Кель и Джил. Золото.(СИ) - Иван Кириллов

К каждым корешком, который пересчитывал все позвонки, внутри лекаря нарастало беспокойство. Но благодаря услышанному на дороге, он понимал, что разбойники сразу их не убьют, тем самым дав время придумать какой-нибудь план.

Наконец, когда счёт Келя перевалил за пять тысяч, он обратил внимание на слабое мерцание в той стороне, куда их тащили разбойники.

Когда до места назначения оставалось всего около двадцати шагов, лекарь заметил узкую полосу света на высоте, сильно превышающей человеческий рост. Лучи словно пробивались через какую-то дымку, но лекарь всё равно не мог понять, почему не заметил их раньше, особенно в такой темноте.

Вся группа приблизилась почти в упор и Кель наконец-то смог как следует рассмотреть место, откуда исходил свет.

Оказалась, что это была самая настоящая лесная крепость.

Стены заменяли невероятно высокие, трёхметровые кусты, в то время как сторожевыми башнями на углах стен служили стволы деревьев. Пышные кроны деревьев стали крышей крепости, таким образом, это чудо природы выглядело как монолитная лиственная стена, которая шла от земли до самых кончиков деревьев. Кель подозревал, что такое место не могло появиться само по себе. Тем не менее, кое-где, между крышей и стенами оставались небольшие зазоры, через один из которых Кель смог увидеть тот самый свет. Он резонно предположил, что источником мог служить только лагерный костёр.

Из-за того, что они слишком близко подошли к крепости, до того, как Кель её заметил, он не смог оценить её истинных размеров. Зато успел приметить нечто, отчего у него по спине пробежал мерзкий, замогильный холодок.

Справа от крепости, в упор к правой стене, стояла большая, деревянная телега, груженная бочонками с пивом. Правда, нескольких уже не хватало. Упряжь телеги пустовала, но Келю не то, что не удалось обнаружить поблизости каких-либо лошадей, он даже не успел услыхать никакого фырканья или ржания.

В глубине души лекаря стала нарастать паника.

Кое-как добравшись до зелёной стены, Пёс с облегчением сбросил с плеча верёвку, за которую тащил пленников и вздохнул так тихо, как только мог:

- У-у-у-уф. Наконец-то доползли. - С этими словами Пёс спиной привалился к стволу ближайшего дерева и принялся восстанавливать дыхание. Его грудь тяжело вздымалась, а голос сипел.

Сухой тихонько промычал что-то в ответ.

Внезапно, из-за стены послышалось громкий, хриплый смех, смахивавший на звук распиливаемого дерева, но явно человеческий, за которым незамедлительно последовал неодобрительный возглас, после которого вновь наступила тишина.

Теперь, сильно напрягая слух, Кель смог уловить едва различимый человеческий шёпот, тихие звуки возни и треск костра.

Только сейчас лекарь понял, что с того момента, как впереди замаячил свет, он ни разу не услышал внятной человеческой речи, которая доносилась бы со стороны крепости. Не говоря уже о шуме, которые обычно производят взрослые, пьяные мужики.

"Они слишком хорошо маскируются: нашли самое укромное место во всём лесу, которое и днём с огнём-то не сыщешь, не то, что ночью. Во время пьяной посиделки ведут себя слишком тихо - не поют, не ругаются, не дерутся. Но бес его раздери, они рядом с Раутом, если их найдут - немедленно порубят на куски. Наверное, у них что-то есть, какой-то козырь. По другому, в здравом уме, рядом с Раутом никто не стал бы промышлять". Тогда Кель ещё не подозревал, что окажется прав насчёт козыря. Ещё более неожиданным для него впоследствии стало то, что козырей оказалось целых три.

Отдышавшись, Пёс спросил у Сухого, продолжая шептать:

- Что атаману скажем? - И потыкал пальцем в Келя с Джил.

Сухой посмотрел на партнёра, как на недоумка:

- Мы ему что-то особое должны говорить, что ли? Мы же ничего не натворили, наоборот, притащили лекарства, другого лекаря и бабу в придачу! - Разбойник хищным взглядом посмотрел на Джил.

Пёс поспешил поправиться:

- Да не, я про порванную сеть. У нас запасных не очень-то и много. Ультону не понравится, что мы затормозили, и дали им время сеть продырявить.

Сухой крепко задумался, потирая подбородок:

- Придётся сказать, ничего не поделаешь. Если они сбегут через эту дырень - Ультон нам не только бошки открутит, но ещё и без пива оставит, а может даже нас самих продырявит.

Пёс пожал плечами, очевидно, сам он какие-либо решения принимать был не в состоянии, всегда покорно следуя решениям и приказам более рассудительных товарищей.

Сухой мотнул головой в сторону дерева, на котором отдыхал Пёс. Тот поначалу не понял, что от него хотят, затем кивнул, развернулся и принялся выстукивать условный сигнал. В этот момент из-за лиственных стен крепости перестали доноситься какие-либо звуки, кроме треска костра. Складывалось ощущение, что он горел там сам по себе, не поддерживаемый никем.

Когда Пёс закончил, со стороны крепости снова послышался шёпот, кто-то с облегчением вздохнул. Спустя пару мгновений грубый голос приказал:

- Заходите.

Человек, разрешивший войти, не повышал голоса, но в общей тишине единственное его слово, сказанное нормальным тоном, прозвучало как гром среди ясного неба.

Сухой, удовлетворительно кивнув, прошёл вперёд, к стене крепости, затем, раздвинув кусты так, чтобы Псу было легче затаскивать пленников внутрь, подождал, пока напарник закончит и вошёл сам.

***

Попав внутрь, Кель сразу же принялся рассматривать лагерь, пытаясь запомнить как можно больше подробностей, опасаясь, что их могут связать и надеть на голову мешки.

Оказалось, что в крепости было гораздо больше места, чем поначалу показалось - светом от костра не получалось осветить всё, что находилось внутри.

Кель почувствовал тонкий, манящий аромат жареного мяса.

В самой дальней части крепости, в противоположной стороне от того места, откуда вошли Сухой и Пёс, росло ещё несколько деревьев. Кель увидел, что на одном из деревьев в той стороне висел какой-то мешок. Рядом, опёршись на ствол того же самого дерева, стоял человек. Лекарь решил, что он охранял тот самый мешок.

Вдоль правой стены, относительно того места, откуда они вошли в крепость, стояли тканевые палатки, в которых, по-видимому, ночевали разбойники. Для защиты от дождя, бандиты накрыли свои палатки шкурами животных.

Рядом с каждой палаткой стояли мешки и бочонки. Перед входом самой большой палатки, стояла пара маленьких сундучков, больше напоминавших резные шкатулки.

В центре лагеря горел костёр, вокруг которого положили четыре толстых бревна.

От костра до брёвен здесь виднелась почва, а от брёвен и дальше все заросло высокой, зелёной травой. Вообще эта поляна напоминала Келю ту, на которой они с Джил недавно сделали привал, но в отличие от мелкого, серого песка там, земля здесь была жирной и маслянистой.