не нужно, если она мать, то отцом может быть только Кирилл, но всё же открыла второй прикреплённый документ, чтобы прочесть «Вероятность отцовства составляет 99,998 %». Кира распечатала присланные результаты и снова перечитала «Вероятность материнства составляет…» Вдруг испуганно мелькнуло: а почему не сто процентов? Полезла искать в интернете всё, что связано с расшифровкой, и успокоилась только когда прочла, что 99,99 % — это настолько сильный показатель, что его принято считать абсолютным доказательством материнства и отцовства.

За кухонным столом Людмила Михайловна обсуждала с Ульяной постройку нового моста в заречной стороне Конашова. Кира села рядом, не зная, с чего начать разговор. Сама она поняла, но как объяснить, почему прошлой осенью именно у Конашова замигал значок на приборной панели её автомобиля, зачем судьба столкнула её с Ульяной на пороге федуловского дома.

— Уля, твоя мама тебя очень любила. Она, уходя, тебя одну не оставила, а родителям передала.

Ульяна и Людмила Михайловна вопросительно уставились на Киру.

— Вот, посмотрите, — Кира протянула распечатанные результаты анализа ДНК. — Совпадение девяносто девять и девять десятых процента означает, что Ульяна моя дочь.

Людмила Михайловна ошарашенно рассматривала распечатку.

— Ты вверх ногами держишь. Переверни, — Кира хотела поправить листок, но мать отвела её руку.

— Выходит, ты не мертвого родила, а живую девочку?

— Выходит.

— И как же это вышло-то, что я только сейчас это узнаю? — Людмила Михайловна повысила голос.

— Это и я только сейчас узнаю, а Кирилл ещё даже не знает.

— Погоди про Кирилку своего. Ты мне объясни, как это получилось, что ты знала и столько лет молчала.

— Мам, ты чего? Я сама только узнала.

— Не знала, а вот где-то её нашла, случайно! — Людмила Михайловна кивнула на Ульяну. — И в дом привела. Ты из меня дуру не делай, я и так с тобой скоро с ума сойду!

Ульяна слушала перебранку матери с дочерью и не могла понять, спит она или на самом деле выяснилось, что она дочь Киры, а листочки с непонятными цифрами — ответ на тревожащий вопрос о биологической матери. Неужели, действительно, умирая, мама уговорила высшие силы найти для Ули потерянных родителей, чтобы поддержали, не дали пропасть. От этих мыслей Ульяна разрыдалась: мамочка, пусть неродная, но самая дорогая, самая лучшая, как же плохо без тебя!

Кира с матерью замолчали и повернулись к Ульяне:

— Ты чего? На водички попей, — засуетилась Людмила Михайловна. — Я сразу, как тебя увидела, так и подумала: Зотова.

— Я всё сейчас постараюсь объяснить, — Кира качнула головой, словно прогоняя ненужные мысли. — Правда, я ещё сама до конца не разобралась, но, мне кажется, я понимаю, кто это сделал, понимаю, зачем, но не могу понять: как так можно было до такой бесчеловечности дойти!

Кира, как могла, попыталась передать, что рассказал ей в больнице Кирилл о желании мачехи сделать наследниками Федулова семью своей дочери и устранении всех, кто мог конкурировать со Златой.

— А по Конашову зачем надо было слух распускать? Мало того, что жизнь людям искалечили, так ещё и опозорить решили, — Людмила Михайловна всхлипнула. — Ты вспомни, чего было-то!

— Зачем мне вспоминать? Я не забывала. Во сне часто вижу, как иду по улице, а за спиной перешёптываются.

Ульяна притихла в углу кухонного дивана; она думала, как можно быть такими злыми — чтобы добить человека, напридумывали такое, что тётя Ира до сих пор помнит. Радоваться тому, что у неё нашлась родная мать, Ульяна не могла, не вязалась деловая элегантная Кира с её представлением о том, какая у неё могла быть настоящая мать. Про отца Ульяна не думала вовсе, хотя из рассказа Киры поняла, что тот, в больнице, кому она носила банку с грибами, её биологический отец. Слишком много неожиданной информации вывалилось на девушку, и мысли почему-то возвращались к родному дому. Конечно, он был не такой роскошный, как квартира Киры, но ей там было хорошо, это был дом, где царила любовь…

— Ладно, ещё поговорим, будет время, а сейчас ужинать пора, — поставила точку в непростом разговоре Людмила Михайловна.

Кира молча кивнула, уставясь в телефон, она отправляла Кириллу результаты анализов. Когда она брала у него образец слюны, Кир только плечами пожимал («Кира, это глупость безумная. Ты сериалов