Грешники - Алексей Чурбанов

Сорок минут пролетели, как один миг. Валентин был готов петь ещё и ещё, но отвечавший за сценарий Фелинский махнул рукой: перерыв.

Шажков, Фелинский, Никифоров и барабанщик Саша спустились со сцены и пошли вдоль барной стойки, отвечая на приветствия, пожимая руки, моргая от фотовспышек. Кто-то протянул Вале картонный стакан с пивом, и Шажков осушил его не отрываясь.

Опомнился он в VIP-зальчике. Вбежал Брик и стал возбуждённо хлопать всех по плечам и спинам. Потом из-за двери проскользнула Птатттка, не бледная, как обычно, а раскрасневшаяся и потому симпатичная. Она подошла к Шажкову и коротко поцеловала его в щёку. Наконец, пришла Совушка. Она сдержанно и немножко рассеянно улыбалась, но сама была как распустившаяся роза (Шажков вспомнил Ларису Яковлевну в филармонии: не права она, не как вишня расцветает Совушка, а именно как роза). Валентин поймал Совушкин благодарный взгляд и почувствовал себя обновлённым, как будто и не было сорокаминутного выступления.

Выпили по паре рюмок водки. Пташка — тоже. Павел ничего не сказал, хоть сам только пригубливал. Появился Коля Бен Ладен в хирургическом халате. Его глаза были обведены черными кругами, а бритое темя измазано красной краской. Жутковатое зрелище.

— Ну как я его? — радостно воскликнула Пташка.

— Это что-то означает? Концептуально? — не без ехидства поинтересовался Фелинский, будучи уже навеселе.

— Нет, это просто прикольно, — опрокидывая рюмку водки, ответил Коля.

— А халат?

— Халат — другое дело. Халат символизирует принадлежность к сверхсиле.

— К нечистой силе?

— К сверхсиле. Впрочем, как угодно.

Шажков вдруг очень хорошо понял Колю. Именно так — сверхсила. Он сам ощущал сверхсилу, она требовала выхода, прямо сейчас. Валентин встал и посмотрел на Пташку: «Ну, что, Галя? Пошли, сбацаем!»

Пташку через толпу фанатов с трудом провели к сцене. Сбоку от синтезатора Шажков увидел Николая Петровича Разгуляева, сидевшего на раскладном стульчике с саксофоном на коленях. На полу у стены он организовал нечто вроде импровизированного бара. Там в рядок выстроились шампанское, коньяк и водка, а также пузырь с пепси-колой и пластиковые стаканчики.

Снова притушили свет, но Разгуляев дал знак Брику не торопиться объявлять. Он жестом показал Шажкову, что хочет поговорить с ним и с Колей Бен Ладеном. Разговор был о последовательности импровизаций, кто когда вступает, какие сигналы подаёт и так далее. Попутно Разгуляев наливал в пластмассовый стаканчик и по очереди давал всем выпить. Кроме Пташки, которая сосредоточенно сидела на корточках под микрофонными стойками, уткнув лицо в колени. Все знали от Павла, что она так настраивается на выступление.

Публика начала недовольно свистеть, и Брик, заволновавшись, быстро объявил выступление Пташки. Его заглушили крики, свист и аплодисменты. Пташка встала и насупилась, входя в образ плохой девчонки. Тонкая рука с микрофоном чуть дрожала.

Отбивка. Поехали! О-о-ох, как запела Птаха! Откуда у этой пигалицы блюзовый голос?

Шажков теперь как бы разделился надвое. Один Шажков, отдавшись музыке, вёл свои партии, импровизировал и дирижировал ансамблем. Другой — с интересом наблюдал за происходившем вокруг.

Качающийся в такт музыке зал: танцуют.

Возня перед сценой: несколько пьяных подростков борются с двумя дежурными в повязках. Видно, что пацаны пропускают удары по почкам. Кто дежурит, ФСБ-шники, что ли? Вряд ли, больно жирно.

Промелькнув сбоку от Шажкова, со сцены в зал прыгает Коля Бен Ладен и начинает метаться в развевающемся зелёном халате, исполняя безумную гитарную импровизацию.

Сзади крякнул саксофон. Вырвавшись, будто из плена, взвился свечкой переливчатый звук и заплясал вверх-вниз, меняя тембр и окраску, потом ушёл в хрип и замолк. Разгуляев матернулся, сплюнул Шажкову под ноги, и крикнул: «Коньяк чуть весь не вышел». Снова поднял инструмент и, выпучив глаза, стал дуть в мундштук.

Дав всем поиграть, Валентин махнул рукой, завершая импровизацию.

Перед сценой столпотворение: молодёжь лезет к Пташке. Голос Брика в микрофон: «Всем отойти от сцены, или концерт закончится». Возня, мат, сопение дежурных в повязках.

Кружится голова, трудно фокусироваться на лицах. Но — пара глотков коньяку, и играем дальше.

Классный риф! А ну-ка с фузом… Давай, Боря, поддержи клавишами… Вот так! Как всё-таки поёт Пташка! Не забыть поцеловать её после концерта…

Снова Бен Ладен перед сценой мечется, как зелёное привидение.

Подпеть Птахе в терцию, что ли? Не слышно ничего… Закрыл правое ухо — лучше.

Во, сакс вступил, а Коля ещё не закончил… Хотя — ничего. Но тиховаты клавишные. Боря! Не жалей рук! Всё, баста. Машу рукой. Кода.

Шум, свист, вспышки фотоаппаратов. Потом мягкое, обнимающее кресло в VIP-зальчике. Где Птаха?

Певучий голос Совушки за кадром: «Валюша, хочешь чаю?»

— А где Пташка?

— Интервью даёт за дверью.

— А мы? — Шажков вскочил.

— Я пошутила, Валя. Там просто один парень из интернета вопросы ей задаёт.

— Ну-ка, ну-ка.

Валентин приоткрыл дверь. Пташка стояла на пороге с белобрысым пацаном и, увидев Валю, бросилась к нему обниматься. Из тёмного коридора пыхнула фотовспышка.

— Знакомьтесь, это Валя, — нараспев сказала Пташка, поглаживая Шажкова по голове, — без него я никто…

Белобрысый заинтересовался и придвинулся к Валентину.

— Как вы относитесь к творчеству певицы Пташки?

— Сугубо положительно. По рюмочке не желаете?

Валентин отошёл к столу и стал разливать в бокалы остатки коньяку, но промахивался и лил на полировку. Софья с укоризной забрала бутылку.

— А каков постоянный состав вашего ансамбля?

— Посмотрите на нашем сайте в интернете. Там написано, что нас четверо.

— Ага, а что вы можете сказать современной молодёжи?

— Молодёжи? Ну, что сказать… Мы сами себе молодёжь, — Валентин качнулся и, вцепившись в подошедшую Пташку, звонко поцеловал её.

— Понятно. Может быть, снимочек «Примаверы» с певицей Пташкой?

— Валяйте.

Подняли с дивана совершенно обессилевшего Фелинского. Никифорова не нашли, но, как обычно, вовремя появился Коля Бен Ладен.

— Он — «Примавера»? — глянув на растёкшуюся по лицу Коли боевую раскраску и халат, спросил белобрысый.

— Он — «Прима», а мы — «Вера».

— Хорошо. Давайте на диване.

«Вот бы здесь и уснуть», — мелькнуло в голове у Шажкова.

Дальше в его памяти случился небольшой провал. Помнилось, вышел он с Совушкой на улицу, и стало носить его по двору из стороны в сторону. Павел тоже почему-то оказался во дворе и спросил, типа: «Может подвезти его?» (это о Шажкове, как будто его там не было). Софья сказала, что, мол, не надо, здесь близко…