Кремль 2222. ВДНХ - Владислав Выставной

– Уходи!

– Но…

– Никаких «но» – Он просил помочь тебе, и я тебя прикрою.

– Я не могу бросить вас здесь в одиночестве. Это ведь из-за меня вы в опасности!

– Чем дольше ты здесь остаешься, тем в большей опасности я нахожусь! – отрезал Смотритель. – Беги! В завалах расчищен проход – он выведет наружу с другой стороны здания…

Договорить он не успел. По ту сторону стены раздались выстрелы – и над головой стали взрываться и лопаться книги. Пули двенадцатого калибра да картечь из «радужных» дробовиков разносили убежище Смотрителя в клочья. Посыпалась бумажная труха, начали рушиться полки.

– Уходим! – крикнул Смотритель.

С горящим взглядом на фоне всклокоченной шевелюры и косматой бороды, с пистолетом в руке, он выглядел страшнее угрожавшего им Хрипатого. Смотритель подтолкнул его к двери. Книжник рванулся было вперед, но запутался в ремне от ножен, полетел кубарем на пол, засыпанный разорванными книгами, продолжая при этом размахивать мечом. Как при этом умудрился не отрубить сам себе голову, осталось загадкой.

В следующую секунду меч мог понадобиться по-настоящему: в дверном проеме появилась фигура в радужном плаще, мгновенно наставившая на него дробовик. Глядя в глубину ствола, Книжник подумал: что бы на его месте сделал Зигфрид?

Грянул выстрел. Парень даже удивиться успел: неужели можно услышать звук выстрела, разнесшего свою собственную голову? Но повалившаяся перед ним фигура засвидетельствовала отличную реакцию Смотрителя. Книжник лишь заметил мелькнувшую на противоположной стене зеленоватую метку лазерного прицела.

– Вперед, вперед! – отрывисто бросил его спаситель.

Парень рванул с места, как спринтер на старте. Перепрыгнул тело убитого «химика», и едва успел вжаться в противоположную стену под градом свинца. На этот раз окатило не бумажной трухой, а колкими бетонными осколками. Еще через несколько секунд они пробирались узким коридором среди развалин павильона «Образование». Можно было подумать, что преследователи отстали.

Но на выходе с противоположной стороны их встретил грохот беспорядочных выстрелов. Здесь впервые пригодился меч, правда, с неожиданной стороны: в него ударила и срикошетила пуля. От удара поднятый на уровень груди меч плашмя ударил в грудную клетку. Книжник упал на колени, хрипя и хватая ртом воздух: перехватило дыхание. Даже отметил некоторую иронию ситуации: если бы не этот «дар» тотема, отскочившая пуля адепта того самого тотема наверняка стала бы последней в карьере семинариста и княжьего советника.

– Ты цел? – быстро спросил Смотритель, помогая парню подняться. – Вставай! Да вставай же!..

Возникшую за спиной фигуру Книжник увидел, как в тумане. Попытался прокричать – но ничего не вышло: воздуха в легких не было, в глазах потемнело. Он лишь отчаянно закивал, ткнул пальцем в направлении силуэта, появившегося из-за угла в облаках цементной пыли. Смотритель был слишком занят в попытке поднять спутника. И когда понял его нелепые жесты, было уже слишком поздно. Он резко развернулся, и вслед пробежал по стене «зайчик» лазерного прицела.

Поздно.

Сухо харкнул дробовик. Смотритель выгнулся в судороге и повалился на спину. Попутно сбил с ног товарища и придавил телом меч. Книжник еще попытался подхватить пистолет, но тот отлетел к дальней стене.

И в этот момент вернулось дыхание. Глядя на приближающуюся смерть в радужном плаще, Книжник хрипло и жадно дышал, ощущая неимоверную сладость воздуха. Верно говорят: перед смертью не надышишься. Человек в радужном плаще передернул затвор, глухо хихикнул:

– Ты мне с самого начала не понравился. И чего это Хрипатый с тобой цацкался? Какой ты Молоток – ты просто слизняк.

Враг подошел почти в упор, небрежно пнул бесформенным башмаком тело Смотрителя. Тот слабо застонал. «Жив!» – мелькнуло в голове семинариста. Неожиданно это придало сил и решительности. Глядя на врага снизу вверх, Книжник ждал, когда тот совершит ошибку.

Ошибка не замедлила себя ждать. Как и любой негодяй с садистскими наклонностями, этот «химик» хотел насладиться властью над схваченной добычей. Уставил дробовик в белое, как снег, лицо Книжника, любовался, как ему казалось, страхом жертвы.

– Ну, что там? – гулко прозвучал в отдалении, за пыльной завесой голос Хрипатого.

– Я взял его! – чуть повернув голову, хвастливо сообщил «химик». – Умника пришлось прикончить…

– Ну и дьявол с ним, – решил Хрипатый. – Сам виноват. Тело отдадим тотему. А Молотка давай сюда.

– А пусть он и тащит на себе труп приятеля, – еще сильнее отвернувшись, предложил «химик» со стволом. – Хоть какая-то от него польза будет…

Дождаться ответа самонадеянный стрелок не успел. Семинаристу удалось высвободить меч из-под Смотрителя. В этот удар Книжник вложил всю силу, которая еще оставалась в теле. Ну и кое-какую технику, усвоенную еще от Зигфрида.

Удар превзошел все ожидания. Книжник не попал по противнику. Но враг изумленно уставился на то, что осталось от его оружия. Машинально нажал на спусковой крючок – но толку от этого уже не было. Клинок перерубил дробовик в районе спускового механизма, оставив жалкий, небоеспособный обрубок. Наверное, убийце в радужном плаще хотелось крепко высказаться по поводу случившегося, только слова застряли у него в глотке. У Книжника же не было времени на беседы. И на этот раз он не промахнулся.

– Эк…

Враг издал звук, в котором читалось удивление и обида. Меч вошел ему в основание грудной клетки, не оставив ни малейшего шанса. Книжник тяжело поднялся на ноги – и выдернул меч из тела убитого.

– Ну что ты там возишься? – недовольно прозвучало из пыльного тумана. – Тебя только за смертью посылать…

Но пистолет уже был в руке Книжника. В другой он продолжал сжимать меч. Странное ощущение: архаика и технология, одинаково способные убивать. И в центре он – растерянный человек, загнанный зверь.

Обретший, однако, зубы.

– Чего ты там застрял? – это уже Хрипатый.

На этот раз в пыли возникли сразу три фигуры. Но Книжник уже не боялся – страх незаметно стек с души, как свежая кровь с клинка. Вскинул пистолет, «пометил» пятнышком лазерного прицела того, кто был в центре, нажал «спуск». Это было легко – хоть стрелял непривычной, левой рукой. Тот, в центре, вскрикнул и упал. Судя по голосу, не Хрипатый.

Повезло гаду. Следующий выстрел пришелся в бесформенную муть – уцелевшие противники поспешили отойти.

Теперь появилось время, чтобы уйти. Теперь, когда врагов почти не осталось, легко было незаметно улизнуть по пути, указанному Смотрителем. Но сам он лежал в цементной пыли и истекал кровью. Можно было уйти налегке, резонно посчитав, что раненый не выживет.

Но был разговор про долг. А чего стоят разговоры, если из них не следуют поступки?

Смотритель оказался легче, чем казался со стороны. Наверное, веса в глазах наблюдателя придавали борода с шевелюрой да бесформенная одежда. Это было весьма кстати – до базы «Биология» оставалось идти прилично. Правда, теперь приходилось делать затяжные паузы – на отдых и чтобы осмотреться. Книжника одолевали приступы мании преследования, за каждым камнем, в каждом кусте он видел притаившихся врагов. Что уж там – имел все для того основания. Но Хрипатый отстал. Ушел, видать, на свою базу, зализывать раны. Не было никаких сомнений: «химики» будут мстить.

Оставалось надеяться, что свою злобу они не обрушат на оставшегося на базе Черта. Впрочем, можно не сомневаться: тот себя в обиду не даст. Хоть и не очень хорошо получилось: ведь пришлось, по сути, «кинуть» товарища, действуя в своих интересах. Удивительно, как быстро он привязался к этому заносчивому карлику! Вот вопрос: мучала бы совесть Черта, случись тому выбирать между случайным спутником и своими планами? Однозначного ответа не было, в конце концов, Черт ему жизнь спас. Главное не забывать про Зигфрида, ради которого была затеяна экспедиция.

Стиснув зубы, Книжник сам себя подталкивал вперед, заставляя выискивать в себе остатки сил, пока волок на себе бесчувственное тело Смотрителя. Тот уже перестал подавать признаки жизни, и была высока вероятность, что базы «Биология» достигнет холодный труп. Разумно было бы бросить тело и двинуться дальше налегке. В конце концов, в этом суровом мире всегда надо просчитывать шансы – стоит ли пытаться спасти безнадежного, имея реальный шанс самому получить пулю? Разум опять столкнулся с бессознательным ощущением, которое можно назвать совестью, интуицией – чем угодно, только не рациональным подходом к делу. Уже столько раз Книжник ругал себя за эмоциональность в принятии решений – однажды это могло стоить ему жизни. Но все же, хотелось оставаться нормальным человеком – со всеми присущими ему порывами и глупостями. Где-то довелось прочитать, что ошибки не менее ценны, чем, на первый взгляд, идеальные решения. Ведь даже эволюция двигалась вперед накоплением ошибок – и выбором лучшего результата из числа худших. Может, и в жизни так же: ты ошибаешься, выбрав не тот путь – но при этом открываешь неожиданные перспективы.