Основы истинной науки - I - И Калышева

После всего вышесказанного делается понятным, отчего последователи позитивизма должны непременно быть атеистами, или материалистами. И какое же другое мировоззрение может дать наука, которая проповедует, что природа обходится своими собственными законами, что материя обладает достаточным количеством свойств ей присущих от вечности, чтобы производить все явления природы. Человек изучает науку с самых ранних лет и не только никогда в ней не встречался с вопросом о Боге, но считал запрещённым и постыдным поднимать такой пустой вопрос, на который он вперёд знал, какой получит ответ.

На это нам возразят, что в каждой школе обязательно изучать закон Божий и что всякий знает, насколько это необходимо.

Но дело не в том, что учат, а на какую почву подает семя учения. Если почва плохая, не разработанная, не готовая, то и плоды будут скудны.

Здесь мы встречаемся с двумя элементами: с вопросом о безверии, который весьма легко принимается на почве нашей порочной души, нравственно парализованной, и с вопросом о вере в отвлечённого Бога, который, как всякая отвлечённость, не соответствует вашим привычкам и складу нашего позитивного ума.

Оставляя в стороне современный позитивизм, надо сказать, что во все времена существования науки, начиная с самой глубокой древности, люди с атеистическим и материалистическим складом ума давали исследования природы несравненно уже и поверхностнее, чем учёные со спиритуалистическим мировоззрением, о чём речь будет ниже.

ГЛАВА V.

Мировоззрение материалистов.

Во все времена существования человека появлялись люди с могучим и высоким развитием своих внутренних чувств, своего сердца и души, которые открывали в природе впечатления истины и красоты, остающиеся для всех остальных вполне непонятными и недосягаемыми. Если к этой нравственной силе присоединялись гениальный ум и научные познания, то свет обогащался новым учёным, обширнейший кругозор которого дарил науке новые учения и великие открытия.

Современники редко понимали всю высоту мысли их и всё значение этих учений. Они всегда понимали их по-своему; частью учения эти совсем оставлялись непонятыми и скоро забывались; частью они переиначивались и приспособлялись к более узкому и поверхностному взгляду людей на природу вещей.

С течением времени, по мере того, как средний уровень нравственного развития людей возвышался, и понимание этих учений всё более и более приближалось к тому коренному смыслу, который сам их творец придавал им.

Учения многих знаменитых мыслителей оставались целые тысячелетия непонятыми и не понимаются в истинном их свете и до настоящего времени. Многое, что говорили нам такие мыслители, как Сократ, Сенека, Марк Аврелий, возбуждает в нас ещё в настоящее время сомнение и даже улыбку; но свет дозреет и до них, и когда-нибудь и они будут поняты и оценены.

Великие мыслители и столпы образованности редко оценивались их современниками по достоинству. Оценивали их разве в десятом и двадцатом поколении; при жизни же они были обречены влачить тяжёлое существование в одинокой борьбе с грубостью и невежеством.

В противоположность им, мы видим, какою популярностью и любовью общества пользуются материалистические и атеистические писатели и философы. Нравственное развитие их более подходит под развитие общества, все учения их уже и поверхностней, и потому лучше усваиваются обществом. Из них многие были люди высоко умственно развитые, обладали большой учёностью, даром слова, неотразимой логикой и уменьем излагать свои мысли просто и естественно, так что слушатель не мог не согласиться с ними. Они при жизни своей уже пожинали лавры от научных своих трудов и имели толпы последователей.

С одной стороны, надо справедливо отнестись к их полезной деятельности, ибо хотя они проповедовали и материалистические учения, но этим они возбуждали научный интерес общества и через это подготовляли его к восприятию высших истин. Неразвитое ещё общество требовало себе лёгких форм учений и пользовалось их философией, как временной и переходной формой, чтобы со временем уметь понимать великих мастеров науки.

С другой стороны, нетрудно видеть и их заблуждения. Многие из них решительно не могли обнять никаких отвлечённых представлений, ничего индуктивного; понятия о духовной сущности вещей и причинности были для них положительно недоступны, и вся мудрость их ограничивалось поверхностным изучением материи, её законов и видимых проявлений природы. Они в материи самой и искали причину возникновения материи; объяснения явлений искали в самих явлениях и ни за что не хотели, а лучше сказать, не могли, не были способны допустить ничего отвлечённого, скрытого и умозрительного, и вся природа, по их мнению, ограничивалась одним видимым миром.

При этом мировоззрении никакая философия не мыслима, ибо атеистической философии нет и быть не может. Сколько ни трудились люди, однако, до сих пор, никому из них ещё не удалось создать атеистической философии.

До сего времени ни одна из философских систем не могла создать такой космогонии, которая обходилась бы без чего-нибудь Всеобъемлющего, Всесозидающего, или вообще без элемента Господствующего или Первенствующего во вселенной; ни одно мировоззрение не полно и не понятно без этого «нечто». Каждый материалистический философ старался определить и выяснить это «нечто» по-своему; каждый из них, не признавая ничего отвлечённого, ничего ему неизвестного, искал его кругом себя, в своей науке, в своих знаниях, в опытности и, не находя другого исхода, ничего более подходящего, должен был остановиться на признании Бога-материи, Бога-силы, Бога-движения или чего-либо подобного, лишь бы не признать истинного Бога; каждый из них рисовал себе по-своему неверно понятого Бога в том виде, как позволяли ему ограниченные и односторонние научные убеждения его, в связи со слабым нравственным развитием души его.

Это факт, действительно достойный замечения, что всякая философская система, как бы она ни желала стать ближе к чистому атеизму, должна была всё-таки признать если не кого-нибудь, то что-нибудь за Бога.

«Если посмотреть, - говорит Ланге, - как атеист Штраус уснащивает свою вселенную, чтобы её почитать, то приходишь невольно к убеждению, что он ещё не очень удалился от почитания истинного Бога. По-видимому, остаётся только делом вкуса, чтит ли он в мужеском роде „Бога“, или в женском „природу“, или в среднем „мироздание“. Чувства те же, и даже способ представления предмета этих чувств не отличается существенно. Ведь по его теории этот Бог не личен, а в одушевлённом энтузиазме и в мироздании принимается им за лицо». (Истор. мат., т.I, стр. 466).

Чтобы лучше ознакомиться со взглядами материалистических теорий на Бога и на мир, приведём вкратце их подлинные слова, из которых мы увидим, что многие очень близко приходят к понятию об истинном и личном Боге, как Творце вселенной. А именно:

I. Эпикур почитал представление о богах, как элемент благородной человеческой сущности, а не самих богов, как внешние существа. Он почитал богов за их совершенство, что он мог делать как в случае, когда это совершенство выражается во внешних действиях, так равно и тогда, когда оно раскрывается в наших мыслях как идеал; и это последнее, кажется, составляло его настоящую точку зрения. Душа, по его мнению, есть тонкое вещество, рассеянное по всему агрегату тела, походящее более всего на воздух с примесью тепла. Тело облекает душу и проводит в ней ощущение; через неё оно делается причастно ощущению, хотя не вполне, и теряет это ощущение, когда душа рассеивается. Когда тело разрешается, - душа должна разрешиться вместе с ним. (Ланге, т.I, стр. 79, 83).

«Эпикурейские боги совершенно похожи на человека, только имеющего невещественное тело; они обитают промежуточные пространства между отдельными мирами и наслаждаются вечным блаженством, состоящим в том, что они не заботятся ни о чём и не обращают никакого внимания на людей». (Истор. Филос. Бауера).

Он основывал существование богов на ясном, субъективном познании, которое мы имеем о них; но он учил, что безбожник не тот, кто отрицает богов, но скорее тот, который соглашается с мнением толпы о богах. На них следует смотреть, как на вечных, бессмертных существ, блаженство которых исключает всякую мысль о заботе или труде; поэтому явления природы идут в своём течении по вечным законам, и никогда на них не действуют боги, величие которых мы оскорбляем, когда предполагаем, что они заботятся о нас; но мы должны их почитать за их совершенство.

II. Лукреций Кара различал душу (пневма) и дух (нус). И то, и другое он считает тесно соединёнными между собою составными частями человека. Как рука, нога, глаз составляют органы живого существа, так же и дух. Он отвергает воззрение, по которому душа состоит лишь в гармонии всей телесной жизни. Теплота и жизненный воздух (которые составляют тело при смерти) образуют душу, и тончайшая самая внутренняя составная часть её, которая имеет своё местопребывание в груди и единственно чувствует, - есть дух; и душа, и дух имеют вещественную природу и состоят из мельчайших, самых круглых атомов.