Сухопутные линкоры Сталина - Максим Коломиец

СУ-14 на ходовых испытаниях. Лето 1935 года. Орудие зачехлено.

После исправления отмеченных поломок САУ вновь прибыла на полигон. Теперь она имела усиленные гусеничные траки, улучшенную систему охлаждения, а также доработанную артсистему. Ствол орудия малой мощности был заменен стволом большой мощности, но с лейнером. Теперь испытания начались с обкатки, но на тридцать четвертом километре сломалась коробка перемены передач.

Во время испытаний выстрелы производили не только вдоль направления движения под большим углом возвышения, но и горизонтально, при крайних углах горизонтального наведения и даже при поднятых сошниках. Однако скорострельность по-прежнему оставляла желать лучшего, механизмы и агрегаты часто выходили из строя. Кроме того, не обошлось и без эксцессов – так, один из артиллеристов, поскользнувшись на гладком полу, сломал ногу.

Самоходная установка СУ-14 во дворе завода имени Кирова во время заводских испытаний. Июль 1934 года. Хорошо видно устройство палубы.

Опытный образец СУ-14 перед началом испытаний. 1934 год.

По результатам испытаний представители НИАПа составили длинный перечень необходимых доработок СУ-14, который перечеркивал возможность принятия ее на вооружение в первоначальном виде, и 31 января 1935 года Опытный завод Спецмаштреста получил задание на капитальную модернизацию СУ-14 и устранение всех отмеченных недостатков.

Но модернизация, проведенная в феврале – марте, была половинчатой, так как коснулась лишь ходовой части и моторно-трансмиссионной группы (в доработанном варианте СУ-14 применялись коробка перемены передач и главный фрикцион от танка Т-35), почти не затронув ее артиллерийскую часть.

С 5 апреля по 24 августа 1935 года во время специальных заводских испытаний модернизированный образец СУ-14 прошел более 500 км в различных условиях, продемонстрировав неплохие боевые и ходовые качества. Однако вновь отмечались множественные недостатки. В частности выяснилось, что через шаровые амбразуры, предназначенные для пулеметов ДТ, вести огонь невозможно, также как невозможно быстро воспользоваться возимым боекомплектом (8 выстрелов), который находился под съемными крышками палубы, блокированными в походном положении телом орудия.

Используя опыт, полученный при работе над СУ-14, конструкторский отдел Опытного завода разработал чертежи для постройки эталонного образца самоходной установки СУ-14-1, который был изготовлен в начале 1936 года. Он имел улучшенную конструкцию коробки передач, главного фрикциона, тормозов и бортовых передач. К тому же, на СУ-14-1 были перенесены в стороны от кабины водителя выхлопные трубы, усовершенствованы опорные сошники. Машина получила форсированный до 680 л.с. двигатель М-17-1Т, который позволял самоходу массой 48 т развивать скорость 31,5 км/ч. В ходовой части применили более толстые листы коренной рессоры и отказались от механизма выключения подвески во время стрельбы.

Вид спереди на модернизированный образец СУ-14 со 152-мм орудием большой мощности У-30. 1936 год.

Эталонный образец СУ-14-1 испытывался пробегом с апреля по сентябрь 1936 года (пройдено около 800 км) и с 28 апреля по 29 ноября 1936 года стрельбой на НИАПе.

В конце ноября 1936 года для испытания самохода в пушечном варианте, с Уралмашзавода и завода «Баррикады» доставили 152-мм длинноствольные орудия У-30 и БР-2. Перевооружение состоялось в ноябре – декабре 1936 года, а испытания СУ-14 и СУ-14-1, оснащенных дальнобойными пушками – в феврале 1937 года. Пушечный вариант самоходов понравился всем, так как давал Красной Армии мобильные артсистемы, равных которым по дальнобойности у нее не было. Планом на 1937 год предусматривалось изготовление установочной серии из пяти машин СУ-14-Бр-2 (со 152-мм орудием Бр-2), а с 1938 года предполагалось наладить их серийный выпуск общим количеством в 100 шт. К лету 1939 года предусматривалось создание и испытания также 280-мм самоходной мортиры СУ-14-Бр-5. О гаубичном варианте СУ-14-Б-4 не вспоминали возможно потому, что сломавшийся на допросах начальник артиллерийского КБ завода «Большевик», создатель гаубицы Б-4 Магдесиев, признался в своей якобы вредительской деятельности. Правда, вскоре аресту подвергся и руководитель работ по СУ-14 П. Сячентов и с этой интересной боевой машиной случилось то же, что и с орудием Б-4. Все работы по подготовке серийного производства САУ были остановлены, а два построенных образца передали на хранение военному складу № 37 в Москве.

Модернизированный образец СУ-14 со 152-мм орудием большой мощности У-30, вид слева. 1936 год.

Общий вид модернизированного образца СУ-14 со 152-мм орудием большой мощности У-30. 1936 год.

Самоходная установка СУ-14-1 перед стрельбой. Весна 1936 года. Орудие на максимальном угле возвышения, краны развернуты в положение для подачи боеприпасов.

Самоходная установка СУ-14-1 во дворе завода № 185 (бывший завод имени Кирова), вид сверху. 1936 год.

Вспомнили о них только в декабре 1939 года при штурме «Линии Маннергейма». Красная Армия, столкнувшись с мощными современными укреплениями, ощутила острую потребность в бронированных артиллерийских установках крупных калибров.

СУ-14-1 перед стрельбой. Весна 1936 года. Домкраты опущены, краны развернуты в положение для подачи боеприпасов.

Эталонный образец СУ-14-1 во время испытаний стрельбой на НИАПе.

Май 1936 года.

Постановлением Комитета обороны СССР от 17 января 1940 года «О спецзаданиях для нужд Действующей армии» заводу № 185 имени С.М. Кирова (бывший Опытный завод Спецмаштреста) поручалось «отремонтировать и экранировать броневыми листами две СУ-14». Предполагалось, что экранированные самоходки смогут свободно подходить к финским дотам на 1,5–2 км и прямой наводкой расстреливать их.

В конце января 1940 года машины прибыли из Москвы на завод № 185, но работы по их дополнительному бронированию затянулись – броневые листы с Ижорского завода начали поступать только в конце февраля. Экранировка машин была завершена лишь к 20 марта 1940 года, когда боевые действия уже закончились. Самоходки, получившие дополнительную броню толщиной 30–50 мм, стали весить 64 т. 27 марта машины прошли обкатку протяженностью в 26 км. Отмечалось, что «на 3–4 передаче скорость не превышает 20–22 км/ч, при движении по целине двигатель работает напряженно, развороты происходят тяжело». Из-за сильной перегрузки на опытном образце СУ-14 резиновые бандажи опорных катков пришлось заменить на металлические.

В апреле 1940 года СУ-14 и СУ-14-1 проходили испытания стрельбой на НИАПе, а в июле в составе группы танков капитана П. Лебедева испытывались в Киевском Особом военном округе стрельбой по польским укреплениям на старой советско-польской границе. В сентябре 1940 года обе машины передали на хранение Научно-испытательно-му бронетанковому полигону. Осенью 1941 года, при подходе немцев к Кубинке, обе самоходки использовались для стрельбы с дальних дистанций.

До сегодняшнего дня в Кубинке сохранилась СУ-14-1, а СУ-14 в 1960-е годы была разрезана на металл.

Забронированная СУ-14 – опытная машина с пушкой У-30 – во время испытаний в КОВО в июле 1940 года.

Последние многобашенники

Как уже было сказано выше, в апреле 1938 года для ускорения проектирования нового тяжелого танка прорыва АБТУ КА подключило к этой работе Ленинградский Кировский завод и завод № 185 им. С. Кирова. Первый разрабатывал танк СМК-1 («Сергей Миронович Киров», ведущий инженер А. Ермолаев), а второй Т-100 (ведущий инженер Э. Палей).

До августа 1938 года, не имея договора на производство новых машин, заводы вели главным образом эскизное проектирование. Полным ходом работы развернулись только после постановления Комитета Обороны при СНК СССР № 198-сс от 7 августа 1938 года, в котором были определены тактико-технические требования и установлены жесткие сроки изготовления новых образцов танков: СМК – к 1 мая, а Т-100 – к 1 июня 1939 года.

Деревянные макеты в натуральную величину и чертежи боевых машин рассматривались специальной макетной комиссией под председательством помощника начальника АБТУ КА военинженера 1-го ранга Коробкова 10 (Т-100) и 11 (СМК) октября 1938 года.

Несмотря на ряд отклонений от ранее выдвинутых требований (в частности, вместо подвески по типу Т-35 со спиральными пружинами на СМК предлагалось использовать торсионные валы, а на Т-100 – балансиры с пластинчатыми рессорами), комиссия дала «добро» на «изготовление по два опытных образца каждого танка прорыва по предъявленным чертежам и макетам».

Танк СМК на полигонных испытаниях. Август 1939 года.

На заседании Комитета обороны, состоявшемся в Политбюро ЦК ВКП(б) 9 декабря 1938 года, были рассмотрены проекты СМК и Т-100. По указанию И.В.Сталина для облегчения массы танков количество башен сократили до двух. Кроме того, вместо одного экземпляра СМК представители Кировского завода получили разрешение изготовить однобашенный вариант танка прорыва «аналогичный по своим характеристикам танку СМК». Чуть позже однобашенный вариант получил обозначение – КВ.