Война во времени - Александр Пересвет

Алина кивнула. По компьютерам тоже такое делают. Читала.

— Ну вот. А это, значит, кормань… нет, кроманьонцы. Учили в пятом классе, помнишь?

Ха. Она-то как раз помнит!

— В общем, предки человечества. Первобытные. Но смотрю, а там морды, у кроманьонцев этих — ну точь в точь наши! Человеческие, в смысле. Вот как я и ты.

Сашка поперхнулся. Задумался. И с грацией слона отвесил подруге комплимент:

— Не, ты получше…

Убила бы!

— Ну чего ты, чего! — примирительно буркнул Гуся. — Я так… Ты правда хорошая девчонка…

Замолчал, запутавшись. Для него комплимент сказать — эт-то да, это достижение. Ладно, помочь ему, что ли?

— Ну и к чему ты это?

— А к тому, что те на нас похожи, а эти нет, — с благодарностью зачастил Сашка. — Ну, вот те — как мы, а эти, значит, неандерталями должны быть… неандертальцами…

— И что из того?

— А неандертальцы — вымерли! — воскликнул Сашка. — Жили-жили и вымерли. Их кроманьонцы и сменили. А потом мы появились. Значит, мы вроде как у дедушек наших, получается.

Эх, Гуся…

Алина помотала головой:

— Нет, Саш, не наши они дедушки. У меня папка как раз недавно фильм скачал, бибисишный. Ну, знаешь, он любит все эти дискавери, путешествия, истории…

Поймала себя на том, что оправдывается. Вроде под Гусю подстраиваясь. А ведь ей действительно и самой интересны научно-популярные фильмы, так здорово сделанные. Как живые там все. А «Прогулки с динозаврами» как им только что помогли! Антошка, правда, больше знает, он науками вообще увлекается. Но уж фильм хороший посмотреть — вовсе не грех!

— В общем, там так дело было, — продолжила она. — Какой был самый первый человек, непонятно. То есть спорят ещё. А первым точно разумным был человек умелый. Ну, так его обозначили. Ему на смену пришёл человек прямоходящий. Вот он по Земле и распространился. В смысле, возникли люди в Африке, а этот потом пошёл путешествовать. А тем временем в Африке возник следующий человек — гейдельбергский.

Он же по Европе распространился. Ну, вот. А потом в Европе началось оледенение, а в Африке — засуха. И на протяжении сотен тысяч лет люди приспособились к разным климатам. И в итоге в Европе, где было холодно, возникли неандертальцы, а в Африке — кроманьонцы. Или человек разумный, потому что разницы практически нет. Так что неандертальцы нам — очень дальние родственники.

Сашка вытаращил на неё глаза:

— Так что мы — негры, получается?

Алина пожала плечами:

— Так если человечество в Африке образовалось, то…

— Нет, Алька, ты чего-то не так поняла, — поразмыслив, изрёк Гуся. — Эти головы там, в музее… Ну, реконструированные… Нормальные там люди были. Вполне нашего облика, а не негры. Про цвет кожи не скажу, а носы и губы узкие…

— Так они же в Европу попали. И тоже начали к суровому климату приспосабливаться. Кроманьонцы — это уже те, кто в Европе обосновались. Я точно не помню, но там было несколько оледенений. Вот и представь: пришёл ты куда-то, где тепло, а тебя хвать — и морозы начались. Вот и пришлось тоже приспосабливаться.

Она подумала и добавила:

— А вообще это так непонятно всё. Может, и наоборот было. В смысле, возникли люди белыми, а потом те, кто в Африке остался, постепенно именно к жаре и засухе приспособились. Смотрел, «Наверное, боги сошли с ума»? Там как раз к пустыне были эти милые негры приспособлены…

Тут их высокоучёная беседа была прервана. К детям подошёл один из вчерашних мужиков и жестами показал, что надо, мол, вставать и идти к выходу. Попутно он что-то брякнул собравшимся вокруг них малолетним зрителям, и тех словно сдуло. Вот ведь как! В самые, оказывается, первобытные времена по утрам тоже не поваляешься! Своё расписание!

Хотя, справедливости ради, Саша и Алина уже не лежали, а сидели рядом с Антоном и разговаривали.

Девочка оглянулась на Антона. Без изменений. Как-то не хотелось его тут бросать в одиночестве… Но проблему разрешала давешняя пожилая неандерталка. Она подошла к детям, покивала успокаивающе, что-то проговорила, выразительно делая жесты руками, и дала понять, что беспокоиться не о чем. Идите, дескать, с воином.

Выйдя из-под каменистого свода, девочка зажмурилась от яркого света. Солнца вокруг было много. Казалось, больше, чем в их мире. А вот что трава как-то ярче, цветы, небо чище — это точно. Как и в мире у динозавров. Видно, действительно запылила сильно планету их, людей, цивилизация…

И ещё одно приметно. На что она почти не обратила внимания, когда они обедали. Слишком голодна была. А именно: вовсе не в пещере жили эти люди. Тут, снаружи, на склоне, стояли шесть… вигвамов, наверное. Только не таких конусовидных, как у индейцев, а, скорее, как у монголов. Юрты. Только не очень большие. И из шкур. Хотя у монголов тоже из них, кажется…

А пещера тогда зачем? Понятно, что жить в ней хуже, чем в юрте. Темно, сыро, холодно. С другой стороны, огонь там горит. Люди, опять же, там пребывают. Зачем, если есть юрты? Между которыми, кстати, тоже костёр горит, и две женщины что-то на нём готовят…

Надо будет спросить попозже, решило нечто любознательное в мозгу Алины.

А пока воин приглашал их как раз к костру. Там уже сидел вождь, и несколько мужчин располагались возле него. Явно ждали завтрака. Ну, а пока внимательно глядели на приближающихся вроде как под конвоем детей.

Но угрозы ни от кого не исходила — Алина бы почувствовала. Просто эти люди на них смотрели. С любопытством. Причём лица были странно неподвижными. Словно мимика была им чужда.

И, кстати, теперь, в свете начавшегося дня, они уже не казались страшными, эти неандертальские лица. Грубые — да. Но зато и сильные. Именно так: сильные. Волосатые-бородатые, конечно, но не дикие.

Кстати, и фильмы всякие про первобытных людей всё врали. Не было у них неухоженных грив. Уж как и чем они тут брились и стриглись, неизвестно, но волосы то ли как-то обрезались, то ли не росли дальше некоего предела. При этом понятие причёски неандертальцам было явно не чуждо: у каждого волосы заплетены особым индивидуальным образом. У кого косичка прямо на темечке, у кого хвост, у кого кожаные полоски в причёску вплетены. Особенно забавным был один из воинов: у него висело два хвостика по бокам. Как у девчонки. В сочетании с бородой очень свежо смотрится…

Вождь понятным жестом пригласил детей присаживаться рядом. От костра пахло одуряюще. Кто говорил, что древние жрали сырое мясо, грубо обжаренное на огне? Здесь был самый натуральный бефстроганов — маленькие кусочки, пропечённые на раскалённом камне. Ничего себе, первобытная «сковородка»!

А переворачивали эти кусочки вполне по-японски — длинными тонкими палочками. И ели тоже с их помощью.