Золотой Грифон (СИ) - Афинский Владислав

Без лишних слов сотника его величества унесли в крыло милосердия. Прошёл час, второй, никаких новостей от служительниц Ароса. Как вдруг появилась духовная наставительница, на лице которой отражались все её мысли и каждое сказанное далее слово.

— Боюсь у вашего друга всё крайне скверно…

— Так позовите мага с даром исцеления. Это же храм Ароса!

— Почти все маги-целители отправились вместе с паладинами защищать королевство от тёмной угрозы. В храме остались лишь послушники, которые не прошли должного обучения, и простые смертные.

— Ну так позовите кого-нибудь из резиденции Плериандора!

— Боюсь всё не так просто…

— Дайте ему самые лучшие зелья!

— Вы же сами понимаете, что при его делах токсичность станет добивающим ударом. Он не маг и не переживёт использование большинства сильнодействующих зелий.

— Как так?! Разве это не храм Ароса?! Неужели вы вообще ни на что не способны?

— Мы способным на многое, даже без магии. Мы остановили кровотечения, но раны… Жгуты находились на нём слишком долго, кровь заражена, гниение распространяется всё дальше. Приведи вы его раньше…

— Без сна и отдыха я сопровождал его из самой Тилии. И суток не прошло, как он оказался тут. Извините, но грифона из задницы я достать не могу.

— И вы меня извините, но мы сделали всё что могли, — довольно сурово парировала духовная настоятельница. — И я не хочу слушать этих возмущений. Моя ученица долгие часы сидит в полной концентрации, борясь за жизнь вашего друга. Может её чары и слабы, но в волосах уже пробилась седина, которой сегодня утром не было. Она тратит все свои силы, но остановить гниение уже невозможно. Даже если сюда прибудет мастер-целитель… Ментальное тело вашего друга слишком слабо, как и у всех смертных. Он умирает, проводя последние минуты жизни в дикой боли. Боюсь мы сделали всё, что возможно.

— Сколько? — Рыцарь был совершенно глух к любым доводам.

— Не поняла вашего вопроса.

— Сколько вам заплатить? — едва сдерживаясь, шумно и часто вдыхая носом воздух, спросил командир наёмников.

— Вильгельм! Дело не в деньгах!

И тогда клинок вылетел из ножен, сверкнув в слабых лучах, пробившихся через окна в коридоре. Внезапно на первый взгляд самый обычный меч начал излучать свет. Загорелись на клинке ранее невидимые руны. Сам же рыцарь побелел, кровь пошла из носа, ушей и даже сосуды в глазах начали лопаться.

— Этот меч… — Вильгельм начал говорить, но прервался, чтобы сплюнуть кровь. — Этот меч выкован лучшими кузнецами Брариндора. Сам Альдемарус Милот наложил чары на это оружие.

И внезапно свечение исчезло, а сам рыцарь зашатался не в силах более напитывать клинок силой.

— Это оружие достойное сильнейших волшебников Брариндора. Могучий артефакт, которым сражались настоящие рыцари до меня. Сам Защитник Запада повергал этим клинком врагов Брариндора. Его мощь способна сокрушать чудищ, которых считают легендами. Цена же подобного артефакта не поддаётся измерению… За творения Альдемаруса Милота предлагали и целые замки, сундуки, ломящиеся от золота и невообразимых размеров драгоценные камни. Возьмите его…

Непередаваемое удивление отразилось на лице служительницы Ароса, которой довелось повидать многое и даже побывать в Священных Землях, где на вершине гор проживали белокрылые ангелы. У неё были догадки о личности этого рыцаря, теперь же догадки сменились знанием. Других вариантов быть не могло…

— И всё же не всё этом мире можно купить, Вильгельм, — мрачно произнесла служительница, которой не было дела до могучих артефактов. — Верните свой меч в ножны. Мы и так делаем всё возможное. Я сейчас же отправлюсь ко двору Плериантов, расскажу о вашей беде и попрошу помощи, если вам станет легче. Но на чудо не надейтесь, надежда зачастую приносит лишь ещё больше боли.

— Благодарю… извините…

Вильгельм с опустошённым видом опустился на скамью, пряча лицо в руках. Ему было ужасно стыдно за свою несдержанность. Снова, но уже с новой силой загорелась неимоверная боль внутри.

В очередной раз он ничего не мог сделать. Снова рыцарь оказался бессилен и опять всех подвёл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сначала одним за другим в кровавой бойне пали его братья, друзья. Великий род Орвандунальдов за считанные месяцы фактически исчез. Затем меньше чем за два года все западные земли, от самих владений великого рода, до земель их мелких вассалов, утонули в крови.

Королю пришлось присылать на помощь войска. Правитель Брариндора принялся лично наводить порядок. Вечный позор, хранители западных земель не смогли выполнить свой долг, свои клятвы.

И всё же Вильгельму дали шанс… Король доверил ему часть земель рода. Восстановить руины и дать начало возрождению былого величия. Но Вильгельм подвёл всех снова. Мало того, что он так и не стал волшебником, опозорив своего отца, так ещё и оказался просто бездарным правителем. Он не был как его старшие братья, ничего не понимал в управлении, лидерстве, не обладал харизмой и стратегическим складом ума… И всё же в знак уважения роду Орвандунальдов, король не мог лишить титула последнего рыцаря ныне исчезнувшего рода. Ему давали шанс за шансом, старались помогать, направлять…

Но Вильгельм прекрасно понимал, что всё катится в бездну. Сгорая от стыда, осквернив свой род ещё большим позором, никчёмный рыцарь отказался от своих владений сам. Пожалуй, это оказалось единственным правильным решением за всю его жизнь. В руках опытных аристократов, советников и помощников, через долгие года наконец-то удалось навести кое какой порядок.

Вильгельм бы никогда не добился подобного успеха. Всё что он мог — махать своим мечом в битвах, где-то вдали от битв магов. Этим он и должен был заниматься до конца своей жизни, пока его старшие братья правят и куют величие рода. Но почему-то остался в живых лишь самый младший, самый бездарный из Орвандунальдов. Будто сама судьба смеялась над Вильгельмом, говоря: «Я захотела уничтожить великий род защитников запада, но ты… ты такой жалкий и никчёмный, что тебя даже трогать не обязательно. Всё равно ты лишь мусор, который ни на что не способен».

С отчаянной злостью ладонь превратилась в кулак и со всей силы Вильгельм ударил ни в чём невиноватую стену. Он даже не смог выполнить какой-то жалкий контракт. Будь на его месте настоящий рыцарь, то никто бы не умер. Да будь это чёртов клинок в руках любого мага, пусть даже какого-то неофита магической школы, тот смог бы раскрыть куда больший потенциал творения лучшего кузнеца Брариндора.

Даже с родовым клинком и в бесценной броне… рыцарь оставался никчёмным слабаком. Вильгельм не умер от удара Трилийского Людоеда только благодаря отчаянной храбрости того арбалетчика, благодаря смертям других наёмников, благодаря упертости командира второго отряда, который в отличии от никчёмного рыцаря вопреки смерти закончил начатое и спас хоть кого-то.

— Посторонитесь! С ДОРОГИ!!! — раздался шум копыт прямо в главном зале храма, под крики всадника и вопли напуганных посетителей. — Где?!

Через мгновение дверь в коридор отварилась и в неё влетел Теодмер. Он буквально ввалился внутрь из главного зала и тут же упал на первой же ступеньке, приземляясь на сломанную руку. Сразу же слёзы от дикой боли упали на пол, лучник просто не мог выставить вторую руку, ведь она прочно сжимала крохотный флакон с зельем.

Матерясь и закрывая глаза от непередаваемой боли, Теодмер всё же встал, увидел ничего не понимающего рыцаря. Через секунду, ничего не говоря, изнеможденный долгим путешествием и ранами, отнюдь неблагородного вида лучник вломился теперь уже в комнату, где умирал бывший сотник его величества.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сразу же вскочил на ноги Вильгельм, взбешённый очередным безрассудством своего товарища. Бартему требовался отдых и покой, ровно также не следовало сбивать концентрацию послушницы, которая уже и без того начала затухать в безрезультатной борьбе за жизнь. А тут ещё это клоун, наверняка нашёл какую-то бутафорскую ерунду, от которой ситуация станет ещё хуже.

Но Теодмер пронёсся ветром внутрь палаты, упал на колени рядом с одноглазым волком и начал вливать тому в горло зелье. Послушница и без того уже была без сил, а резкое потрясение заставило её расслабиться и потерять сознание.