Воспоминания о снах - Радовика
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она так и лежала с закрытыми глазами. Слышала, как трезвонил будильник, потом пиликнули уведомления о сообщениях, а затем зазвонил телефон. Маша не шевельнулась, но всё равно услышала, как возмущается начальник. Однако даже угроза увольнения не показалась веской причиной для того, чтобы встать.
Скоро девушка почувствовала сонливость и уснула. Ей приснилось, что она парит в воздухе. Маша открыла глаза и увидела, что и в самом деле зависла в каком-то голубоватом тумане, а вокруг неё летают мыльные пузыри, которых, казалось, было бесконечное множество. Дотронуться до них не получалось, потому что они тут же отлетали и держались на расстоянии от девушки, словно бабочки Маша посмотрела вниз, но и там не увидела ничего отличного от окружающего её пейзажа. Она попробовала помахать руками, но не сдвинулась с места, и тогда кое-как приняла вертикальное положение. Тут же стремительно начала падать вниз, как будто своим движением включила силу притяжения.
Она сильно ударилась спиной, и проснулась сидящей в кресле в кабинете с белыми стенами.
— Наконец-то! — к Маше подошла женщина в белом халате и сказала, едва сдерживая радость. — Мария, мы наконец-то смогли тебя вернуть! Не беспокойся, теперь ты в безопасности.
Ещё не вполне осознав, что происходит и где она находится, Маша не сказала ни слова и уставилась на женщину. А та, сменив выражение лица с радостного на серьёзное, не стала ждать никаких вопросов и заговорила сама:
— Мария, из-за случившегося, мы вынуждены разорвать контракт. По сравнению с другими волонтёрами, попавшими в ту же ловушку, ты смогла вернуться всего через полгода, однако, твоя психика сейчас не в лучшем состоянии. После пробуждения рекомендую обратиться к специалисту. Если скажешь, что видишь бесконечные кошмары, то сможешь получить необходимую терапию и вернуться к нормальной жизни.
— Вы его нашли? — спросила Маша.
— Пока нет, но тебе больше не нужно об этом тревожиться.
— То есть, я не смогу путешествовать между мирами? Вы меня увольняете?
— Именно так. Но обычные сны ты сможешь видеть и после пробуждения. Хорошо, хватит разговоров. Поставь свою подпись, и я тебя отключу.
Маша послушно взяла ручку и написала имя внизу документа. Но когда женщина начала отстёгивать приборы и ремни на кресле, вдруг вспомнила:
— Подождите! А Скеша? Скелет в моих снах! Кто он?
— Скелет? Хм… Это ты, Мария. Спасибо за сотрудничество, прощай.
Маша проснулась в своей комнате в общежитие. Часы показывали одиннадцать, а солнце за окном означало то, что сейчас был день. Ей показалось, что мир утратил краски, даже, несмотря на то, что она была в своей настоящей реальности и уж точно в безопасности. Сейчас всё произошедшее обрело смысл. И впредь больше ничего не случится.
— Полгода? — Маша подошла к окну и посмотрела на улицу. — А какое время года было, когда я уснула?
Послышался звук открывающейся двери, шаги и шуршание пакетов.
— Машок! Хватит спать! — в комнату вошла её соседка Марина. — О! Наконец-то проснулась! Уснула вчера в девять вечера. Подожди… четырнадцать часов проспала?! Учёба утомила, да? Ну, садись, бедняжечка, я принесла вкусняшек. Хорошо, что сегодня выходной.
— Я и спать устала, если честно, не хочу ничего, — проговорила Маша, но всё же села за стол и потянулась к пакету. Она не стала рассказывать соседке о своих приключениях во сне, потому что, если честно, и сама до сих пор не собрала всё в одну картинку.
Все выходные Маша ничего не делала, а только ела и спала без сновидений.
В понедельник она получила направление к неврологу и психотерапевту.
Воспоминания уже потеряли остроту, но вместе с тем, выстроились в стройную логичную цепочку, хоть и невероятную. Как-то раз Маше приснился сон о том, как к ней обратилась женщина с предложением поработать волонтёром в их лаборатории. Маша согласилась и узнала от той женщины, что она из другого мира. Что как будто ученые доказали существование бесконечного множества параллельных миров, что во вселенной Маши переход между ними не возможен. В мире женщины учёные нашли способ общения с помощью сновидений, а после многочисленных экспериментов и исследований смогли узнать, что есть такая вселенная, в которой создали прибор для перемещения между мирами.
Заключив с лабораторией контракт, Маша каждую ночь видела сон, в котором садилась на кресло и подключалась к прибору, записывающему сны, а затем засыпала во сне, чтобы таким образом попасть в один из существующих миров. Она должна была найти человека, который обладает знаниями о путешествии между параллельными вселенными. Однако в какой-то момент уснула во сне, а в том сне тоже уснула и попала в ловушку. Она видела сон во сне во сне во сне, выбраться из которого самостоятельно практически невозможно.
И вот теперь вырвалась, но вместо облегчения всё время ощущала, что как будто что-то потеряла. Маша тяжело вздохнула и уставилась в окно.
— Чего вздыхаешь, Манюня? — спросила подругу Марина.
— Я приуныла, — Маша вдруг вспомнила кое-что и заулыбалась.
— Ага! Приуныла и поэтому улыбаешься.
— Нет, правда. Печаль моя до неба, а ты постоянно мешаешь.
ПИАНИСТ
Сновидец: Вечная Агония
Еще один немаловажный ночной страх — не проснуться.
Мелодия, легкая, ажурная, льется из-под пальцев теплой струей, танцует лучом на пыльном корпусе, шепчет листвой за окном, поскрипывает створкой двери, распахнутой в сад. Солнце в его волосах, мягкий контур плеча в светлом фраке и тонкие, бледные запястья — он словно мечта, забытая в юности, словно нежный полуденный сон.
Приснилось недавно нечто такое. Надеюсь, что просто сон, а не какая-нибудь параллельная вселенная просачивается.
Мне спокойно. Доска старинного паркета под ладонью отдает прохладой, с террасы веет дикой розой и влагой утренней росы, и в затопленной светом комнате нет ничего лишнего: я, он и его пианино.
Смотрю чуть издали, прислонившись к стене. Его музыка — дуновение ветра, объятия. Детский смех, тепло костра. Свежесобранная земляника. В его музыке я хочу раствориться, хочу растаять в ее переливах, остаться здесь навечно, и пусть он вечно играет — для меня.
Вечно? Навсегда?
Пальцы в серебряных кольцах ласкают клавиши, играют чутко и уверенно. Солнечный зайчик пляшет на полированном боку, на нотных листах, и потолочной лепнине, и в отблесках его колец. Я не вижу лица. Как он выглядит? Странно, мы ведь сидим здесь целую вечность, а я не могу даже представить, какого цвета его глаза.
Вечность?
Мне волнительно. Не смею пошевелиться. Шевелиться нельзя, и
