Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей) - Аркадий Недялков

— Не хочу в больницу! Так пройдет!

Прошло несколько дней, а болезнь продолжала терзать Курбан-Нияза. Он осунулся и побледнел. После одного очень сильного приступа Костя, не обращая внимания на протесты проводника, отвез его в районную больницу.

Оставшись без проводника, мы не стали уезжать от реки в пески, а двигались вдоль нее, вверх по течению. На каждой стоянке мы жили не больше двух дней. Осматривали близлежащие джары, ловили змей, если они попадались, и ехали дальше.

Однажды мы решили разбить лагерь на полуострове в излучине реки возле громадного омута. Один из берегов полу острова обрывался отвесной стеной, под которой медленно кружила коричневая мутная вода. Когда наша машина подошла к берегу, над нами роем вились ласточки-береговушки. Они жили в норках на обрыве. Мы занялись своим делом и не обращали на них внимания. Ласточки покружились над нами и разлетелись.

В этот день на кухне дежурил я. По установленному Костей правилу дежурный готовил еду, а все остальные ему помогали. Я отправил всех собирать кизяк для костра, а сам спустился к реке, набрал в котелок воды и принялся чистить картошку.

Вечерело. Солнце висело уже над горизонтом. Жара спадала. Ласточки летали над омутом. Они по очереди проносились над самой водой, чиркая по ее поверхности клювами. Я засмотрелся на птиц.

— Смотришь, как ласточки пьют? — спросил меня Костя, незаметно подошедший ко мне.

— Да, ловко это у них получается.

В этот момент раздался сильный всплеск и отчаянный писк ласточек. Мы увидели, что одна из ласточек бьется в воде, пытаясь взлететь. Вдруг на месте ласточки возник маленький водоворотик, и птица исчезла.

— Сом жирует, — сказал Костя, не дожидаясь моего вопроса. — Видно, прикормился возле этой колонии. Приладился ловить птиц на водопое.

Мало-помалу ласточки успокоились и снова принялись носиться над водой, немного в стороне от места гибели своей товарки. Костя и я, не отрываясь, следили за ними. Через несколько минут, когда одна из ласточек неслась над поверхностью воды, стараясь зачерпнуть клювом воду, прямо перед ней вода взметнулась волной. Ласточка врезалась в волну и затрепыхалась в воде. Еще мгновение — и она исчезла так же, как и первая.

— Вот разбойник! — рассердился Костя. — Этак к осени он всю колонию переловит!

— А что можно сделать?

— Попробуем выловить этого «зверя». Ты присмотрись, где он чаще бьет, а я приготовлю снасть…

Сом продолжал охотиться за ласточками. Не каждый его бросок был удачным. Чаще он промахивался, и ласточки успевали увернуться. Но все же пока я смотрел, а Костя готовил спиннинг, он сожрал еще одну ласточку.

Раздался выстрел. Я повернулся в сторону звука и увидел, что Костя подбирает с земли убитую ласточку.

— Зачем ты ее? — удивился я, зная Костину любовь ко всем живым существам.

— Пришлось убить одну на приманку, — буркнул Костя, насаживая ласточку на тройник спиннинга.

Сом продолжал жировать. Костя высмотрел место, где чаще всего раздавались всплески, и хотел подбросить приманку туда. Но ласточка не долетела до нужного места. Костя вытянул ее на берег и приготовился к новому забросу. Он бросал еще несколько раз, но безуспешно. Приманка то не долетала, то перелетала. Костя злился, торопливо подматывал леску и снова бросал, пытаясь кинуть приманку поближе к сому. А сом, не обращая на нее внимания, продолжал охотиться. Костя даже взмок, но ничего не получалось. На берег пришли Илларионыч и Гриша. Они пытались что-то советовать Косте, но он глянул на них так, что они тут же замолчали и только следили за его действиями.

— Вот так-то лучше, — сказал Костя. — Советчиков прошу отойти подальше, чтобы не получить за добрый совет спиннингом по спине или ниже ее!

Горячий нрав нашего начальника был всем хорошо известен, и охота на сома продолжалась при гробовом молчании зрителей.

Костя стегал заводь спиннингом, стиснув зубы, и продолжал свое занятие уже скорее из упрямства, чем надеясь выловить сома. Заброс следовал за забросом, приманка растрепалась и походила на бесформенный пучок перьев, как вдруг Косте посчастливилось положить ее на воду совсем рядом со всплеском. Мы замерли. Костя чуть повел удилищем и подернул вершинкой: приманка скрылась под водой, и на ее месте возник бурун. Леска сначала медленно натянулась, а потом спиннинг в руках Кости резко дернулся и согнулся.

— Взял! — выдохнул Костя.

— Не давай ему ходу! — закричал Гриша. — Засекай!

Костя молча поднял вершину спиннинга. Клееное удилище пружинило. Катушка затрещала. Костя напрягся. Леска рванулась, потянулась к середине омута и там замерла.

— Залег! — уже спокойнее сказал Костя. — Теперь ему покоя давать нельзя. Пусть уходится.

Он резко дернул вершиной удилища. Сом снова рванулся и закружил по омуту.

— Покружись, старик, поработай! — держа удилище почти вертикально, приговаривал Костя.

Сом покружил и снова залег. Костя опять дернул удилищем. Леска опять кругами и восьмерками зачертила по воде.

— Лешка, — сказал Костя. — Ты не сиди здесь. Это может продолжаться долго. Иди-ка готовь ужин.

Пришлось мне разводить костер и варить еду. В хлопотах прошло около часа. Я сварил картофельную похлебку с тушеной свининой, поджарил на сковородке ту же самую тушеную свинину, вскипятил чай, а Костя все еще вываживал сома. Стало смеркаться. Я пошел на берег и объявил всем, что ужин готов. Никто на меня внимания не обратил. Все напряженно следили за леской, уходившей в воду. Леска все кружила по смуту, время от времени замирая на месте. Как только она останавливалась, Костя дергал удилищем, и все начиналось снова.

— Скоро будет темно, — заметил я. — Что будем делать ночью?

Все трое разом цыкнули на меня. Я сел на берег. Было интересно узнать, чем все это кончится.

Костя не давал рыбе ни секунды покоя. Наконец терпение покинуло сома. Он ринулся из омута вниз по течению. Держа удилище вершиной кверху. Костя пошел по берегу, не давая леске сильно натягиваться. Илларионыч и Гриша пошли за Костей, я — за ними.

— Только бы за корягу не зацепил, — заволновался Гриша. Сом, проплыв метров сто, снова лег на дно. Затем новый рывок удилища. Леска ослабла и медленно потянулась по течению.

— Уходился! Подтягивай к берегу! — скомандовал Гриша.

— Не мешай, без твоих советов обойдется! — одернул его Илларионыч.

Костя завертел катушкой. Леска шла натянувшись до предела.

— Выводи на отмель! — не унимался Гриша. Сом всплыл. По поверхности воды пошли волны. Рыба тянулась на леске, как тяжелое тупое бревно. На берегу уже было темно, но вода еще отражала свет заката.