Под старыми клёнами - Александр Станиславович Малиновский

о чём ты говоришь. А ты хочешь в одночасье, один всё разом решить, всех образумить? Я думаю, человек повернётся лицом к природе, настанет такое время.

– Настанет ли? – покачал головой Фадеич.

Вошла Сима и села на пороге.

Гитара по-прежнему висела на стене. Сима зевнула. Она спокойно смотрела, как гость, задев на столе локтем чашку, опрокинул её и намочил рукав фланелевой рубашки.

Очевидно, он вспомнил свою первую профессию. Спросил неожиданно:

– Ведомо ли тебе, умная твоя голова, как крепко можно приручить кошку к себе?

– Я и так о ней забочусь.

– А она? – переспросил гость.

– То целыми днями около меня, в глаза заглядывает. А то вдруг надолго пропадает. Где носит её?

– А ты попробуй одно средство.

– Что за средство такое?

– Испытанное. Возьми кусочек мяса, подержи его у себя под мышкой и пусть потом она его съест. Всё! Кошка как присохнет к тебе.

– Ну, вот, буду я ещё ворожить. На старости лет-то, – буркнул Сергеич, ставя Симину миску на порог.

Наблюдая за Симой, его приятель удивился:

– Послушай, в первый раз вижу, чтобы кошка ела чеснок!

– Она ещё и горчицу ест.

– Что?

– А вот то! Мы такие, да, Сима?

– А знаешь ли ты, дружище, учёные установили, что на подушечках лап твоя кошка, как и все, имеет потовые железы. Есть они у неё ещё на щеках, губах, вокруг сосков. И через лапы кошки получают нужную им информацию. Грязь и вода на лапах воспринимаются ими как помеха. Кошка очищает постоянно свои лапки, отряхивает их или облизывает…

Николай Фадеевеич говорил так, а Сима в это время, оставив миску, тёрлась о ногу гостя и старалась заглянуть в лицо.

– Ну, достаточно пометила? – довольно спросил он.

– Что ты у неё спрашиваешь?

– Так она же нанесла на меня свои метки. У неё специальные железы расположены по обе стороны лба, между ушами и глазами. Есть такие же вокруг губ, на хвосте. Я ей понравился. Она потёрлась и отметила меня. Не в первый раз. Это знак привязанности. Теперь я – часть её территории!

Он одобрительно смотрел на Симу:

– Вот ведь, практической пользы от кошек никакой. Но правы англичане, считая, что Бог создал кошку, чтобы человек мог наблюдать красоту в чистом виде. И заметь: кошки не обманывают. Дурных примеров с людей не берут!

Он так говорил, а Сима всё тёрлась около его ног и ждала, когда же он снимет со стены гитару и запоёт. Ей так нравилась песня про очаровательные глазки…

Глава 10. Пополнение семейства

Наступила середина июля. Многие птицы в хлопотах, надо поднимать на крыло своих птенцов. У Симы свои заботы. Последние три дня она отказывалась от еды. Живот её за неделю заметно увеличился.

Очаровательные глазки легко прощупал у неё три головки котят.

Сима, не обращая никакого внимания на своих помощников, искала место, где можно устроить гнездо.

– Это обычные всё дела, – успокаивал Очаровательные глазки и Симу, и приятеля. – Не надо волноваться. И гнездо мы определим, не суетитесь.

Сергеич отыскал деревянный ящичек на чердаке и, довольный, водрузил его в сенях под широкую лавку. На дно его положил подстилку.

Бывший ветеринар одобрил его действия.

– Некоторые кошки «стесняются» присутствия человека, – пояснял он, – а некоторые, наоборот, в таких случаях рады тому, чтобы кто-то был рядом. Посмотрим, как Сима поведёт себя.

Гнездо получилось уютное и безопасное. Ящик отгораживал Симу своими прочными деревянными боковинами со всех сторон. Сверху – широченная лавка. На неё Сергеич набросил старенькую ватную куртку. Свисая, она скрывала от посторонних глаз и Симу, и ящик.

Симе понравилось гнездо.

Она перестала бегать по комнате в поисках нового места.

* * *

Через неделю Сима сделалась отрешённой и притихла… Забралась в ящик и будто пропала, забыла про всех.

…Утром Сергеич обнаружил около Симы в ящике трёх котят.

Всё прошло пока, как авторитетно заверил пришедший Николай Фадеевич, без каких-либо осложнений.

Спокойное поведение Симы подтверждало это. Она деловито заканчивала вылизывать последнего – серого, с белыми мордочкой и лапами котёнка. У появившихся ранее и отчаянно рыжих шёрстка была уже сухой.

* * *

И начался у Симы и её хозяина новый, особый порядок отсчёта времени, который связан был теперь с ростом котят.

…Уже через две недели у них раскрылись уши. Открылись и глаза, но пока незрячие. Прошла ещё неделя и котята стали видеть. У всех новорождённых глаза были до своего срока одинакового цвета – голубые. Когда наступила третья неделя, котята начали пробовать коровье молоко.

Теперь Сергеич называл свои неказистые сени «рыжим общежитием». Примерно через месяц после рождения у котят прорезались зубки. Ему нравились все котята, но особенно последний, тот, который был не похож на всех, не рыжий. Трогательная белоснежная окраска мордочки ниже глаз, передней части туловища и всех четырёх лап сильно выделяла его из остальных.

И сама Сима, как заметил он, чаще всего занималась именно им. Он был менее, чем остальные, подвижен. Но его манера поведения была особенно трогательна и забавна… С первого же утра он получил от Сергеича имя Малыш.

Остальным хозяин пока имена не придумал. Звал временно Рыжиками.

У Малыша он отметил своеобразные чёрточки характера: тот каждый раз припадал только к одному материнскому соску. Он реже нападал в общих играх на собрата с укусами. Чаще набрасывался на хвост своей матери, которым она, слегка подёргивая, возбуждала любопытство своих детёнышей. Сима заботилась о закреплении охотничьего инстинкта любимых чад… Все трое оказались большими любителями приключений. Просыпаясь поутру полными сил и веселья, они готовы были потрогать всё, что окружало их.

* * *

Вскоре они уже затевали игры, вовлекая в них и мать. Сима охотно откликалась на шумные затеи. Как маленькие дети, котята не могли оставаться без активного внимания Сергеича. Наблюдая, порой, при игре с ними за непрерывной сменой выражения их мордашек, он радовался, как ребёнок.

«Мудрость жизни состоит в наблюдении того, как растут дети», – вспомнил теперь Сергеич когда-то услышанную фразу.

Раньше он не очень задумывался над ней. Воспитание его приёмного сына проходило с такими зигзагами, что он мало что из этого вынес. Теперь же в кошачьем окружении он видел всё будто другими глазами.

Радостно было не только от факта владения этим шумным жизнелюбивым сообществом. Тихая радость теперь исходила от ощущения непобедимости и нескончаемости жизни, невзирая на все болячки, старость, неверие, заумные рассуждения и прорицания…

…Отныне у него в специальном ящичке образовался целый арсенал приспособлений для игры с котятами. Появились там клубок пряжи и теннисный мяч, и привязанная на длинную нитку варежка…

Едва он входил в сени, сразу оказывался в окружении своих питомцев с высоко поднятыми хвостами.

Он баловал котят. Вносил разлад в педагогический процесс Симы. Если котята позволяли себе излишнюю назойливость, Сима могла запросто дать им оплеуху. Надо знать своё место! У Сергеича на подобное рука не поднималась. Он оставлял за