Филиппа - Бертрис Смолл

— Возможно, я сумею уладить все его неприятности, — заверил лорд Кембридж. — Передайте своему хозяину, чтобы навестил меня. Есть способ получить Мелвил. Я Томас Болтон, лорд Кембридж. Мой дом на берегу реки недалеко от Ричмонда и Вестминстера. Болтон-Хаус. Любой лодочник его знает.

Роберт Бертон встал.

— Благодарю, милорд, я все передам своему хозяину. Думаю, он приедет, поскольку очень хочет приобрести земли старого лорда Мелвина. Новый владелец; возможно, захочет сам разводить скот и откажется сдавать их в аренду.

Он вежливо поклонился и поспешил прочь, оставив Томаса Болтона размышлять о том, что, может быть, все их проблемы разом решатся, при условии, конечно, что граф окажется сговорчивым.

Роберт Бертон немедленно покинул Лондон и отправился в Оксфордшир, где находилось имение графа Уиттона — Брайарвуд. Он, не жалея, гнал коня, остановившись, только когда стемнело, чтобы поесть и отдохнуть. С первыми лучами солнца он был уже на ногах, а добравшись до Брайарвуда, отдал измученного коня конюху и поспешил в дом. Он нашел графа в библиотеке. Заслышав шаги, Криспин Сент-Клер поднял глаза.

— Во сколько оно обошлось, Роб? Бертон покачал головой:

— Мы проиграли торги, сэр.

— Что? — вскричал граф. — Разве я не велел тебе поднять цену до двухсот гиней?

— Появился еще один покупатель. Лорд Кембридж. Он предложил сто пятьдесят. Я сразу же сказал «двести», не желая тянуть. И тут лорд Кембридж выложил триста. Что я мог поделать?

— Но усадьба столько не стоит! — воскликнул граф.

— Так я и сказал лорду Кембриджу. Но он ответил, что это его дело. Пока королевский секретарь отсчитывал деньги и еще десять гиней, которые подарил ему лорд Кембридж, тот попросил меня подождать. Я согласился.

— И что он тебе сказал? — спросил граф с любопытством.

— Расспрашивал о вас, милорд. И сказал, что если вы навестите его, то он найдет способ передать вам имение. Добавил, что каждый лодочник в Лондоне знает его дом, Болтон-Хаус. Имя его — Томас Болтон.

— Возможно, хочет перепродать усадьбу за более высокую цену! — раздраженно выпалил граф. — И скорее всего успел по этому поводу договориться с королевским секретарем. Но я не позволю провести себя какому-то пройдохе придворному, черт бы меня побрал!

— Не думаю, что он пройдоха, — возразил секретарь. — Его одежда роскошна до такой степени, что выглядит он настоящим фатом, но уверенность и твердость говорят об обратном. Сопоставить столь противоположные вещи весьма трудно, но должен сказать, что мне он понравился. И я не считаю его нечестным.

— Интересно, Роб… Я всегда думал, что ты разбираешься в людях, — усмехнулся граф. — Полагаешь, мне стоит повидаться с этим лордом Кембриджем?

— Сейчас зима, милорд, пастбища занесены снегом, скот в загонах, и дел в это время мало. Самое время отправиться ко двору. Что плохого в разговоре с лордом Кембриджем? Думаю, никакого вреда не будет, если вы узнаете, что он может предложить.

— Но я могу влезть в огромные долги, — возразил граф.

— Земля стоит не больше, чем я предложил, милорд, и глупо было бы влезать в долги, чтобы ее получить. Я оставил ваши деньги у лондонского ювелира до тех пор, пока они вам не понадобятся.

— Признаюсь, меня разбирает любопытство, — медленно произнес граф, — а ты останешься здесь за меня, Роб. И все же я поклялся, что не вернусь в Лондон, пока не найду жену.

— Проще найти жену при дворе, чем здесь, милорд, — возразил секретарь. — Ни у кого из соседей нет дочерей подходящего возраста.

— Не желаю венчаться с избалованной девицей, думающей только о нарядах и о том, как бы половчее потратить мои денежки. Мужчина должен иметь жену, с которой можно поговорить, а придворные девушки — легкомысленные особы, занятые только танцами и развлечениями. Хихикают, флиртуют, целуются с каждым встречным-поперечным во всех темных углах. И все же ты прав: там может найтись такая, которая мне подойдет. Послушная, сговорчивая девушка, которая сможет управлять моим домом и без жалоб рожать мне детей.

— А вот этого вы никогда не узнаете, пока не вернетесь ко двору, милорд, — заметил Роберт. — Сами знаете, что король вам будет рад. Вы честно служили ему восемь лет.

— Так-то оно так, — согласился граф. — Дипломат на службе у Генриха Тюдора — работа нелегкая. Но я с честью исполнял свой долг в Сан-Лоренцо, после того как этого идиота Говарда отослали домой, да и в Клеве тоже.

— И не нашли подходящей девицы ни в том, ни в другом месте, милорд? Какая жалость! Мы были бы счастливы приветствовать вашу жену, пусть даже и иностранку.

— Южные дамы из Сан-Лоренцо слишком вольно дарили свою благосклонность, а в Клеве они чересчур громоздки и неуклюжи. Нет, подайте мне добрую английскую жену. Если смогу отыскать таковую, разумеется.

— Оставайтесь при дворе до конца зимы, милорд, — посоветовал секретарь. — Узнайте, что нужно лорду Кембриджу. И поищите хорошенькую девицу, которая станет достойной женой.

Роберт Бертон был верным и надежным слугой, имевшим полное право свободно говорить с хозяином, поэтому тот не обиделся.

— Что же, придется поехать в Лондон, хотя бы для того, чтобы узнать намерения лорда Кембриджа. Может, я и сумею уговорить его отдать то, что мне куда нужнее, чем ему. Ах, если бы я только смог убедить лорда Мелвина продать мне земли! Но под конец жизни он совсем спятил и только твердил, что все вокруг его обкрадывают. Я так и не смог его урезонить.

— Он был очень стар, милорд, — напомнил Роберт Бертон. — Иногда в таком возрасте люди действительно понемногу сходят с ума. Не все, но некоторые.

Через несколько дней граф Уиттон отправился ко двору, но, оказавшись в Лондоне, узнал, что их величества перебрались из Гринвича в Ричмонд. Прежде всего граф представился мажордому кардинала Вулзи и попросил приюта. Именно кардинал давал ему различные назначения и посты, и граф сомневался, что король вообще знает о его существовании. Зато кардинал хорошо его помнил. Графу выделили крошечную клетушку, где он мог оставить свои пожитки и приклонить голову по ночам. О еде приходилось заботиться самому. Впрочем, он мог питаться в доме кардинала, если, конечно, найдет место за столами. Граф поблагодарил мажордома, настояв, чтобы тот в знак признательности принял маленький кошель с медной монетой.

Наутро он оделся тщательно, но скромно и, наняв лодочника, попросил отвезти его в Болтон-Хаус. Лодочник кивнул и принялся грести вверх по течению. Они отплыли довольно далеко от Ричмонда, когда барка подошла к берегу, где в обширном саду стоял прекрасный дом в несколько этажей с крышей из сланцевого шифера. Барку пришвартовали к маленькому причалу, и граф вышел, бросив лодочнику большую монету.