Кремль 2222. ВДНХ - Владислав Выставной

– То есть, вы хотите сказать… Он здесь вообще ни при чем?

– Нет, я хочу сказать – он не властен над тем, что получилось в результате. Но невольно стоит за происходящим, – Смотритель с сомнением поглядел на Книжника. – Только не вздумай делиться моими соображениями с теми, кто бьется насмерть за его Силу. Тебе могут не простить посягательства на божество.

– Даже в мыслях не было, – пробормотал семинарист. – Я не собираюсь никого разочаровывать. Хотят драться насмерть – пусть дерутся. Но все это слишком не похоже на Буку. Зачем ему все эти жертвы?

Он замолчал, прикусив язык. Что-то там было, в этой капельнице, что слишком развязывало язык. И хотя Смотритель спас ему жизнь, да и вообще производил хорошее впечатление, не стоило болтать лишнего.

– Тебя ведь звать Книжником, так? – негромко спросил Смотритель.

– Ну да… Книжник. Я разве не назвал свое имя?

– Не успел, – Смотритель сложил на груди руки, внимательно разглядывая бледного «пациента». – Это Он сказал мне: «Придет молодой, по прозвищу Книжник, будет меня искать. Помоги ему».

Немного обалдев, семинарист потряс головой:

– Кто сказал? Бука? Вам?

– Да. Мне.

– Вы его видели? – встрепенулся парень, едва не выдернув из вены иглу, по которой продолжала поступать в вену спасительная жидкость. – Где он? Вы можете провести меня к нему?

Смотритель остановил его успокаивающим жестом. Покачал головой:

– Нет. Никогда я его не видел. Даже не особо верил в его существование.

– Но как же…

– Он пришел во сне. Сообщил, что ты явишься сегодня, и как тебя звать. Я подумал: обычный сон, бред. Но на всякий случай отправился к «Атому». Как видишь, не зря.

– Это на него похоже… – проговорил Книжник. – Он может проникать в мысли и сны. Откуда только он знал, что здесь?

– А что может скрыться от него в его собственном мире?

– Ну, да… Но как вы поможете мне – если не знаете, где Он сам? Мне ведь нужно найти его.

– Вообще-то я уже помог. Ты все еще жив.

Книжник моргнул, переваривая сказанное. Лицо его залило краской.

– Простите, не подумавши сказал. Я действительно ваш должник…

Смотритель рассмеялся легким и светлым смехом, какого давно не доводилось слышать:

– Придет время – сочтемся. Хотя я предпочитаю не хранить долговые расписки.

– Я тоже предпочитаю двигаться налегке, – улыбнулся Книжник. Ему даже полегчало немного. А может, все дело было в животворной капельнице. – Лучше отдавать – и не ждать ничего взамен.

Смотритель рассеянно кивнул, выдергивая иглу из вены на сгибе локтя семинариста. Промокнул ранку пучком душистой травы:

– Придержи здесь, пока кровить не перестанет.

Книжник кивнул. Он чувствовал себя уже вполне сносно, почти забыв о губительном воздействии радиации. Пора было продолжать путь, но уходить не хотелось. Смотритель ему нравился – с ним можно было вести беседу на равных, не то что с язвительным Чертом или свихнувшимся на своем тотеме Хрипатым. Здесь, в дали от Кремля, здорово было встретить человека, которого интересуют науки и полузабытые древние знания, поиску которых Книжник посвятил свою жизнь.

– Жаль, что все эти книги не настоящие, – поднимаясь на ноги, сказал Книжник. Его еще чуть покачивало, но силы быстро возвращались. – Не так-то легко в наше время отыскать подобную библиотеку.

– Это точно, – вздохнул Смотритель. – Я сам «повелся» на эти фальшивые полки – да так и остался в их окружении. Они хотя бы намекают на то, что когда-то было нормой учиться самому и учить других, тянуться. Жаль, что все это в прошлом и скоро умрет окончательно.

– У себя в Кремле мы знания чтим, – возразил Книжник. – У нас и библиотеки имеются, и великая Книга Памяти, что переживет нас, даже если умрет последний человек.

– Кому нужна человеческая память без человека? – произнес Смотритель. – Умрет последний из нас – и все потеряет смысл.

Книжник не ответил. Это были крамольные слова, за такие можно было и подзатыльник получить от семинарского Наставника. Сомневаться в победе человека, венца Божьего творения, над порождениями Сатаны в виде мутов, Полей Смерти и прочих напастей, было не принято. Это просто перечеркивало бы смысл двухсотлетней борьбы Кремля за выживание. Но что-то было в словах Смотрителя, что заставило Книжника сказать:

– Это правда. Память нужна людям. А значит, человечество должно выжить и возродиться. Я верю в будущее людей.

– Здесь не все с тобой были бы согласны, – невесело усмехнулся Смотритель. – Большинству плевать на человечество и его будущее. Какое будущее у тех, кто завтра умрет на Ристалище? Им нужна Его Сила, и за эту Силу они с легкостью прикончили бы самого Буку – если бы могли дотянуться до него своими лапами. Да и сама Сила им для чего? Чтобы возрождать человечество? Добывать знания? Нет! Она нужна им только для одного – убивать, подчинять своей власти, хапать, жрать. Им всем плевать не только на чужое, но и на собственное будущее. Да у них вообще нет представления о будущем – каждый из них даже собственную жизнь не особо ценит, готов сдохнуть в любую минуту – если не успеет до этого прикончить соплеменника. А ты говоришь – будущее…

Смотритель запнулся, остановив взгляд на узком окне. В треснувшем стекле мелькали какие-то тени. Хозяин метнул взгляд на Книжника:

– Кто-то шел за тобой?

– Н-нет… – не уверенно проговорил Книжник. – Кому я нужен?

И тут же стекло со звоном разлетелось. На цементный пол грохнулся обломок кирпича. Смотритель бесшумно приблизился к окну, выглянул, спиной прижимаясь к стене. Сделал знак гостю, чтобы тот загасил снаряд-светильник. Парень притушил бледный огонек, накрыв мятой железной кружкой.

Глухой голос с той стороны позвал:

– Эй, профессор, так тебя и разэдак! Ты живой еще, курилка?

– Я-то, допустим, живой! – отозвался, наконец, Смотритель. – А ты-то чего посреди ночи меж баз шатаешься, Хрипатый?

– Хрипатый?! – изумленно повторил Книжник.

Смотритель приложил палец к губам, продолжил:

– Ты же знаешь: друзей у тебя немного – кое-кто так и видит, чтобы тебя зажарить заживо.

– Это верно, – отозвался голос, и теперь в нем Книжник действительно узнал Хрипатого. – Не от хорошей жизни я по ночам шастаю. Мальчонка один тебе не попадался? Из чужаков.

– С каких это пор тебя мальчонки интересуют? – насмешливо отозвался Смотритель.

– Это ты зря. Обидеть меня хочешь?

– Даже в мыслях не было. Что за мальчонка?

– А такой, что сукин сын оказался. Оскорбил тотем, не вернув долг, сбежал. Нужно вернуть беглеца, да наказать примерно.

– Опять в жертву приносить будете?

– Ты же знаешь: Химия не прощает обмана.

– Знаю. Не видел я никакого мальчонки.

– Правда? А то ребята с «Печати» напели, мол проходил один такой странный, норовил на «Атом» броситься, да ты его спас. Спас – хорошо. На небесах тебе зачтется. А теперь отдай мальчишку нам. Отблагодарю – будь спокоен!

– Нет здесь никого, кроме меня, – дребезжащим голосом сказал хозяин.

– Не зли меня, умник. Выдай мальчишку – и сиди дальше в своих развалинах, никто тебя не тронет.

– А если не выдам?

Не меняясь в лице, хозяин снял с полки массивный том размером с энциклопедию. Хрипатый тихо рассмеялся, сообщил:

– Ну тогда Химия будет довольна. Две жертвы вместо одной – это для нас как праздник.

Угроза звучала резковато даже для адепта «химического» тотема. Не понимая толком, чем заслужил гнев Хрипатого, Книжник вытаращился на Смотрителя. Тот молча откинул обложку «энциклопедии». Можно было подумать, что косматый обитатель этих развалин окончательно тронулся умом и приготовился швырять во врага книгами. Ничуть не бывало. О просто раскрыл толстый том – и извлек из него пистолет, спрятанный в вырезанном в страницах углублении.

Книжник чуть не присвистнул вслух: у косматого был недурной вкус к оружию. Это была довольно редкая «беретта-93R», способная вести автоматический огонь – изрядно выступающий из рукояти магазин намекал на то, что эта штуковина способна высадить во врага весь боекомплект одним нажатием спускового крючка. Но Смотритель, видимо, не был сторонником неумеренной траты патронов. Тихонько щелкнул переключатель – и из-под ствола ударил в стенку тонкий зеленоватый луч лазерного прицела, заметный лишь в потревоженной книжной пыли.

– Эй, Смотритель! – с угрозой произнес Хрипатый. – Нас тут пять человек со стволами. Выдай мальца – и мы тебя не тронем.

Может, дело было в бодрящей жидкости из капельницы, но угроза не испугала, а лишь взбудоражила Книжника, заставив пожалеть оставленный в «Химии» арбалет.

Но с ним был меч. И семинарист не замедлил извлечь его из ножен. Тихо приблизился к окну, приняв боевую стойку, по примеру Зигфрида.

Смотритель не оценил этого жеста, коротко бросив: