Крылья феникса - Матлак Ирина

В глазах феникса отразился закат.

— Забавно. Каждый раз, выходя на этот балкон, я в первую очередь замечаю ветер. Только сегодня все иначе.

— Почему? — отчего-то полушепотом спросила я.

— Потому что сегодня на нем стояли вы, — просто ответил он.

В который по счету раз за этот вечер я застыла, не найдясь с ответом. Но ответа от меня и не ждали. Лорд Снэш резко переменился и уже совсем другим тоном произнес:

— Этим вечером я осмотрю ваши искры вместо доктора Шайна. Надеюсь, вы не возражаете?

Разумеется, я не возражала. Да и вопрос был задан чисто формально — полагаю, в этом случае даже нежелание принуждать не сыграло бы никакой роли. Я понимала, что и мое перемещение сюда, и намерение феникса лично осмотреть мои искры связано с тем, что произошло в коридоре. Мне и самой хотелось бы в этом разобраться, но… было откровенно страшно.

Страшно оттого, что я оказалась слишком близко к небожителю. Страшно, что после ночной встречи он мог подозревать меня Пресветлый знает в чем. Страшно, что мои внутренние искры ведут себя не так, как должны.

Да, страшно. Но, запрятав этот страх в самые глубины души, я усилием воли заставила себя расслабиться и прикрыла глаза.

Осмотр много времени не занял, да и вообще я, кажется, уже успела к нему привыкнуть. Когда феникс коснулся моих искр, стало даже приятно — словно теплый свет по венам разлился.

— Сколько? — только и спросила я, когда все закончилось.

Лорд Снэш наградил меня долгим взглядом — так, как умел только он, — и ровно ответил:

— Десять.

Не держись я в этот момент за перила, наверное, осела бы на пол или вообще свалились с балкона.

Десять? Десять моих собственных искр? Но ведь только вчера их было всего три!

Судя по выражению лица, лорд, в отличие от меня, удивлен не был. Он собирался что-то сказать, когда на балкон внезапно вышел мужчина в строгом темно-коричневом костюме. Его иссиня-черные волосы были собраны в низкий хвост, зеленые глаза не выражали никаких чувств, а кожа была до того смуглой, словно он дни напролет проводил под неумолимым палящим солнцем.

«Рейанец», — с изумлением констатировала я.

Со дня возрождения империи их осталось совсем немного. Именно этот народ, отличающийся темной кожей и волосами, винили в пришествии тьмы. В прежние времена они и вовсе подвергались гонениям, а затем, когда все уцелевшие империи объединились в одну, для рейанцев создали отдельную резервацию у подножия южных гор. В настоящий момент представителей этого народа осталось совсем немного. Они предпочитали держаться в тени и не привлекать к себе внимания.

Тем удивительнее было обнаружить рейанца в роли слуги феникса. А то, что этот человек именно слуга, стало понятно сразу, как только он заговорил.

— Прощу прощения, мой лорд, — произнес он. — К вам прибыл брат. Желаете его принять или мне сказать, чтобы он убирался ко всем риахам?

Его дерзкие слова настолько не вязались с абсолютно бесстрастным тоном и выражением лица, что я не сдержала негромкий нервный смешок. Послать феникса ко всем риахам… Хотела бы я на это посмотреть!

— Пусть подождет, — ответил лорд.

— Сожалею, дорогой братишка, но я очень не люблю ждать, — прозвучало в следующее мгновение.

И на балкон, где вмиг стало слишком тесно, вышел Кайл Снэш. Его ленивый с прищуром взгляд скользнул по всем присутствующим и задержался на мне.

— Мышка? — Интонация выдала легкое удивление. — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть.

Вместе с тем прежней злости, которую я ощущала в свой адрес в нашу последнюю встречу, от него не исходило. Вряд ли он забыл о той пощечине, но, по крайней мере, сейчас ничем не выдавал того, что о ней помнит.

— Зачем явился? — спросил хозяин дома.

— Так-то ты встречаешь родного брата? — делано посетовал Кайл Снэш. — А я за него волнуюсь, думаю, как он там после тяжелой ночки? Проведать решил, о здоровье справиться.

— А на самом деле? — не проникся «родной брат».

— А на самом деле я действительно переживал, как бы ты не отправился на тот свет раньше срока, — внезапно посерьезнел Кайл. — Ты же утром выглядел как недобитый риах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Став невольной свидетельницей этого разговора, я чувствовала себя абсолютно лишней. Но одновременно испытывала и все чаще напоминающее о себе любопытство. А кроме того, решила временно в своих мыслях называть обоих фениксов по именам, чтобы не путаться в лордах Снэшах.

— Со мной все в порядке, — заверил… Нориан. Все же даже мысленно называть феникса по имени оказалось трудно.

— Да уж, вижу. — Кайл снова на меня покосился. — Даже слишком в порядке. Я думал, «янтарь» тебе больше не помогает. Неужели нашему гению все-таки удалось усовершенствовать его формулу?

— Тебя это не касается, — отрезал Нориан. — Если это все, за чем ты пришел, то не смею тебя задерживать.

Кайл выразительно цокнул языком:

— Совсем одичал в своем Приграничье. Где твои манеры? Или так на тебя влияет общение с серыми мышками? — Мне достался третий по счету взгляд. — С каких пор ты приглашаешь девушек в эту свою берлогу? Должен заметить, твоя главная резиденция подходит для любовных свиданий куда больше.

Пока я, невольно и мгновенно покраснев, собиралась возразить, Нориан ровно ответил:

— Это тебя не касается тоже.

В следующую секунду что-то неуловимо изменилось. Закат почти догорел, и яркие краски выцвели, став приглушенными. Облака сгустились, превращаясь в плотные тучи, сквозь которые едва-едва проглядывали первые звезды и бледная кривоватая луна. В один миг фениксы отчего-то подобрались и напряглись, словно к чему-то прислушиваясь.

Прилетел ветер, на этот раз — резкий и колючий, с легким горьковатым оттенком. С привкусом гари.

А затем сквозь сгущающиеся вокруг острова тучи пробились отблески алого зарева, не принадлежащие уже зашедшему солнцу. Сознательной своей частью я еще не успела ничего осмыслить, а бессознательное уже подсказало: пожар.

Где-то там, далеко-далеко внизу, в Дрейдере полыхало огромное яркое пламя. И словно в подтверждение моих мыслей воцарившееся безмолвие внезапно прорезал предупреждающий об опасности гонг. Сначала было два коротких сигнала, что означало тревогу, не имеющую отношения к прорывам тьмы. Но потом… потом было еще два — хорошо знакомых, пробравших холодом до самых внутренностей.

— Риах! — забыв о манерах, выругался Кайл. — Только прошлой ночью все от этой мерзости очистили!

Больше сказать никто ничего не успел, потому что неподалеку вдруг разверзлось само небо. Точнее, это сначала мне так показалось, но уже совсем скоро стало понятно, что это появилась брешь в покрывающем Артоган куполе. В сравнении с тем, что я наблюдала в институте, она выглядела еще более жуткой. Брешь была совсем небольшой, но сквозь нее уже пролетали бесформенные, падающие на землю тени. Боковым зрением я уловила около себя свечение и уже знала, кому оно принадлежит. Обоих фениксов озарил идущий из них самих свет, а в их руках будто из ниоткуда появились объятые пламенем клинки. И так же, будто из ниоткуда, повинуясь мысленному зову, к ним уже приближались григанны. Два огненных скакуна, расправив могучие крылья, бежали прямо по воздуху, рассекая сумеречные облака. И воздух вокруг них мерцал, из-под копыт выбивались яркие искры, которые вспарывали мрак, обнажая чистое небо позднего вечера.

— Лети вниз, — обратился к брату Нориан. — Я верну мисс Трэйндж в институт и присоединюсь.

В кои-то веки Кайл не стал язвить и спорить. Просто запрыгнул на своего подлетевшего к самому балкону григанна и устремился вперед.

Насколько я поняла из последующих событий, небесный остров и стоящий на нем дом тоже покрывал отдельный, созданный Норианом защитный купол. Как только Кайл покинул его пределы, случилось нечто такое, что вызвало у меня дикий, буквально первобытный ужас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На него неожиданно для всех со скоростью спущенной стрелы спикировала огромная тень. Прорвавшееся порождение тьмы, имеющее очертания вытянутого рогатого волка, набросилось на Кайла в один миг, укутало плотным коконом, под которым свет стал казаться совсем тусклым.