Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

— И в любом случае, — полковник наконец-то вспомнил о собеседнике и смущенно улыбнулся, — ничего страшного. Мы просто выведем вас на орбиту стыковки чуть ниже слоя свободных электронов. Потратим больше топлива, и в конечном итоге это кончится еще большим загрязнением, так мне кажется. Но их драгоценные электрончики останутся целы и невредимы — это если они дотянут через Атлантику до Африки, не говоря уже об Азии…

— Это было очень интересно, полковник, — вежливо перебил Кайман. — Но мне, к сожалению, уже пора возвращаться.

Его ждали.

— Ну-ка, примерьте, — усмехнулся физиотерапевт.

«Примеривание» занимало двадцать минут усердной работы, даже если помогала вся команда. Кайман настоял на том, чтобы сделать все самому. В космическом корабле ему смогут помочь только члены экипажа, которые и так будут заняты своими делами, а в аварийной ситуации помощи не будет вовсе никакой. Он хотел быть готовым к любой аварийной ситуации. На одевание ушел час, и еще десять минут на то, чтобы выбраться из скафандра, после того, как проверили все параметры и убедились, что все в норме. А после этого надо было еще померить все остальные костюмы.

Когда он закончил с этим, снаружи уже наступила теплая осенняя ночь Флориды. Он глянул на свои облачения, разложенные на столах, и усмехнулся. Указав на полоску антенны связи, свисавшую с манжета, на противорадиационный плащ, защищающий при солнечных вспышках, на белье, которое он будет носить под всеми этими костюмами, заметил хозяевам:

— Вы меня неплохо снарядили. Тут и орарь, и риза, и стихарь. Еще немного, и я смело смогу отслужить мессу.

На самом деле он уже включил в свой личный резерв веса полное облачение священнослужителя, серьезно потеснившее книги, музыкальные кассеты и фотографии сестры Клотильды. Но говорить об этом с мирянами он не собирался.

— Где тут у вас можно перекусить? Бифштекс или эти красные люцианы, которых вы так расхваливаете? А потом спать…

Тут вперед шагнул ЭмПи,[3] который уже два часа подпирал стену, то и дело посматривая на часы.

— Прошу прощения, святой отец, — сказал он. — Вас ждут в другом месте, и вы должны прибыть туда через, ээ, через двадцать минут.

— В каком еще месте? Мне завтра лететь…

— Прошу прощения, сэр. Мне приказано доставить вас на авиабазу Патрик, в административный корпус. Думаю, что там вам объяснят, в чем дело.

— Капрал, — расправил плечи священник. — Я не подлежу вашей юрисдикции. И советую сначала объяснить, что вы от меня хотите.

— Нет, сэр, — послушно согласился ЭмПи. — Не подлежите, сэр. Но мне приказано доставить вас, и со всем должным уважением, сэр, я выполню этот приказ.

Физиотерапевт тронул Каймана за плечо.

— Ступай, Дон, — усмехнулся он. — Мне кажется, что ты и так заносишься очень высоко.

Поворчав, Кайман позволил проводить себя к джипу на воздушной подушке. Водитель спешил. Даже не глядя в сторону дороги, он сразу направил машину к океану, примерился и проскочил полосу прибоя между двумя волнами. Потом он повернул на юг и дал полный газ, через десять секунд они уже летели минимум на ста пятидесяти километрах в час. Даже на полной тяге подъемных двигателей, в трех метрах над средним уровнем воды, пляшущие внизу волны так раскачивали и дергали машину, что Кайман мгновенно начал сглатывать слюну и озираться в поисках гигиенического пакетика на случай весьма вероятной необходимости. Он попробовал упросить капрала сбросить газ. «Прошу прощения, сэр». Кажется, это было его любимое выражение.

Они успели добраться до базы Патрик прежде, чем Каймана действительно стошнило, а оказавшись над сушей, водитель сбавил скорость до разумного. Кайман еле выбрался наружу, и жадно вдыхал влажный, свежий ночной воздух, пока не появились еще двое ЭмПи, извещенные об их прибытии по радио. Козырнув, они проводили его в белое оштукатуренное здание.

Не прошло и десяти минут, как он был раздет догола и обыскан, и только тогда сообразил, что занесся действительно очень высоко.

Самолет президента приземлился на базе Патрик в 4:00. Кайман дремал в шезлонге, прикрыв ноги пледом. Его вежливо потрясли за плечо, разбудили и провели к трапу. Заправщики наполняли баки самолета в удивительной, непривычной тишине. Не было слышно ни разговоров, ни лязга бронзовых штуцеров об алюминиевые горловины, только тихое урчание насосов.

Кто-то очень важный, кажется, спал. Кайман от всей души желал того же. Его усадили в раскладное кресло, пристегнули и оставили в одиночестве. Не успела стюардесса из женской вспомогательной службы выйти, как самолет уже выруливал к взлетной полосе.

Дон попытался заснуть, но камердинер президента разбудил его, когда машина еще набирала высоту.

— Президент ждет вас.

Козлиная бородка президента была аккуратно подстрижена, подбородок вокруг свежевыбрит. Сейчас президент Дешатен напоминал собственный портрет кисти Джильберта Стюарта. Он полулежал в кресле с кожаной обивкой, уткнувшись невидящим взглядом в иллюминатор, и слушал через наушники какую-то запись. Рядом с его локтем дымилась полная чашка кофе, а у кофейника ожидала еще одна, пустая. Возле чашки лежала плоская коробочка из красной кожи, с тисненым серебряным крестом на крышке.

Дэш не стал томить его ожиданием. Он оглянулся, улыбнулся и стянул наушники.

— Спасибо, что позволили мне похитить вас, отец Кайман. Присаживайтесь. Если хотите, наливайте кофе.

— Спасибо.

Камердинер молнией метнулся к столику, наполнил чашку и снова занял свое место за спиной Дона Каймана. Кайман не стал оглядываться: он и так знал, что «камердинер» будет следить за каждым его движением, и потому избегал резких движений.

— За последние сорок восемь часов я пересек столько световых зон, — начал президент, — что уже забыл, на что похож настоящий мир. Мюнхен, Бейрут, Рим… Я залетел в Рим за Верном Скэньоном, и там узнал о беде с Роджером. Это меня порядком напугало, святой отец. Вы ведь чуть не потеряли его, а?

— Я ареолог, господин президент. Я не могу отвечать за это.

— Бросьте, святой отец. Я не ищу козла отпущения, если до этого дойдет, их и так хватит. Я просто хочу знать, что произошло.

— Уверен, что генерал Скэньон мог бы рассказать вам куда больше, чем я, господин президент, — сухо ответил Кайман.

— Если бы я решил остановиться на версии Скэньона, — терпеливо сказал президент, — я не останавливался бы, чтобы подобрать вас. Вы были там. А он — нет. Он был в Риме, на этой конференции «Мир В Небеси», в Ватикане.

Кайман торопливо отхлебнул кофе.