Шоу двойников - Андрей Костин

- Бабские штучки. Жженый сахар. Только в Зальцбурге монахи-бенедектинцы умели варить особо крепкое пиво, и даже баварцы смотрели на это сквозь пальцы, потому что считалось - оно помогает монахам выдерживать пост. Те ничего не ели, только хлестали свой солодовый напиток.

- В Зальцбурге родился Моцарт, - сообщила Маша. - Это - в Австрии, а не в Баварии.

- А я думал, в Австрии родился только Штраус, - хмыкнул тогда Николай. - Он прославился тем, что медленные вальсы писал...

Николай остановился и оглядел витрину первого попавшегося на пути киоска.

- Мне, пожалуйста, "Баварию", - попросил он, вспоминая разговор. - По ноль тридцать три, - протянул деньги в окошко киоска и заглянул туда сам. - А почему написано, что "Бавария" сделана в Казани?

- Господин, дайте штукарь, - услышал он голос за спиной и оглянулся.

Тип в потрепанном сером костюме и малиновой рубашке протягивал руку:

- Рубль, то есть, не деноминированный. - пояснил попрошайка.

- Очень пить хочется.

- Мне самому хочется, - возразил Николай.

- Потерпи, - вдруг сказал бомж, и Николай почувствовал, как что-то твердое уперлось в нижнее левое ребро.

- Ой, - возразил Николай.

- Пойдем, - пригласил "бомж", сверкнув в темноте золотыми зубами. - Тебя тут ждут - не дождутся..

- А как же пиво? - вздохнул Николай.

- Давай сюда, раз уплачено. Я не побрезгую, - согласился разбойник, продолжая тыкать ему в бок стволом пистолета с плоским, разделенным продольной бороздой глушителем из серебристого металла.

- "Beretta S93", - Николай определил марку пистолета. - С глушителем "Stopson". Оружие для тех, кто понимает. Но я предпочитаю вороненый цвет. Не так заметно.

- На складе оказался только такой, - похититель вроде шутил, но в голосе проскользнуло уважение. - С тобой только поговорить хотят, так что не делай резких движений, и все обойдется.

Николаю показалось, что похититель немного его побаивается.

- Надень, - он протянул Николаю черные очки.

- Да я же ничего в них не вижу! - стекла очков оказались абсолютно непрозрачными.

- Так и было задумано, - хмыкнул "бомж". - Я тебя поведу под руку.

Они сели в машину, не то что номер, но даже марку которой не было никакой возможности определить. В салоне похититель приковал Николая наручниками к ручке дверцы.

- Неудобно, - пожаловался Николай.

- Извини, братан, придется потерпеть.

- А если ГАИ остановит?

- Подорву нас обоих. У меня по сто грамм тротила под каждым сиденьем.

- Будем надеяться, что мы не нарушим Правил дорожного движения, - от всего сердца пожелал ему Николай. - Я не люблю тротил и даже его эквивалент.

Минут пятнадцать они колесили по городу. После контузии Николай ослеп, и тогда полгода ходил на ощупь. Потом прошло, только когда смотрел на ночные фонари, они у него были в радужных ореолах. И еще почему-то не переносил цвет "электрик". Сразу начинало подташнивать.

Сейчас самое время вспомнить те кошмарные полгода.

Коробка у автомобиля не автоматическая, и по звуку двигателя и возникающим паузам при переключении скоростей, Николай определил, что машина идет на четвертой скорости.

Торможение. Звук останавливающихся машин рядом. Светофор, решил он. Снова машина набирает скорость.

Сила инерции тянет влево. Значит, правый поворот. Снова светофор. А теперь - налево, по большой дуге.

Николай прикинул, что примерно на таком же расстоянии, если судить от места, где его захватили, должна находиться набережная Москвы-реки.

Теперь... они будут все время двигаться прямо, главное сейчас, считать светофоры. Ведь даже если горит зеленый свет, водитель поведет себя так, что можно догадаться. Или сбросит скорость, ожидая переключения, или наоборот, надавит на педаль акселератора, надеясь проскочить.

...По подсчетам Николая, он находились как раз под мостом на Котельнической.

Левый поворот, дальше, медленно, потом снова налево по большой амплитуде, торможение, и теперь направо...

Они ехали обратно.

Когда, наконец, машина остановилась, Николай задумался, как все это запомнить. Все повороты, торможения, и снова - ускорение.

- Там-та-та, там-та-та - вдруг пропел он. - Чего это ты там? поинтересовался похититель.

- Никогда не думал, что езда по Москве напоминает вальс, на три такта. Что-то вроде мелодий "Венского леса".

- Вот псих, - хмыкнул водитель.

* * *

Несколько раз Маша спотыкалась, и только чудом не расквасила себе нос. Она плакала и шла по переулку между двумя частями зоопарка.

Ники пропал, а Николай так и не приехал с деньгами, чтобы расплатиться...

В темноте кричали звери в клетках. А может, ей это только казалось, потому что в голове и так стоял надоедливый шум, а глаза никак не хотели смотреть в одну точку.

- Москва по ночам как вымирает, - сказала Маша вслух.

Ей захотелось услышать собственный голос помимо цокота собственных каблуков.

- Если закрыть глаза, ты в джунглях, - добавила она, и на самом деле закрыла глаза и остановилась опираясь на кирпичную стену. - Только в джунглях хищники по ночам выходят на охоту, а здесь все хищники сидят в клетках, - она хихикнула. - Лишь я, гордая дикая кошка вышла на охоту, - она продолжала стоять, не открывая глаз, и говорить, словно декламируя. Ей казалось, что она сочиняет стихи. - Бесшумно, как тень, я скольжу по прерии, и только стая гиен сопровождает меня, в надежде урвать кусок добычи. Господи, зачем мне все это?

За спиной она услышала звук шагов, приглушенный, как будто кто-то крадется.

Попыталась открыть глаза и обернуться, но только еще крепче вцепилась в ограду.

- Пойдем, - вдруг услышала она за спиной странный гнусавый голос, словно кто-то говорил, засунув в ноздри вату.

И обладатель этого голоса крепко взял Машу за руку чуть повыше локтя.

* * *

- Вы мне сделаете больно? - еле слышно произнесла Маша.

- Непременно, - ответил гнусавый голос, явно веселясь. - А еще брошу на съедение гориллам. Ну, иди.

Маша сделала шаг и сломала каблук.

- Иди же, - нетерпеливо приказал незнакомец, держа ее за плечо так, что Маша не могла оглянуться.

Маша сбросила туфли: сначала со сломанным каблуком, потом целую.

"Порвутся колготки", - подумала она, ступая босыми ногами по асфальту, и сама удивилась, как сейчас может думать о колготках.

- Сюда, - рука на плече заставила ее остановиться, а потом толкнула в сторону ограды.

Там была полукруглая застекленная ниша. Маша чувствовала, что ноги ее не держат и уперлась руками в прозрачную преграду.

"Пусть это побыстрее кончится", - подумала Маша, понимая, что у нее нет воли сопротивляться.

Плечо отпустили, и теперь она почувствовала, как чужие руки скользнули по талии, потом резким движением подняли наверх юбку.

- Знаешь, зачем я это делаю? - продолжал гнусавый голос. - Поясню, а то вдруг сама не додумаешься. Это для того, чтобы ты не вздумала кому-нибудь рассказать о том, что сейчас услышишь, - руки опустились на бедра, и, оттянув резинку стянули вниз деталь нижнего туалета. - Ты же не захочешь, чтобы все покатывались со смеху, узнав, что тебя изнасиловали в зоопарке?

Как бы в подтверждение своих слов он сам захихикал, а Маша так закусила губу, что почувствовала солоноватый вкус крови.

- А теперь запомни, - голос стал твердым, как закаленная до синевы сталь. Ты должна сделать вот что...

- ...Я не буду, я не смогу, - пролепетала Маша, когда гнусавый закончил свой инструктаж. С какой стати...- слабым голосом возмутилась она.

Ударом колена он заставил ее поставить ноги шире.

- Сейчас будут цветочки, - прогнусавил насильник, и она почувствовала, как он трогает ее руками в резиновых перчатках.

- А если ты не сделаешь того, о чем я попросил, заметь, вежливо попросил, узнаешь - что такое ягодки...

- Нет, нет, - зашептала Маша.

И вдруг, в темноте вольера, который был там, за стеклом, Маша встретила взгляд дикой волчицы, которая с ужасом и ненавистью смотрела на них.

- Милая! - непонятно кому взмолилась женщина, глядя в эти глаза. - Спаси меня!

И зверь бросился на стекло, разбивая в кровь морду.

Последнее, что запомнила Маша, сползая на землю, это две оскаленные пасти, разделенные оградой. И нельзя было определить, какая из них принадлежит зверю.

МЕССИДОР

(дарящий жатву)

- А-а-а! - раздался душераздирающий крик.

Несмотря на боль, Николай догадался, что кричал на сей раз не он, а совсем другой человек.

- Что, жжет? - спросил Тот, Кто Пытал, у другого, находящегося в том же помещении. С завязанными глазами Николай не видел их лиц, только один раз, в щелку под повязкой увидел белую брючину. - Горячо, да? А ему было каково? Он сказал все, что знает, не вижу смысла продолжать допрос.

- Прекрати портить моих людей, - возмутился владелец белых брюк, и голос у него был какой-то внушающий уважение. - На хрена ты прижег сейчас утюгом моего парня? Что это вообще за дикарские штучки - пытать раскаленным железом? Достаточно двух ма-аленьких таблеток...