Герои городского дна - Владимир Колычев

– Кто стрелял? – в ожесточенном раздумье спросил Великан.

– Я же сказал, кто решал проблему.

– Ты решал?

Великан изворачивался, пытаясь выкрутиться из положения, но при этом сам же подставился под удар.

– Тебе конкретно нужно, кто решал? – осатанело глянул на него Клим.

– Да, конкретно!

– А зачем? Ты меня ментам хочешь сдать? Я не понял, ты что, ментовской стукач? Я не понял, братва, вы что, за этого «мусорского» выкидыша подписываетесь? Ну, и кто вы после этого? И как вы можете здесь быть? Или я что-то не так понял? Может, вы не подписываетесь за этого козла?

– Кто козел? – психанул Великан.

– Ты козел! – выплеснул ему в лицо Клим. – Потому что с ментами! Как ты мог, гнида? Я ж тебя, падлу! Гаси его, братва!

Он первый ударил Великана, тот смог уклониться в сторону, но его с ноги достал Вакула. Тут же подключился Монтер и остальные. И никто не рискнул заступиться за Великана. Его люди молча и уныло смотрели, как забивают ногами их хозяина.

– Хватит!

Клим остановил братву, чтобы продемонстрировать власть над ней. Пацаны послушались его, расступились. Но щадить противника Клим не собирался. Он лишь отсрочил приговор, а палач у него имелся. В итоге Великана убили. У него, конечно, могли найтись друзья, которые способны были отомстить Климу за эту смерть. Но теперь эти друзья не посмеют поднять на него руку, а если кто-то этого не понимает, Клим объяснит. У него для этого будет много времени. Братва должна жить по тюремным законам, а кто не захочет, тот пусть проваливает – по пути, который прошел Великан…

Дело сделано, цель достигнута. Бал еще продолжается, но свечи уже можно тушить.

– Вот и скажи, что мне с тобой делать? – Клим смотрел на долговязого хлюпика в крупных роговых очках. Он лежал в подвале дома со связанными руками.

Подвал только с виду обычный, на самом деле здесь находилось что-то вроде тайной тюрьмы. Всего две камеры, но спрятаны они так, что даже менты с обыском их не найдут. Такую вот секретную тюрьму построил в свое время Калуга. Теперь этим делом пользуется Клим.

Но тюрьму эту пора закрывать и перебираться в другой, свой собственный дом, из которого вышибли Великана. Сегодня там наводят порядки, а завтра Клим переберется туда насовсем. Там реально дворец с огромным бассейном, в который неплохо было бы запустить русалок.

Впрочем, русалки будут уже сегодня. Банька топится, пиво охлаждается, девочки на подходе. Настроение у Клима сегодня отрывное, без веселья никак.

– Отпустить, – затравленно сказал Драпов.

– Слыхал? – глянув на Монтера, ухмыльнулся Клим.

– Отпустим, – кивнул тот. – А летать умеешь?

Это Монтер придумал замочить Грача, которого братва винила в гибели Калуги. Ритуальная месть должна была поднять авторитет Клима и повысить его шансы на успех.

Клим не хотел мудрить, и его вполне устроил бы простой и надежный вариант: подход – выстрел – отход. А Монтер придумал этот номер с Драповым.

Он следил за Грачом и узнал о его проблемах на любовном фронте. Поэтому и похитил Драпова. И киллера его телосложения нашел. Если бы Грача завалили, вся вина легла бы на мужа его бывшей жены, и менты бы не предъявили ни Монтеру, ни Климу. А они могли предъявить, потому что над «Гранд Хаусом» стояла красная «крыша». А там руоповцы, волки хоть и позорные, но зубастые.

В принципе все правильно сделал Монтер. Только вот киллер не смог замочить Грача. Накосячил где-то, поэтому и не смог. Где он что-то упустил, непонятно, но косяк был. Сам исполнитель об этом не сказал, но у Монтера чутье…

– Ну, пожалуйста, ну не надо! – захныкала жертва.

– А ты еще поплачь! – ухмыльнулся Монтер.

«Ботаник» всхлипнул, и на глазах у него выступили слезы.

– Ну ты и чмо! – презрительно скривился Клим.

– Прямо здесь? – спросил Монтер.

– Ну, можешь в лес вывести.

– Тут надо по-хитрому. Так, чтобы хотя бы одного зайца завалить.

– Это ты о чем? – не понял Клим.

– Да столько наработали, а Грач живой. Не отомстили мы за Калугу. А так хоть закроют его…

– Менты?

– Ну да… Кто в него стрелял? Этот! – кивнул на очкарика Монтер. – Грач на него думать должен. И думал. Потому и замочил в ответку, такой вот расклад.

Клим скривился, как от кислого лимона. Обидно ему стало, что сам он до такой простой комбинации не додумался.

– Пристрелим его, бросим где-нибудь поблизости от «Гранд Хауса», а ствол Грачу подбросим.

– Он же на больничке, как мог его завалить?

– Какая больница? На нем как на собаке! В делах весь!

– Ну, тогда какие проблемы? – ухмыльнулся Клим.

Против Грача он ничего не имел, но приговор нужно исполнять. Глядишь, на пожизненное закроют, а это даже хуже, чем смерть.

– Не надо меня убивать! – забился в истерике Драпов.

Сопли фонтаном, слезы ручьями – противно смотреть.

– Надо, Федя, надо!

– А хотите, я вам станцую? – спросил вдруг очкарик.

Руки у него были связаны за спиной, но это не помешало ему встать и удариться в пляс. И так ловко у него получалось вприсядку, что Клим даже слегка обалдел.

– А ну, давай его сюда!

Драпова вывели в холл за секретную дверь. Места здесь побольше, пусть танцует. Сегодня у Клима сабантуй, будут гости, девочки, а какое веселье без скоморохов? Нарядить Драпова в рубашку с вышиванкой и пускай выплясывает.

Только ему это не поможет. Все равно грохнут – не сегодня, так завтра.

– Развяжи его! – ухмыляясь, сказал Клим.

Вакула кивнул, достал нож и срезал веревки с рук пленника.

– Ну, танцуй, давай!

Телохранитель Пенс достал из кармана мобильник, включил музыку, и Драпов снова ударился в пляс. Руки заламывались за голову, ноги вылетали в сторону – и все так ловко, ладно, в такт. Первым захлопал в ладоши Клим, за ним все остальные – Монтер, Вакула и Пенс. Больше в холле никого не было. Да больше и не надо. Не та птица Драпов, которую можно бояться.

И вдруг эта птица прыгнула высоко вверх. Все решили, что это такой элемент танца, и никто не забил тревогу. А зря. Драпов с прыжка ударил Вакулу ногой в горло. В этот раз все посчитали это досадным недоразумением, за которое Драпова следовало жестоко наказать. Никто не воспринял его выверт всерьез, и Монтер поплатился за это.

Драпов, казалось, хотел ускакать из холла, чтобы избежать наказания. Скакнул, развернулся в воздухе, с размаху ногой ударил Монтера точно в висок. Только тогда до Клима дошла вся серьезность ситуации. Но было уже поздно. На этот раз очкарик ударил рукой. Клим заметил, как с высоты мелькнул кулак, и тут же что-то железное на огромной скорости врезалось ему в переносицу…

Когда он пришел в себя, Драпова в холле уже не было. Вакула лежал в отключке, Монтер подавал признаки жизни, а Пенса не было вовсе.

Клим поднялся на ноги, ощупал переносицу, на которой вздувалась болезненно пульсирующая шишка. В это время в холл вбежал Пенс.

– Где эта сволочь? – зло спросил Клим.

Бугай сокрушенно развел руками. Оказалось, что Драпов, перескочив через высокий забор, сумел вырваться на свободу. А дров перед этим сколько наломал.

Вот тебе и очкарик…

Глава 25

Новая жизнь начинается с чистого листа. Или хотя бы с текста, в котором нет досадных или даже катастрофических ошибок.

Элеонора нашла человека, который мог бы обеспечить безопасность ее бизнеса. Это был руководитель отдела в солидной охранной фирме, бывший подполковник ФСБ. Она не собиралась вытеснять Матвея с его командой, она всего лишь поставила задачу следить за ним и его людьми. На всякий случай. Прежних ошибок она не допускала, и все отношения с Корняковым строились исключительно на товарно-денежных расчетах. Он ей поставлял услуги в качестве товара, она оплачивала их. И никакого секса, как это было с Крымовым. Да и с Матвеем. Больше никаких ошибок…

И все-таки она ошиблась. И вызвала подозрения со стороны Грачева. А он мог жестоко ее наказать за покушение на свою жизнь. Именно поэтому она обратилась к Корнякову с просьбой обезопасить ее. Он согласился, приставил к ней охрану. И даже наехал на Матвея.

Это было второй ее ошибкой. Матвей выдержал удар и ни в чем не уступил Корнякову. Его люди по-прежнему держали отель под контролем, и он там был фактическим хозяином. Правда, и Элеонору он подпускал к управлению. Она приезжала в отель со своей новой охраной, занималась делами. Она особняком от Матвея, и он в стороне…

А сегодня вдруг он зашел к ней в кабинет. Какая-то папка под мышкой больной руки, которую он держал на перевязи. Настроение бодрое, можно даже сказать, веселое. Казалось, он собирается помириться с ней.

– Привет! Как дела?

– Не скажу, что хорошо… – И она совсем не прочь была пойти на мировую.

– Как там товарищ бывший подполковник?

– Бывший или не бывший, но подполковник. И чекист… Не мог он организовать на тебя покушение.

– Не знаю, не знаю…

– Он может выкинуть тебя отсюда.

– Так в чем же дело? – Матвей сел, положил перед собой папку с золотым тиснением.