Убийства в замке Баустринг - Джон Карр

– Я вовсе не уверен в его проницательности, – сказал Мэссей. – Дело в том, что Фрэнк считает леди Рейл виновной, а этого вполне достаточно Сондерсу… Кроме того, Сондерс находился здесь, в этой комнате, накануне вечером, когда Фрэнсис рассказал о том, что Дорис была напугана латными рукавицами. Сондерс мог принять к сведению то, что услышал, однако…

Он замолчал.

– Однако… что? – вмешался Гонт. – Продолжайте, мистер Мэссей.

– Ну… было бы чертовски неосмотрительно совершать такое. Хотя Сондерс, на мой взгляд, и не отличается особой сообразительностью, стал бы он прятать пистолет в карман собственного пальто, находящегося в таком месте, где его мог найти первый же заглянувший туда человек? Мне кажется, вы все считаете, что не стоит подозревать человека, против которого обнаружена такая улика… Я хочу сказать… Я хочу сказать, что Сондерс, возможно, и глуп, но не абсолютный безумец.

– Путаница какая-то получается, – заметил сэр Джордж. – Этот Сондерс оставил не задумываясь отпечатки своих пальцев, когда Джон дал ему маленький пистолет. О чем это говорит? Кстати, как насчет его отпечатков на «уэбли-скотте»?

– Вы совершенно правильно делаете, сэр, что спрашиваете об этом. Да, у меня недостаточно опыта, но я знаю, как обращаться с тальком. Это входило в мое обучение. Его отпечатки наверняка найдены на пистолете леди Рейл. Вот так! А теперь, джентльмены, присмотрите за Сондерсом, пока я съезжу в Олдбридж за ордером на его арест.

– Послушайте, инспектор, – медленно произнес Гонт, – вы намерены арестовать Сондерса?

Тейп нахмурился:

– Да, сэр, намерен. Видите ли, вы все тут образованные люди, и все такое. И рассуждаете о разных тонкостях и всем таком прочем… Но признаюсь, джентльмены, я не верю во все эти хитроумности. Сомневаюсь, что Сондерс вообще имеет представление о том, что такое отпечатки пальцев. Он просто преданный, этот Сондерс, поэтому не колеблясь взял в руку тот маленький пистолет, да и из большого выстрелил бы, потому как ему невдомек, что отпечатки пальцев могут его выдать. Вот так!

Гонт кивнул.

– Поступайте, как считаете нужным, инспектор, – сказал он. – Вы здесь официальное лицо, но, если не возражаете, скажите, что, по-вашему, происходило в комнате леди Рейл, и как Сондерс выполнял свои обязанности?

– Как выполнял свои обязанности, сэр?

– Об этом чуть позже. – Гонт вяло махнув рукой. – Поскольку леди Рейл мертва, она не потребует от вас объяснений, что имела бы право сделать, будь она жива. Вы обвиняете ее в убийстве мужа. Думаю, она, скорее всего, поинтересовалась бы, как она могла пройти через стену толщиной в четыре фута. Другими словами, если вы обвините какого-то человека в Лондоне в убийстве кого-то в Нью-Йорке выстрелом стрелы через Атлантический океан, вы должны представить правдоподобное объяснение того, как он смог сделать это, иначе, боюсь, никакие присяжные вам не поверят. Впрочем, что об этом говорить? Леди Рейл мертва. Вернемся к Сондерсу. Хотелось бы, к великому сожалению, услышать вашу версию его преступления.

– Ничего сложного, сэр. Да он и сам готов все подтвердить… Так вот, он взял пистолет 45-го калибра из комнаты мистера Фрэнсиса, куда он был вхож в любое время дня и ночи. – Тейп помолчал, обдумывая свою версию. – Он увидел свет в спальне ее светлости, поэтому прокрался в будуар. Собака сразу услышала его и залаяла. Леди Рейл встала, надела халат, взяла пистолет и направилась в будуар. Тут он понял, что ему несдобровать. Когда она вошла, он трижды выстрелил в нее. Затем положил труп леди Рейл на кушетку, а потом погнался за собакой, которая, не переставая, лаяла. Он поймал собаку в спальне, задушил ее и захлопнул дверь. Потом он вернулся, чтобы проверить, все ли в порядке. Видимо, он подобрал пистолет леди Рейл и положил его на кушетку, потому что пистолета у нее в руке не было. Возможно… – Инспектор взмахнул рукой. – Возможно, все было не совсем так, сэр, но…

– Боюсь, что совсем не так, – сказал Гонт.

– Что ж, сэр, если сможете привести какой-то довод…

– Мог бы привести даже несколько. Но я просто подвергну анализу вашу версию. Окно в гостиной было открыто, не так ли?

Тейп насторожился и заглянул в свой блокнот.

– Да, сэр. Но…

– Именно так! Доктор Тэрлейн, сидя в своей комнате у окна, отчетливо слышал лай собаки, но он не услышал трех выстрелов из автоматического пистолета, хотя окно будуара было открыто. Возможно, у доктора есть какие-то проблемы со зрением, но полагаю, что никаких проблем со слухом у него нет.

Инспектор вытаращил глаза.

– Возможно, она была застрелена в другой комнате, – мрачно сказал он. – Но это не имеет никакого отношения к вине Сондерса. Может быть, Сондерс наведывался в комнаты его светлости. Это мое предположение.

– Это ваше предположение делает еще менее убедительной вашу версию, принимая во внимание мой следующий аргумент, – сказал Гонт, покачивая головой. – Если Сондерс вел себя так, как вы излагали, инспектор, то он сделал свое присутствие весьма заметным. Он дотрагивался до трех дверей, до кушетки, маленького пистолета и многих других предметов. Думаю, вы обследовали эти комнаты довольно тщательно на предмет отпечатков пальцев. Нашли хоть один?

Повисло долгое молчание. Гонт продолжал:

– Сондерс, по-вашему, инспектор, не имеет никакого представления об отпечатках пальцев. Однако в комнате, в которой было совершено преступление, он не оставляет отпечатков ни на одном предмете, к которому должен был бы прикасаться… Понимаете, инспектор, это ни в какие ворота…

Инспектор уставился в окно, щурясь от солнечного света.

– У меня есть и были веские доводы, – продолжал Гонт. – Если вы подниметесь со мной наверх, я смогу наглядно убедить вас в том, что вы ошибаетесь. На вашем месте я бы не стал добиваться ареста Сондерса, так как здесь все не так просто.

– Вот именно! – воскликнул сэр Джордж. – Я вспомнил, что Фрэнк сказал нам сегодня утром…

– Сегодня утром? – Гонт вскинул брови.

– Да. Вы с инспектором были наверху… Фрэнк сказал, что Сондерс ждал его у него в комнате прошлой ночью, когда он поднялся наверх. Фрэнк велел Сондерсу идти спать. Сондерс ушел, а спустя какое-то время снова появился, в пальто и со странным выражением лица. Сондерс был явно обеспокоен. Он забрал свое пальто из чулана… – Сэр Джордж замолчал, пристально глядя на Гонта.

Тот кивнул:

– И обнаружил в кармане пистолет, из которого только что стреляли…

– Понятно, – медленно проговорил Мэссей. – Но почему он сразу не выбросил пистолет? Зачем рассказывал всякие небылицы сегодня утром?

Сэр Джордж принялся расхаживать из угла в угол. Затем он остановился и сказал:

– Все очень просто. Он тогда не знал, что произошло преступление. Он понял это только сегодня утром, когда мы начали свои расспросы, и потому выболтал то, что пришло ему на ум… Думаю, он решил, что Фрэнк Стайн хочет, чтобы он взял вину на себя.

– Я тоже так думаю, – сказал Тэрлейн.

…Итак, был уже конец дня, когда он и Гонт прогуливались в переднем дворе замка. День выдался теплый, тихий – как нередко бывает в сентябре. Морской ветерок доносил запах нагретой за день хвои.

Между Гонтом и инспектором Тейпом состоялось что-то вроде совещания. Тэрлейн не присутствовал при этом, но заметил, что инспектор был, очевидно, взволнован, когда покидал библиотеку.

Большинство обитателей замка уже спали. Им не удалось выспаться минувшей ночью, и теперь они, скованные страхом и усталостью, погрузились в сон.

По затянутому плющом фасаду поползли тени, но окна оставались светлыми…

Гонт, постукивая костяшками пальцев по потемневшим каменным вазам террасы, мимо которых проходил, какое-то время молчал. Наконец он сказал:

– Фрэнсис Стайн обещал присоединиться к нам и прогуляться вместе по парку. Я собираюсь поговорить с ним… очень серьезно.

– О Сондерсе? – рассеянно спросил Тэрлейн, наблюдая за голубями, порхающими вокруг солнечных часов во дворе, и юркими воробьями.

– В том числе. Об играх, например. Похоже, они все в Баустринге помешаны на играх.

Тэрлейну казалось, что он в Баустринге уже целую вечность. А ведь прошли всего одни сутки! Ему вспомнилась вчерашняя поездка. Ветер и шум моря, тарахтение двуколки и Фрэнсис, размахивающий кнутом… Сэр Джордж, укутанный в кричащие одежды, и голос Фрэнсиса: «…вы выключаете свет и кричите, или еще что-то». Наблюдая сейчас за голубями, Тэрлейн испытывал нелепое желание засмеяться.

– Да, – сказал он. – Игры… Вы выключаете свет и кричите, или еще что-то…

Гонт резко повернулся.

– Почему вы сказали это? – спросил он.

– Эту фразу произнес вчера Фрэнсис.

– Пророчество какое-то! – сказал Гонт, покусывая мундштук своей трубки. – Мне это не нравится. Но в любом случае вот и наш пророк.

Хмурый Фрэнсис вышел на террасу. Он задержал дыхание, увидев Гонта.