Серый пилигрим - Владимир Василенко

– Слушай, Бланка, а не боязно тебе? – спросил Барт, когда они уже въехали на задний двор. – Ну, бродить вот так по лесу одной? Да еще по вечерам…

– Я люблю там ходить. Там тихо, и нет никого…

Встречать их у конюшни, конечно, никто не собирался. Барт сам направил мерина к коновязи.

– А вдруг волки?

– Нет, что вы, господин. Откуда?

– Ну, или… Не знаю, мало ли кто по лесам шастает… Бандиты какие-нибудь. Обидят еще. Не страшно?

Он спешился сам, помог спуститься девчонке.

– Здесь страшнее, – тихо ответила она, оглядываясь на все еще светящиеся оконца таверны, затянутые мутными потрескавшимися стеклами.

– А… Ну да… – Барт хотел было как-то приободрить девчонку, но слов не нашлось.

Он постоял, неловко переминаясь с ноги на ногу. Заслышав шаги на крыльце таверны, поспешно подхватил свое лукошко с мухоморами.

– Ну, ладно, мне пора. Спасибо тебе!

Не дожидаясь ответа, рванул к дверям сарая, напоследок еще расслышав сварливый голос трактирщика:

– Бланка, это ты? Ты где шастаешь, маленькая стерва? А ну, быстро сюда!

4

Едва зайдя в сарай, Барт увидел над помостом с сеном светящийся шар и тонкие струйки поднимающегося кверху сизого дыма. Он торопливо взобрался по лестнице и обнаружил наверху целую походную лабораторию. Маг одновременно что-то кипятил в маленькой железной посудинке с узким горлышком, помешивал дурно пахнущую кашицу на плоской тарелке и время от времени взбалтывал в узкой склянке бурую пузырящуюся жидкость.

– Ого-го! Ну и развели вы тут, господин… – восхищенно прошептал Барт, отмахиваясь от струйки едкого дыма.

– Принес? – не поднимая головы, осведомился маг.

Барт молча выставил перед собой лукошко.

Серый, взглянув на добычу юноши, кивнул. Выбрав из вороха помятых мухоморов парочку с красными шляпками, быстро порезал их на ломтики и бросил в ту посудину, где у него кипятился отвар.

– Почему так долго? Я уж думал, ты заблудился.

– Скажете тоже, – фыркнул Барт, во все глаза наблюдая за приготовлением зелья.

Насколько он понял по валяющимся рядом пустым флаконам, те растворы, что Серый выудил из своей сумки, он смешал и теперь прогоняет через что-то вроде перегонного куба. Местная сивуха служит одним из ингредиентов зелья. Точнее, основой. Параллельно готовится отвар из мухоморов и еще чего-то.

– Долго вам еще?

– Если бы ты не таскался так долго за грибами – давно бы уже закончил, – огрызнулся маг. – Я надеюсь, болиголов еще не выварился окончательно, иначе вся работа насмарку.

Барт почесал в затылке:

– А если вы того… траванетесь этими вашими мухоморами? Чего мне потом делать-то?

– Ты, я смотрю, жуткий оптимист, Бартоломью. Не бойся. Отвар я готовлю на всякий случай. Может, и не понадобится.

– А зачем он?

– Стимулятор.

– Чего?

Маг вздохнул:

– Слыхал когда-нибудь об Одичалых с островов Скельда?

– Ммм… Это которые с голыми задницами по снегу бегают, с топорами каменными?

– Это которые, нажравшись отвара из мухоморов, одним ударом такого вот топора конного рыцаря валят. Вместе с лошадью.

– Впечатляет. И вы так же хотите?

Маг хрипло рассмеялся:

– Ну да, если вдруг мне попадется конный рыцарь – хочу быть наготове. Ну, и вообще – если понадобятся решительные действия.

– А второе зелье?

– Попробую подстегнуть процессы регенерации. Рана, может, и не затянется, но хоть потерю крови компенсирую.

– А… Ну да, – протянул Барт, сделав вид, что все понял. Он все больше убеждался, что Серый – далеко не простой тип. Говорит вон как по-ученому…

Дальше он наблюдал молча, растянувшись на сене и подложив под голову свернутую попону. Все тело гудело от усталости, но сон не шел. К постоянным воспоминаниям о Валемире прибавились еще и думы о дурнушке из таверны.

– Я бы посоветовал тебе спать, Бартоломью, – взглянув на него мимоходом, сказал Серый. – Разлеживаться не будем – выдвинемся прямо на рассвете. Только надо будет запастись свежей провизией.

– Ага. Если только эти проглоты все не сожрали.

– Ты о ком?

– Да про охранников обозных. Они, похоже, все еще гуляют.

– Ну, к утру должны угомониться. В любом случае – старайся не привлекать лишнего внимания.

– Да уж, знакомиться поближе с этими головорезами не очень-то хочется. Не охранники, а бандиты настоящие.

Серый хмыкнул:

– Так это и есть бандиты.

– Чего?

– Бартоломью, ты как вчера родился! Ты чем занимался там у себя в Валемире?

– Помогал дяде вести дела в лавке.

– Чем торговал?

– Да всякими овощами-фруктами в основном.

– А, лавочник, стало быть?

Барт почему-то обиделся:

– Не лавочник я!

– Хм, ну как хочешь. Я лично не знаю, как твое занятие назвать по-другому.

Маг принялся осторожно сцеживать отвар из тигля во флакон через небольшую складную воронку.

– Так что? – напомнил Барт. – Про бандитов?

– Ты что, не видел знак ворона на повозке?

– Видел, и что?

– Освальд Таннер по прозвищу Ворон – главарь одной самых крупных шаек в окрестностях. Промышляет по всему Валемирскому тракту. Но грабить обозы – это не его уровень. Он просто взимает ренту за проезд, а за отдельную плату дает нескольких своих молодцов в сопровождение. Это обеспечивает торговцам защиту от залетных бандитов – с людьми Ворона никто не связывается. Все довольны – и торговцы, и местные патрули, с которыми Ворон делится частью барышей, и сам Ворон. Он ведь вроде как и не бандит вовсе, а вполне уважаемый человек, у него большой особняк в Дрезенборге…

– Да, дела… А если кто-нибудь из купцов не захочет платить или брать для охраны этих его бандитов? Я бы вот не взял. Пьют-то и жрут они явно не за свой счет.

– Ну, тогда те же самые ребята, что сегодня предлагали свои услуги по охране, завтра перегородят тебе дорогу и предложат вывернуть карманы. Выбор на самом деле невелик. К тому же люди Ворона – действительно лучшая защита, которую здесь можно получить.

– А что, есть от кого защищать?

– Слушай, ты же сказал, что работал в лавке? Вы что там, в Валемире, не сталкивались с бандитами?

– Индюк… то есть дядя Донателло по суше товары почти не доставляет. У него небольшое каботажное судно, возит грузы из Тиелата, из Маренборга. Там бояться некого. Однажды, правда, сунулся какой-то залетный таец, но дяде тогда удалось, сбросив часть груза, добраться до зоны видимости маренборгского форта, и там патруль навстречу вышел. Так дядя потом всему кварталу уши прожужжал этой героической историей.

– Понятно. Ну, на суше, с сожалению, все гораздо сложнее.

Серый закупорил флакон и начал, наконец, сворачивать свою импровизированную лабораторию. Часть причиндалов, в том числе посудину, в которой кипятил отвар, отставил в сторону – видно, чтобы остыли, остальное же спрятал в свою бездонную торбу. Отвар из мухоморов – в пузатом флаконе, похожем на грушу – прицепил к ремню. Второе зелье выпил тут же, залпом, торопливо зажевав булкой. Замер, уронив подбородок на грудь, будто прислушиваясь к происходящему в желудке.

– Все в порядке, господин? – осторожно спросил Барт.

– Да, да, – отрывисто ответил маг и выпрямился.

Взяв вторую попону, он последовал примеру юноши и растянулся на сене. Щелкнул пальцами, и магический шар негромко хлопнул, распадаясь на мелкие быстро гаснущие искры. Через мгновение стало темно, как в погребе.

Барт долго ворочался, шурша сеном. Заметно холодало. Юноша свернулся клубком, накрылся попоной и подоткнул ее с обоих боков, так что из этого кокона торчала только голова. Постепенно согрелся.

Серый лежал недалеко – на расстоянии вытянутой руки. Его не было видно в темноте, но слышно было отчетливо – маг тоже ворочался и временами шипел от боли.

– Господин…

Маг не отозвался. Может быть, это он во сне так?

– Господин… Господи-ин…

– Да, Бартоломью. – Голос Серого был на удивление спокойным.

– Рана болит?

– Да. Зверски.

– Может, зелье какое-нибудь есть?

– Зелье тут не поможет.

– Из-за магии?

– Да.

Барт помолчал. Отчего-то вспомнился рыбак, которого он полоснул по руке там, в Вальбо. Выходит, это он на всю жизнь метку оставил?

– Не пойму я никак про эти ваши клинки… – пробурчал он.

– Чего ты не поймешь?

– Для чего они? Ну, я понимаю, если бы отравленные были – чтобы враг от малейшей царапины помер. А тут – мало того, что незаживающая рана, так еще и болит все время!

Серый невесело хмыкнул.

– Ну, если уж тебе так интересно… – неохотно протянул он. – Эти клинки называются никталусы. Обычно это небольшие изогнутые кинжалы, или крисы с волнистым лезвием, как тот, что я забрал у тебя. Тот переросток, что был у Сандро – очень редкая штука. Изначально никталусы не боевое, а ритуальное оружие, для вполне конкретных целей. Ими наносятся раны – чаще всего неглубокие, но обширные. Для жизни не опасные, но очень болезненные. Они называются рра-скары. Сама рана сверху может и затянуться со временем, но боль остается. На долгие месяцы, может, даже на годы.