Ночные тайны - Ди Тофт

Нэт и Вуди переглянулись, пребывая в недоумении.

«Чего он добивается? — подумал Нэт. — Или я что-то упустил?».

Скейл вновь уставился на них глазами цвета раскалённой лавы.

— От имени проекта «Протей» выражаю уверенность, что пребывание у нас вам понравится. Если вам что-то потребуется, незамедлительно свяжитесь с бюро обслуживания.

Отношение Нэта к Лукасу Скейлу начало меняться. «Может, он и ничего, — подумал он. — Может, я неправильно оценил…»

— Берегись! — крикнул Вуди.

Но опоздал. С нечеловеческой скоростью Скейл протянул руку, распахнул решётчатую дверь соседней с Тедди Дэвисом камеры и зашвырнул туда Нэта. Мальчик упал и вскрикнул от боли, ударившись лицом о железную койку. А следом Скейл уже затаскивал в камеру Вуди, так крепко сжимая ему шею, что бедняга едва не потерял сознание. Вся процедура заняла считаные секунды.

Жадно хватая ртом воздух, с закружившейся от недостатка кислорода головой, Вуди тем не менее сразу понял, что произошло. Скейл гипнотизировал их с того самого момента, когда нашёл их в комнате с фасолинами. И сумел усыпить их бдительность. Волвен подскочил к решётке. Схватился за прутья, начал её трясти.

— Выпусти нас! — взвыл он. — Вонючий монстр!

— Палки и камни,[33] — пренебрежительно пробормотал Скейл. — Позже мы ещё поговорим. А пока отдыхайте, поспите, и я приду к вам в ваших снах.

Вуди продолжал кричать и выть, обзывая Скейла разными нехорошими словами. Он почерпнул их из ночных телевизионных программ, транслирующихся по каналам, которые никак не назовёшь образовательными. В отчаянии он наблюдал, как Скейл исчезает из виду.

— Ай да молодец!

В той самой комнате, где проходило последнее совещание, Габриель Грубер пребывал просто в экстазе, наблюдая по цветному монитору, как Скейл упрятал в камеру обоих подростков. Каждый шаг Нэта Карвера и Вуди отслеживался с того самого момента, когда они вышли из тоннеля, и Грубер, едва они появились на мониторе, так и прилип к нему.

Анджело и Винсент тоже наблюдали, но без восхищения. Их корёжило от стыда, когда они смотрели, как мальчишки пытаются бороться со Скейлом.

Грубер же так радовался, крича и подпрыгивая, что не замечал недовольства Анджело и Винсента.

— Премного вам благодарен, парни! — Грубер просиял. — Вы помогли вернуть его домой.

Винсент и Анджело последовали за Грубером в коридор, не улыбаясь, а скорее хмурясь.

Если бы кто-нибудь остался у монитора камер системы внутреннего наблюдения, которые контролировали всю территорию Хеллборин-Холта — картинки с разных камер выводились на экран последовательно, на каждую отводилось десять секунд, — он увидел бы немало интересного. Одна картинка сменялась другой. Лицо старого профессора с длинной седой бородой, которая поднималась и опускалась на его груди: профессор спал на тюремной койке. Молодая блондинка благородного происхождения, расхаживающая по камере — сон к ней не шёл — с надеждой на чудо. На следующей картинке в левом нижнем углу возникли две неясные движущиеся фигуры. Наблюдатель попытался бы разобраться, что зафиксировала камера наблюдения. Но около монитора никого не осталось, так что эта картинка уступила место следующей, продолжая обзор помещений и коридоров Хеллборин-Холла.

— Где-то здесь… — Офелия тяжело дышала. — Нам нужно старое бомбоубежище.

Она ввела Мика Смита в курс дела — так генерал объясняет обстановку только что прибывшему офицеру, и оба согласились, что не могут позволить себе ждать, пока сержант Бичгуд получит ордер на обыск Хеллборин-Холта. Если они хотят помочь Нэту и Вуди, действовать следует быстро, иначе они могут опоздать.

Алек не решился спуститься под землю с Миком и Офелией. Он остался охранять Эпл и Джуд. Но через несколько минут, тревожась о жене, решил, что необходимо предпринять более решительные действия. Он полистал «Жёлтые страницы» и сделал несколько телефонных звонков. Офелия, несомненно, похвалила бы его за сообразительность.

Бомбоубежище являлось одним из замаскированных входов в тоннели, расположенные под Холтом. Именно здесь Офелия в последний раз видела своего кузена, профессора Роберта Пакстона, который осторожно положил Вуди — тогда маленький пушистый белый комочек — в картонную коробку и с грустью во взгляде протянул ей. Тоннель и в те времена требовал ремонта, и Офелия молила Бога, чтобы за минувшие три года его не завалило.

Добравшись до маленького, построенного из кирпича бомбоубежища, они обнаружили, что дверь заперта. Мик Смит с восхищением наблюдал, как Офелия сшибла навесной замок рукояткой револьвера, а потом и вовсе сорвала дверь с петель. Её глаза сверкали, она торжествующе улыбнулась Мику, и он без единого слова последовал за ней в затхлую темноту.

— Ух ты! Завтра у тебя будет большущий гинфал! — Вуди помог Нэту сесть на койку.

— В смысле фингал. — Нэт поморщился, коснувшись того места под глазом, которое так неудачно столкнулось с ножкой кровати. — Он-то пройдёт, а вот что нам теперь делать?

Вуди мрачно пожал плечами:

— Не знаю. Что, по-твоему, они могут с нами сделать?

Нэт покачал головой. Ситуация выглядела безрадостно, особенно для него. «Протей» заполучил то, что хотел, а он, Нэт, вроде бы оказывался лишним в этом раскладе. Вуди сел рядом. Его острое обоняние улавливало страх Нэта, и он чувствовал себя ответственным за случившееся с его другом.

— Я… я могу рассказать тебе одну шутку, если хочешь, — застенчиво предложил он. — Действительно смешную.

— Ладно. — Нэт улыбнулся. — Рассказывай.

— Тогда слушай. Раньше я был вервольфом, а теперь уже не-е-е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-е-е-е-ет-т-т-т-т-т!

— Не смешно, — поморщился Нэт, — и слишком громко. У меня заболела голова.

— Извини, — улыбнулся Вуди. — Твоя очередь.

Нэт на минутку задумался:

— Ладно, слушай. Думаю, посмеёшься. Белый медведь заходит на почту, направляется к окошечку и говорит: «Дайте мне… марки, пожалуйста». Женщина за окошком отвечает: «Разумеется, но почему такая большая pause?» Белый медведь ей на это отвечает: «Не знаю, они у меня всегда такие».

На лице Вуди отразилось недоумение.

— Не понял.

Нэт устало улыбнулся.

— Paws.[34] — Он поднял руки. — Не pause — paws!

— Нет… — Вуди покачал головой. — Всё равно не понял.

Нэт поднялся.

— Обещаю, что всё объясню, когда мы выберемся отсюда. Есть идеи?

— Если Скейл вернется сюда один, мы попытаемся напасть на него.

Нэт на мгновение задумался:

— Если ты сможешь обратиться в волвена, нам удастся сшибить его с ног, и тогда мы попытаемся убежать. Как ты думаешь?

Вуди засомневался:

— Я, конечно, могу попробовать обратиться в волвена, но у меня по-прежнему не всегда получается.

Нэт поморщился.

Вуди говорил правду. Его контроль над обращением повышался, но иногда всё шло не так, как хотелось.

Нэт вспомнил полумальчика-полуволка на ярмарке. Вдруг и сейчас Вуди не сумеет полностью обратиться? В отчаянии он закрыл лицо руками.

— Тогда, думаю, для нас всё кончено, — устало выдохнул он. — Что ещё ты можешь?

Вуди задумался, на его лице появилась улыбка.

— Кое-что могу.

Нэт с надеждой посмотрел на него:

— Ну?

— Помнишь, я говорил тебе, что моим знаниям по большей части я обязан телли и телепатии.

Нэт нетерпеливо кивнул.

— Да, спасибо телевикторинам «Своя игра» и «Кто хочет стать миллионером?». Я выяснил, что могу делать и кое-что ещё, когда смотрю телепередачу. — Глаза Вуди возбуждённо заблестели. — Но они должны идти в то самое время, когда я их смотрю.

На мгновение на лице Нэта отразилось крайнее недоумение.

— А-а, ты про шоу, которые идут в прямом эфире? Незаписанные программы?

— И про «Синего Питера».[35]

— А…га, — медленно кивнул Нэт. — И о чём ты говоришь?

— Я заставил кота в «Синем Питере» сделать кое-что нехорошее, — с виноватым видом ответил Вуди. — Я то-о-о-лкнул его своим разумом.

При упоминании кота из «Синего Питера» в голове Нэта звякнул колокольчик. Его глаза широко раскрылись.

— Так это был ты?

Вуди улыбнулся в ответ:

— Да.

Лицо Нэта расплылось в широкой улыбке. Он помнил тот знаменитый случай, произошедший годом или двумя ранее. Сюжет прокрутили по всем каналам, даже показали в новостном выпуске Би-би-си. Увлекающаяся верховой ездой дочь одного из членов королевской семьи появилась в «Синем Питере» в спортивной экипировке и с олимпийскими медалями. Она сняла шлем, и кот «Синего Питера» воспользовался им вместо унитаза. Ведущие потеряли контроль над программой — они просто не знали, что и делать. Зато оператор явно получил удовольствие, снимая происходящее.