Закон вне закона - Валерий Гусев

Впрочем, это в любом деле так. Как бы ни подготовился, как бы ни рассчитал - все предусмотреть невозможно. Нет-нет, да и выскочит злой чертенок из табакерки, враз перемешает твой кропотливый и вдумчивый расклад. Потому как своим аршином все не измерить. У каждого явления своя мерка. И мера каждому шагу.

Тем не менее мы пусть и не очень последовательно, но упорно трудились над устранением двухсотпятидесяти факторов, "благотворно" влияющих на развитие криминальной ситуации. И самоотверженно боролись за снижение доли участия различных социальных групп в общей массе криминала (см. материалы А.Дубровского).

Худо-бедно сформировали революционное Правительство. В его состав вошли, кроме наших людей, честные и толковые горожане, представители всех слоев общества, не обремененные жаждой власти и наживы. А обремененные совсем другими стремлениями. Чтобы были сыты старики, учились дети, работали отцы. И чтобы не мешали этому ворюги и бандюги в учреждениях, банках, офисах и подворотнях. Не так уж, оказывается, много нужно для счастья, для нормальной жизни.

Поэтому главной заботой Правительства на первых порах стала городская экономика, обеспечение рабочими местами и зарплатой. С помощью Отдела по борьбе с приватизацией были возвращены коллективам на правах общенародной собственности практически все предприятия города, отобранные у частных владельцев - без всяких аннексий и контрибуций, но с конфискацией и арестами.

Конечно, процессы экспроприации, национализации, перераспределения собственности без противодействия не обходились. Но наши ребята и примкнувший к ним рабочий класс быстро и безболезненно давили как явное сопротивление, так и скрытый саботаж и вредительство.

На возвращенных народу предприятиях возрождалась и налаживалась нормальная трудовая жизнь. Люди были готовы работать даром, лишь бы снова почувствовать себя нужными, уверенными, настоящими тружениками, членами трудового коллектива.

Но зарплату мы платили. Денег пока хватало. Даже я внутренне ахнул, когда новый Директор объединенных банков доложил мне, сколько средств поступило в результате конфискаций, арестов счетов и имущества свергнутой городской бандитской власти.

Частную собственность я не отменил, но ограничил ее в основном сферой бытового обслуживания. И предупредил владельцев: богатеть без меры вам не дам; приличный, достойный уровень жизни - это все, на что вы можете рассчитывать. А все, что сверх того (от лукавого), - то в городскую казну, в фонды общественного потребления.

Этим заявлением я убил двух зайцев: отринул от частного сектора откровенных хапуг и обеспечил сферу обслуживания трудягами, которые видели в ней свое призвание.

Но я не обольщался успехами, даже во сне не забывал, что получил кредит доверия на очень короткий срок. Столько уже было обещано людям за последние годы, столько их оскорбляли наглой ложью и бесправием, что снова поднять народ на борьбу можно было только яростными, эффективными, зримыми мерами, броскими результатами по восстановлению социальной справедливости. На первых порах, конечно.

В этом направлении и работала в городе Комиссия по расследованию злоупотреблений администрации и представителей органов правопорядка.

Нам нужно было доверие. И вера.

Первое же правое судилище над неправыми ментами, изменившими долгу, присяге, предавшими товарищей, вызвало напряженное внимание горожан. Проходило оно по принципу: расследование - собеседование с коллегами - суд. Виновные в умышленной фабрикации уголовных дел получали те же сроки, на которые обрекали безвинных людей: око за око. Те работники органов, кто за взятки и по кумовству закрывал уголовные дела, получали сроки, на которые тянули их "протеже": зуб, стало быть, за зуб. Те же, кто подводил заведомо невиновных под расстрельные статьи, получали приговор соответствующий: смерть за смерть.

Надо ли говорить, что, прежде чем приступить к той или иной справедливой акции, мы формировали общественное мнение. В печати появлялись резкие объективные статьи с конкретными фактами, с выдержками из соответствующих документов, с именами и фамилиями, иногда с фотографиями. Горожане должны были узнать обо всем не от соседки сверху и не в очереди на рынке, а из достоверных официальных источников.

В этом же ключе - отработка кредита доверия - мы взялись за уличную преступность. Процент от нее тоже большой, но дело даже не в проценте. Когда гражданина грабят правительство, "бизнесмены" и политики, он может и не знать об этом, если же знает, то относится к происходящему, как к неизбежному злу. А вот когда его бьет или грабит уличная шпана, реакция однозначна и предсказуема: куда, блин, смотрит милиция? В чей карман?

К тому же уличные преступления, как правило, самые трудные для раскрытия. Они чаще всего безмотивные (кстати, очень тревожный признак: рост безмотивных жестоких преступлений- свидетельство нездоровья общества). Валит, к примеру, по улице стая пацанов - рванули сумочку, сорвали шапку, ахнули по голове железом, воткнули меж ребер нож или забили ногами - и рассыпались по городским подворотням. Кого искать? Где? Как? По каким признакам?

Поэтому, несмотря на острую нехватку людей, мы сформировали специальные карательные патрульные группы и рассредоточили их по основным криминогенным точкам города. Спецпатрули были как явные, демонстративные в форме и с оружием, так и скрытные, мирные, в штатском. В задачу их входили мгновенная реакция на любое правонарушение, задержание по горячим следам. По отношению к уличным грабителям, злостным хулиганам, мошенникам и вымогателям они действовали быстро, резко, жестоко.

Более того, я объявил по радио, что поведение граждан в общественных местах строго регламентируется. "Появление в нетрезвом виде, сквернословие, хулиганство, грубость, хамство и неуважение к людям и городу будут жестоко караться на месте".

Надо похвалиться - несколько инцидентов на глазах общественности сразу же дали результат. На улицах стало спокойнее. Если же что и позволялось, то с двойной оглядкой. Но это тоже, думаю, до поры.

Нелишне будет заметить в скобках, что эти процессы и события не оставались без оперативного освещения в печати. Которой, кстати, тоже было нужно возвращать и заново зарабатывать доверие народа.

Вот, к примеру, такое сообщение - кого оно оставит равнодушным? "Вчера вечером у входа в Центральный универсам гражданин Иванов А.Б., будучи в нетрезвом состоянии, позволил себе дикую выходку - бросил стаканчик с недоеденным мороженым мимо урны, которая находилась от него в двух шагах. Возможно, событие так бы и осталось незамеченным, если бы в ту же минуту неустановленные лица крепкого телосложения не надели эту урну на голову указанного гражданина. После чего под угрозой физической расправы заставили его убрать с тротуара все, что из этой урны вывалилось".

Крутовато, считаете? Зато как эффективно. Урок на всю дальнейшую жизнь. И не только гражданину И., но, пожалуй, и его детям.

Или так: "Вчера вечером некий гражданин Петров В.Г., пребывая в легкой степени алкогольного опьянения, не воспользовался подземным переходом, находящимся от него в десяти метрах, а пересек оживленную магистраль (просп. Чкалова) на запрещающий сигнал светофора и в неположенном месте. Более того, указанный гражданин катил перед собой, лавируя между машинами, детскую коляску с грудным младенцем, а старшего сына (шести лет) тянул при этом за собой за руку. Такое грубое нарушение Правил дорожного движения не осталось безнаказанным. На противоположном тротуаре двое неустановленных граждан крепкого телосложения разложили гражданина Петрова В.Г. на скамье у остановки автобуса "Петровский парк" и, сняв с него брюки, нанесли множество ударов по оголенным частям тела его же собственным ремнем. Поверьте, это было ужасно!"

И вы так считаете? Пожалуй, да - унизительно. Но как эффективно. И какой наглядный, убедительный пример окружающим, свидетелям вполне заслуженной экзекуции! А ведь если хорошо подумать: на оживленной магистрали в час пик наказание могло оказаться куда как страшнее.

И вот еще пример: "Вчера вечером в городском автобусе маршрута номер 12 молодой человек Сидоров Д.Е., без признаков алкогольного опьянения, в ответ на жалобную просьбу пожилой гражданки, оставшейся неизвестной, уступить ей место, ответил в резкой, бестактной форме: "По магазинам бегать, в поликлиниках сидеть - силы есть? Постоишь, бабка, я с работы еду". Такое заурядное событие и вовсе не привлекло бы внимания. Но оказавшиеся по случаю в салоне автобуса неустановленные лица крепкого телосложения попросили водителя остановить машину и открыть переднюю дверь. После чего одно из неустановленных лиц грубо взяло указанного гражданина за оба уха и рывком поставило его на ноги, а затем произнесло примерно такие слова: "Старых людей нельзя обижать. Они прожили большую и трудную жизнь. Они, как правило, нездоровы, им трудно стоять в транспорте. Запомни это, дружище". И с этими словами неустановленные лица крепкого телосложения выкинули гр. Сидорова Д.Е. из автобуса 12-го маршрута на тротуар".