Закон вне закона - Валерий Гусев

Третье. Обзвонила соответствующие ЖЭКи и убедилась, что в эти дни никаких профилактических работ по электроснабжению жилого фонда не проводилось.

Четвертое. Затребовала справку об отбывших в прошлом году наказания, проживающих в данном районе.

Вычислила подозреваемого. Проверила некоторые обстоятельства. Дала "добро" на его задержание. Допросила. Получила признание. Оформила почему-то как явку с повинной.

Это все.

Но я понял, что все только начинается.

Обстоятельства таковы. Некий молодой человек с ласковой фамилией Ладоша был осужден за хулиганство. Освобожден досрочно за примерное поведение. Вернулся к любящим родителям.

Родители (оба) - пожилые сердечники. Сын - поздний ребенок, в котором они души не чаяли и видели весь смысл своей жизни. Страшно переживали случившееся с ним. Страшно боялись повторения.

Парнишка и сам переживал. Родителей жалел. Дал себе клятву ничем их больше не огорчать. Тем более что "замели-то" его почти случайно, фактически он был свидетелем преступления, но из "чувства товарищества" счел более правильным разделить вину своих знакомцев.

Освободившись, Ладоша успокоил родителей, пообещал сразу же устроиться на работу, а потом и на учебу...

Три месяца парень пытался найти хоть какой-то заработокбезрезультатно. Тревога родителей постоянно держала его в напряжении, он чувствовал свою вину перед ними за участившиеся сердечные приступы, за то, что он - молодой и здоровый- сидит на шее старых, больных и любимых пенсионеров.

Наконец он успокоил маму с папой, радостно сообщил, что нашел работу, правда, не очень выгодную... Ничего, сынок, главное - ты при деле, проживем как-нибудь, а дальше наладится...

Раз в месяц Ладоша брал у приятеля стремянку, дрель, синий рабочий халат и шел за "зарплатой".

Действовал находчиво. На последнем этаже ставил стремянку к распределительному щиту, раскрывал его. Убедившись, что в нужной квартире (рядом со щитом) никого нет, взрезал надетой на дрель фрезой оргалит над дверью и отгибал его. Вешал на стремянку плакатик: "Осторожно! Под напряжением!" и нырял в квартиру. Бывало, что суммы, соответствующей выдуманной зарплате, не обнаруживал, тогда рисковал еще раз. Выбирался из квартиры, если не удавалось отпереть ее изнутри, с помощью подставленного к двери стула.

Приходил домой и "радовал" стариков малыми, но честными, как они считали, деньгами.

Вот почему Платонова пришла ко мне. Холодная и ледяная. Правда, в глазах сейчас далеко не льдинки блестели.

- Ну и что вас смущает? - спросил я.

- Может быть, договориться с экспертами?

- Не понял?

- Чтобы признали его немножко невменяемым? Я боюсь, что родители не переживут, если мы опять посадим парня.

- А за что его сажать? - удивился я. - Сажать не его надо. Сажать надо тех, кто его заставил на такое пойти. Но я этого сделать пока не могу.

- Подождите, Алексей Дмитриевич, - впервые широко улыбнулась холодная красавица в безупречной форме, - я что-то вас не пойму? Где же ваш принцип?

- Это какой по счету? У меня их много.

- Главный. Гуманизм к потерпевшим и жестокость к преступникам.

- Какой же Ладоша преступник? Он и есть потерпевший.

Она опять улыбнулась, славно так.

- И что будем делать? Что посоветуете?

- Первый совет. Пригласите к себе владельцев этих квартир, объясните ситуацию. Я уверен, они поймут. Если нет - компенсируем похищенные суммы из нашего фонда, не велик расход. Второй совет. Мальчишку срочно трудоустроить. Договориться, чтобы сразу же выдали аванс. Кстати, родители, надеюсь, ничего не знают?

Она улыбнулась в третий раз, еще краше:

- Вы меня обижаете.

- Вот еще, - фыркнула на пороге Лялька и очень вовремя накачала нам всем троим по чашке кофе из термоса.

Ближе к вечеру явились с докладом агенты из Заречья.

Ситуация там развивалась примерно так, как мы ее навязывали. В двух направлениях. Полярных, стало быть.

С одной стороны, меры, направленные на тайный раскол, давали уже некоторые результаты: я имел сведения о нескольких главарях, готовых принять мои условия и, замолив прежние грехи, включиться в созидательный бизнес. Это были именно те люди, о которых информировал меня еще в Москве Сашка Дубровский. Не по своей вине они были вынуждены принять правила игры, навязанные им бандитским государством.

К этой группе, возможно, присоединятся люди тех авторитетов, которых казнил Гоша, заподозрив в измене. Они до сих пор (не все, но в большинстве) не торопятся к новым хозяевам. Выжидают и прикидывают.

С другой стороны, поделившие город группировки сплачивались против единого врага. К ним примкнули осевшие в Заречье кавказцы, образовав отдельное боевое подразделение. И более того, руководящее зареченское ядро направило по округе связников к враждебным соратникам. Мои агенты перехватили их в нужных местах, допросили с пристрастием и отпустили с миром - выполнять возложенную на них миссию.

Сравнив их показания, мы получили подтверждение того факта, что Ваня Заика обратился за помощью к "сопредельным" формированиям. Он предлагал объединиться, стянуть все силы к городу, покончить одним ударом с Серым и осуществить новый передел. Причем обещал за поддержку очень значительные уступки.

Я прекрасно понимал, что город в полной изоляции долго не продержится и в скором времени мы окажемся между двух огней, поскольку центр нашей инициативы, конечно же, не потерпит. Ваня Заика держал в своих руках город и зону вокруг него радиусом 50-70 километров - далее его влияние не распространялось. И ему предстояла нелегкая задача - убедить конкурентов и, приняв их помощь, хоть что-то сохранить за собой. После победы над Серым.

Даже если окружная братва дружно откликнется на его зов, время у нас еще есть: пока разосланные в четыре (или больше) стороны света курьеры доложат обстановку и донесут Ванин призыв, пока соберутся авторитеты, примут решение, согласуют свои действия и интересы, надавят на Ваню и придут, наконец, к консенсусу, мы уже будем готовы к "последнему и решительному". Между двух огней, стало быть.

- Алексей Дмитриевич - особый режим! Волгин просит вас срочно прибыть в Горотдел.

В отделе полно народу - весь личный состав. Тревожно. Но никакой суеты. Все вооружены. И мат стоит угрожающий. Аж стены вздрагивают и окна звенят.

- Товарищ полковник, - сообщает дежурный. - Террорист объявился, взял заложника. Девчонку малую.

В кабинете начальника - Волгин, Майор и пожилой человек с застывшим мутным взглядом.

- Примерно в двадцать один час, - докладывает Волгин,- в дом гражданина Одинокова зашел неизвестный...

При этих словах взгляд пожилого гражданина Одинокова немного проясняется, и он трудно роняет несколько фраз:

- Немного известный. В прошлом году он наложил дань на нашу мастерскую. Но я не сразу его узнал...

- Попросился переночевать, объяснил, что некоторое время прятался от бандитов на горе, в пещерах. Оголодал.

- Да, - тупо вставляет Одиноков, - вид у него был похожий...

- Хозяин его накормил и предложил ночлег. Но не в доме - там не было места для гостя, всего одна комната и кухня, - а в мастерской хозяина. Каменный сарай в глубине садика. Попросил внучку хозяина, десятилетнюю девочку...

- Леночку, - вздрагивает Одиноков и снова застывает. Похоже, он в шоке.

- ...Попросил проводить его до сарая. При входе достал пистолет и объявил, что взял девочку в качестве заложницы...

Одиноков уронил лицо в ладони и мучительно застонал.

- ...Потребовал сообщить в милицию и провести переговоры.

- Личность установили?

- Устанавливаем.

- Как вооружен?

- Пистолет, граната, нож. С его слов.

- Мои ребята уже там, - сказал Майор, нервно закуривая.- Сарай блокирован. Снайперы держат окна и дверь.

- Что он требует?

- Джентльменский набор: деньги, автомат и машину.

- И много денег?

- Пол-лимона баксов.

Ишь ты, аппетит в горах нагулял.

- Ладно, поехали. Ты, - это Волгину, - оставайся здесь. Пошли ребят за директором банка и кассиром, выгребайте все, что есть. У Ляльки возьмешь ключи от моего сейфа...

- А я здесь, Алексей Дмитриевич, - раздалось за спиной. - И деньги тоже.

Я даже не похвалил ее.

- Как установишь личность, - это снова Волгину, - сообщи. - И добавил вполголоса, с кивком в сторону Одинокова:- И врача сюда.

Я шагнул к дверям - Одиноков вскочил.

- Я с вами!

- Пока не стоит, - я положил руку ему на плечо. - Подождите нас здесь. Все обойдется. А с вами вот эта милая девушка побеседует. Поверьте, это очень приятно. По себе знаю.

Он слабо улыбнулся, а я, выходя за Майором в коридор, подумал, что хотя бы за деда можно не волноваться - Лялька уже напористо ворковала:

- Не волнуйтесь, дяденька. Вы знаете, какие у нас ребята? Они черта за хвост поймать могут. А уж этого сопляка... А потом мы с вами вместе ему морду набьем. А Пилипюк его расстреляет...