Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней - Станислав Пестов

Это заявление породило и почти анекдотический случай: один конструктор в КБ-11 сказал:

— Послушайте, а ведь есть еще один коллектив, который параллельно с нами и в большом секрете работает над водородной бомбой. Только что по радио слышал заявление Маленкова, что они его уже создали…

На полигоне же преждевременное заявление вызвало чрезвычайное напряженность — попробуй теперь, не взорви! А ведь «слойка» могла не сработать, поскольку содержала внутри себя бомбу деления, в которой вероятность отказа обусловлена самой природой и составляет около 6 %.

Неделя прошла в томительном ожидании…

Впервые созданная профанация

В последние годы в ряде газет появились публикации, посвященные термоядерному оружию, его истории, ключевым персонам. Тема, надо сказать, для СМИ благодатная — столько секретов, ужасов, страшные тени Сталина, Берия, бравые молодцы — разведчики в логове врага…

И пошла писать губерния — за эту сложнейшую тему берутся, кажется, самые отпетые бывшие двоишники, которые в школе так и не смогли усвоить разницу между делением и синтезом ядер. И от невежества, от поверхностного знакомства с темой такое иной раз наворочают, что хоть святых выноси…

Вот относительно свежий пример — публикация в бойкой молодежной газете «МК» от 13 августа 1997 года. Под «шапкой» «Хроника термоядерной гонки» — заголовок «Супербомба для Сталина». Почему для Сталина — не понятно, бомба «для Сталина» делалась все-таки по ту сторону океана.

Во «врезе» к этой статье говорится: «… До сих пор остается практически неизвестной россиянам и тем более «мировой общественности…» грандиозная эпопея… — создание первого в мире термоядерного устройства… Как рождалась супербомба… — хроника событий, впервые воссозданная на страницах МК».

Ах, ах, ах! темные россияне и тем более темная «мировая общественность», которым «МК» (наконец-то!!) раскрыл глаза… Тут невольно вспоминается анекдот: «Бабушку просят внучата Маша и Паша объяснить — как они появились на свет. Тебя, Маша, — говорит темная бабуля, — в капусте нашли, а тебя, Паша аист принес. Машенька толкает в бок братика и шепчет: Ну что, рассказать все старой? Или пускай так дурой и помирает?»

Мало того, что бойкий «МК» искажает, как старая бабуля, истину, он еще ломится и в открытую дверь — «впервые воссозданная» на его страницах хроника давно известна и россиянам и тем более «мировой общественности», которая всегда почему-то лучше информирована о российских делах, чем «темные» россияне.

И если бы автор статьи полистал соответствующую литературу, причем открытую и высокотиражную, то он обнаружил бы, что в 1990–1991 г.г. хорошо известный журнал «Знамя» опубликовал «Воспоминания Сахарова», в которых много глав посвящено «хронике термоядерной гонки». В 1990 г. об этом же рассказывали ученые — участники разработки нового оружия — на страницах журнала «Природа».

А журнал «Успехи физических наук» обращался к этой теме неоднократно — в 1991 и 1996 годах.

Задолго до появления в МК «хронического» опуса были изданы массовым тиражом: уже упоминавшаяся «БОМБА. Тайны и страсти атомной преисподней», а также написанная американским «специалистом по советским вооружениям» Дэвидом Головеем «Сталин и бомба», и довольно неожиданная книга Джозефа Олбрайта (бывшего мужа известной всему миру жестокой леди по кличке «Бульдозер») «Bombshell» (перевод названия: информационная бомба, вызвавшая сенсацию) и другие.

И, наконец, в 1996 году состоялся первый международный симпозиум по истории советского атомного проекта, на котором было много докладов, посвященных «термояду». Автор, как участник симпозиума, готов подтвердить, что «мировая общественность» информирована о советском термоядерном оружии неизмеримо выше, чем сочинитель опуса в «МК» — Михаил Руденко. Что весьма важно, ибо незнание ведет к искажению, которых у Руденко — масса!

Детская хлопушка

Так в одной лишь фразе «вреза» допущены две принципиальные ошибки, вторую из которых нельзя не рассматривать, иначе как преднамеренное искажение. Речь идет о предложении, где рассказывается о «создании первого в мире термоядерного устройства … превратившего бомбу атомную в банальную детскую хлопушку».

Сначала о «хлопушке». Распевая аллилуйщину, вознося хвалу сахаровской «слойке», Руденко почему-то не называет ее главной характеристики — мощности, которая не превышала 400 ктн. А в то время у американцев была разработана атомная бомба (то есть бомба деления), которая даст 500 ктн! Кстати, и в СССР, как говорилось ранее, была предложена также атомная бомба РДС -7, от которой ожидали мощность до 2000 ктн. Вот-те, бабушка, и «детская хлопушка»!

Что же касается «создания первого в мире термоядерного устройства», то тут остается лишь руками развести. Годом раньше, как уже говорилось, американцы испытали настоящий термоядерный заряд «Майк». И мощность его была 10,4 мтн (или 10000 ктн), что в 25 раз больше, чем у «слойки».

Кстати, сам Руденко признает факт американского взрыва в 1952 году, и это противоречие заставляет предположить сознательное искажение, на что должен был обратить внимание редактор, ответсек газеты, выпускающий и много другого люду специально приставленных для выявления подобных глупостей.

Впрочем, стоит посмотреть, как Руденко описывает это в своем опусе:

«1ноября. Комиссия по атомной энергии США проводит испытания устройства «Майк»… Особенностью взорванного устройства является наличие в нем признаков осуществления реакции синтеза легких ядер».

Вот так, господа читатели! Взорвали всего на всего «устройство» (какое же? — авт.), синтеза там может и не было, но было «наличие признаков» его. И тут же — о мощности «Майка» — оказывается она «всего лишь 5–8 мтн! Одним росчерком пера большой «спец» Руденко уполовинил силу «Майка».

Столь пренебрежительное отношение к американскому термоядерному заряду и неуемное восхваление советского говорит, пожалуй, о том, что пером Руденко водила рука «квасного патриота». Доказательством тому — многочисленные «проколы» и глубоко невежественные оценки. В некоторых предложениях борзописец Руденко ухитряется делать по две-три ошибки, что, правда, весьма далеко от «достижений» известной царицы, которая в слове из трех букв («еще») могла делать четыре ошибки («исчо»)…

Ядерное совокупление

А вообще-то в опусе Руденко действительно много открытий, неизвестных доселе российской и зарубежной общественности. Так, например, с самых первых строчек пораженной читатель с изумлением узнает, что информацию о работе над супербомбой в США Лаврентий Павлович получает только из чтения американских газет.

И вот однажды, начитавшись до одури этих буржуазных газет, он глубокой ночью (злодей может творить свое черное дело только ночью!) вызывает Курчатова и показывает ему заокеанские публикации, требуя немедленного ответа. На что академик испуганно говорит, что он ничего не понимает и хочет подумать.

И все вышесказанное якобы происходит летом 1946 года. К тому времени, как известно, Клаус Фукс уже перестал посещать семинары Эдварда Теллера, где он получал информацию по водородной бомбе и передавал ее советской разведке. К тому же времени Фукс запатентовал идею конструкции термоядерного заряда, в котором использовал свою гениальную догадку о радиационной имплозии, а Теодор Холл («Млад») также заканчивает работу в Лос-Аламосе, но перед этим передал в Нью-йоркскую резидентуру массу сведений по разработке водородной бомбы, поскольку работал и писал отчеты на эту тему совместно с Эдвардом Теллером.

И вот получается, что известная в СССР до мельчайших подробностей разработка водородной бомбы в США не докладывалась Лаврентию Берия — куратору разведки и советского атомного проекта. Не больно велика, мол, шишка — обойдется! И генеральный комиссар безопасности вынужден был читать паршивые газеты, чтобы выудить оттуда нужную информацию. Это действительно открытие, доселе «неизвестной россиянам и зарубежной общественности».

С другой стороны — бедный Курчатов, похоже, впервые слышит от Берия, что термоядерная бомба возможна и американцы делают ее. И это тот самый Курчатов, который еще в 1945 году — годом раньше — дал задание группе Зельдовича провести расчет водородной бомбы на основе американской разработки. Похоже, академик вынужден был изображать непонимание, ибо термоядерная тема была исключительно засекречена — больше ничего другого не остается думать…

Однако, согласно опусу, злодей решил допечь Курчатова и через год звонит ему (конечно, ночью) и «с ходу срывается в истерику». А также «не давая академику вставить слово, переходит на визг». Поскольку опять начитался «ихних» дурных газет.

Хочется заметить мимоходом, что по рассказом Зельдовича, Харитона, Сахарова и других этот жестокий человек был необычайно вежлив и учтив с учеными-атомщиками, тем более с ключевыми фигурами.