Серенький Волчок - Сергей Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Света задумалась на минуту, что-то вспоминая.
– Мне приятно, что ты так спокойно спрашиваешь, что ты тоже не ревнива, - сказала она. - Его уже нет, но ты должна знать, что мы все, кто был с ним, все равно связаны через его дух, мы - сестры вдвойне. Ты, я, Таня, Лиза и множество других. Мы чувствовали в нем это внутреннее родство нашей природе - и от этого теперь мы только ближе друг другу.
– Таня была у него ночью перед убийством, - сказала Маша. - Говорят, она могла его убить.
– Ерунда, - сказала Света. - Сережа мне ночью звонил, часов в одиннадцать, сразу после того, как Таня ушла. Так что она его не убивала.
– А она точно ушла?
– Да. Я перезвонила ей домой.
– Постой… вы же не разговариваете?
– Я сказала, что она со мной не разговаривает. Собственно, и тогда она тоже бросила трубку.
– А ты что хотела ей сказать? - спросила Маша.
– Какая разница? - ответила Света. - Все это - прошлое. К чему смотреть назад, надо учиться быть здесь-и-сейчас. Вот, смотри, - она взяла опустевшую чашку и раскрутив ее, опрокинула на блюдце, - вот, например, гадание. Оно всегда происходит в данный момент. И хотя считают, что оно имеет отношение к прошлому и будущему, это не так. Гадание сообщает нам лишь о прошлом и будущем, заключенных в настоящий момент в нас самих. Мы можем только лучше узнать то, что знаем и без того.
Света поставила чашку на столик, посмотрела на Машу и прибавила:
– Послушай, давно хотела сказать: у тебя бретельки от лифчика все время торчат из-под майки. Ты купи себе такой, знаешь, без лямок, красивее будет.
– Да нормально, - сказала Маша. - У нас все так носят.
20
Теперь Маша говорила с Горским каждый день. Голова шла кругом, и постепенно она втягивалась в этот круг, круг бесконечных разговоров и воспоминаний, все лучше понимала, что? связывает этих людей, знавших Сережу Волкова и с ним работавших. Но сам Сергей оставался неуловим, образ его дробился на множество мелких осколков, и ни один не напоминал Маше того мальчика, с которым она когда-то встречалась в Крыму, того мужчину, что окликнул ее на Староместской площади в Праге. Она беседовала с Горским часами - и, кстати, по мере того, как рос доллар, международные звонки дешевели, и Гена сказал, что оплатит все счета из отеля, я свое слово держу, раз сказал - так и сделаю. Маше нужно было выплеснуть на кого-то все, что скапливалось за день, - а Горский был внимательным слушателем и задавал неожиданные вопросы. Так, вдвоем, они и пытались постичь запутанную сеть отношений, которая была сплетена вокруг опустевшего центра - Сережи Волкова.
Маша говорила себе, что ее не волнует, кто убил, но понемногу вопросы Горского вынуждали задумываться все чаще и чаще: один из тех, с кем она пьет бесконечный кофе и ест экзотическую еду в "Гималаях" или "Храме Луны" - Сережин убийца.
– У нас есть несколько мотивов, - объяснял Горский. - Во-первых, деньги, о которых говорил тебе Иван. Они исчезли - значит, убийца мог их просто забрать. Мы не знаем, что? это была за схема, не знаем, кто знал о ней, - и тут я бы советовал тебе не задавать вопросов, а просто держать этот вариант в голове. Во-вторых, ревность. Его мог убить Абросимов, его могла убить Таня, могла убить даже Света, хотя говорит, что не ревнует. И есть еще Федор Поляков, про которого мы почти ничего не знаем, серьезный, судя по твоим рассказам, человек, которому наверняка приходилось в девяностые иметь дело с криминалом. В-третьих, мы не можем сбрасывать со счетов какие-то карьерные дела. Он мог мешать кому-то, мог оказаться разменной пешкой в сложной игре, его могли убить, чтобы подставить Ивана или кого-нибудь еще, для кого он получил деньги. Паша Безуглов лазил в его компьютер - что он там искал? И нашел ли? Почему Сергей выгораживал Пашу перед Лизой? Мы ничего об этом не знаем. И наконец, убийство может быть связано с кризисом - не ясно как, но связано. Мы можем предположить, что убийца знал: в ближайшую неделю будет не до того: все, включая ментов, будут думать только о курсе доллара. Тебя, например, допрашивали?
– Нет, - сказала Маша, - допрашивали Ивана и Абросимова, меня ведь толком и в Москве не было.
– Неважно, где ты была, - сказал Горский. - Они же разговаривают с теми, кто может от них откупиться. А с тебя что возьмешь?
Вообще-то Горский сказал это наобум: во всех его предыдущих расследованиях милиция самоустранялась, не прося ни с кого никаких денег. А может, Горский просто не знал о полученных взятках - к тому же, он все равно не верил, что менты не станут раскручивать на деньги крутых коммерсов - если уж за деньги отпускают торчков и дилеров.
Итак, Маша все больше чувствовала себя Арчи Гудвином при неподвижно засевшем где-то среди орхидей Ниро Вульфе и, даже если б захотела, не могла выбросить из головы вопросы, которые задавал Горский. Пожалуй, единственная из всех, кто знал Сережу, она не стеснялась спрашивать: "Как ты думаешь, кто его убил?" - и собеседники, запинаясь, говорили, что это мог быть кто-то из своих, но уже через минуту обсуждали версии, все время одергивая себя, говоря, что нет, невозможно, конечно, наверняка кто-то со стороны - хотя знали, Сережа сам открыл дверь, прошел в комнату, сел на стул и, видимо, какое-то время беседовал с гостем, пока не появился пистолет и не раздался выстрел.
Вот и сейчас Маша смотрела на портрет Далай-ламы за спиной у Дениса Майбаха и слушала:
– Вспомни про сказки! - говорил Денис. - Это и будет ключом к отгадке. Повторю вкратце: каждому из нас соответствует свой архетипический персонаж, воплощенный в виде фигуры из мультфильма или сказки. Итак, Сережа Волков был Серый Волк, это понятно из имени и фамилии. Таня, Света и Аля всю жизнь были три поросенка и, хочу подчеркнуть, ими и остались: Аля выстроила себе дом из камней, Света - из дерева, а Таня - из соломы, ну, типа, если судить по их зарплатам. Поросята убегают от волка, потом собираются у Наф-Нафа и волка прогоняют. Но они не убивают его, он убегает ошпаренный, но живой. Значит, мы вычеркиваем этих девушек из списка подозреваемых. Следующий номер - Лиза Парфенова, ясное дело, Лиса Патрикеевна, Лисичка-сестричка. Лиса и Волк, мы знаем, дружат, Лиса его всегда обманывает, но никогда не убивает. У нее просто нет возможностей. Значит, Лизу мы тоже вычеркнем. Крокодил Гена и Чебурашка с Волком не встречаются, они из другой сказки, и на них, как видишь, даже не падает подозрение. Кто у нас остается из людей, с которыми Сережа общался? Дядя Федор, да мы с Шариком. Тут тоже волков не наблюдается. Итак, вывод: среди нас убийцы нет. Можно, конечно, еще посмотреть остальных сотрудников, но надо сначала придумать им сказки, а это долгая и серьезная работа.
В субботу они пришли в "Тибет-Гималаи" часов в восемь, а до этого Денис весь день водил Машу по городу и показывал главные архитектурные хиты десятилетия: расставленные там и тут церетелевские скульптуры. В зоопарке они побывали у Горы Сказок, по которой карабкались дети; у Кремлевской стены видели реку, по берегам стояли медведи, лисы и глазеющие туристы, не понимающие, как это вырос такой Диснейленд прямо у стен Кремля.
– Вот тебе еще одно подтверждение, что ценнее сказок у нас ничего нет, - гордо говорил Денис. - Хотя вот один мой знакомый из Питера сказал, что весь Церетели - только комплекс неполноценности перед городом на Неве. Самый главный лужковский памятник - Петру, а все остальные - просто увеличенный в несколько раз постамент памятника дедушке Крылову в Летнем саду. Это - сакральная диверсия Питера в сердце Москвы, тайный захват власти. Исходя из этого, он предположил, что следующий президент будет из Петербурга. Эту стройную теорию опровергает только то, что до появления Ельцина никаких эзотерических екатеринбургских инволюций не наблюдалось.
Денис рассказывал, что из семи уточек, поставленных на Манежной площади, двух украли в первую же неделю, а еще одну, потяжелее, - через месяц.
– Стоят теперь они, - мечтательно говорил он, - у кого-нибудь на приусадебном участке, дети с ними играют, хорошо. Высшая справедливость, все лучшее - детям.
Еще он рассказал сценарий, придуманный его старинным приятелем, архитектором и художником Алексеем Кононенко. В результате землетрясения, объяснял в свое время Кононенко, вся Москва проваливается под землю, в метро. И образуется новый город, состоящий из смеси подземной и наземной Москвы. Чувствовалось, что сценарий сочинил архитектор: Кононенко вдохновенно рассказывал, что на какой станции будет стоять - деталей Денис не помнил, но каждый раз, гуляя по Москве, вспоминал несбывшийся блокбастер и радовался, воображая архитектурный микс верха и низа.
Несколько дней назад Маша тоже спустилась в метро. Как-то так получалось, что по городу она передвигалась на машинах - либо подвозили новые друзья, либо кто-нибудь брал такси. Но нельзя уехать из Москвы, так и не побывав в метро. Много лет назад подземный город потряс Машу. Да, позже она узнала, что метрополитен строили зэки, что Большой Стиль сталинской эпохи неотделим от большого террора, как неотделим от нацизма пафос "Олимпии" и имперская роскошь немецких стадионов. Но ведь и Петербург построен на костях, и египетские пирамиды. Маша не могла это оправдать - кто она такая, чтобы оправдывать террор? - но и запретить себе восхищаться грандиозной красотой не могла. Приезжавшие в Израиль москвичи привозили с собой альбомы с фотографиями метро, и Маша могла часами рассматривать их в гостях. И вот теперь она предвкушала, что увидит московское метро въяве.