СД. Двадцатый том. Часть 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Под “сюда” Лэтэя имела ввиду очередную пещеру.

Хаджар только теперь понял, что лежит на влажном полу подземного грота, а легкие его вдыхали тяжелый воздух, пропитанный запахами сырой земли и древнего камня.

Тьма вокруг, если бы не редкие отсветы зеленоватого света, показалось бы живой и голодной, липкой смолой обступавшие недоступные ей границы мерцаний.

А когда разум окончательно очистился и все чувства и органы осязания пришли в норму, то до ушей дотянулась тонкая трель журчащей воды. Хаджар повернулся и увидел широкое озеро, на поверхности которого, ни на мгновения не стихая, плясали в неуловимом калейдоскопе чарующие соцветия.

Их отсветы падали на покатые стены, порождая тот самый гобелен магических рун и символов, выточенных всюду, где только падал взгляд. Многие века горцы спорили о смысле странных письмен.

Эти знаки, казалось, рассказывали историю, которая тянулась сквозь эпохи, а их замысловатые узоры напоминали древние наскальные рисунки, найденные в забытых уголках мира. Когда Хаджар смотрел на них, то ощущал странное чувство родства, будто он знал их значение в каком-то далеком прошлом, а может видел во сне…

— Я чуть-чуть разомнусь, — сказал он, отстраняясь от подруги.

Медленно Хаджар поднялся на ноги, его манило озеро, нашептывая что-то безмятежной зеркальной гладью. Он подошел ближе к воде, привлеченный гипнотическим танцем ее потустороннего света. Опустившись на колени у кромки воды, генерал заметил, что руны и символы продолжаются и под поверхностью, их формы искажаются и преломляются в те самые соцветия, танцевавшие на поверхности.

Чувство чего-то… старого и почти забытого коснулось Хаджара, когда он провел пальцами по древним знакам, пытаясь не то, что понять, а словно вспомнить содержащиеся в них знания. Магический свет, казалось, отвечал на его прикосновения, становясь все ярче и ярче. И когда свет почти ослепил, Хаджар почувствовал связь с чем-то большим, чем он сам, с силой, которая, казалось, связывала грот, руны и воду вместе.

— И долго ты плескаться будешь? — прозвучал ехидный голос.

Он отвлекся от воды и повернулся к стоявшим рядом Шакху и Арнину. К тем уже подошли и волшебник с женой, вместе с гномом, что-то рассказывающим об очередной семейной истории.

Хаджар повернулся обратно к водной глади, но то странное чувство уже исчезло, а вместе с ним пропали и подводные символы, оставив только те, что вились по стенам и потолку.

— Хотел умыться, — ответил Хаджар, после чего действительно ополоснул лицо.

Он поднялся на ноги, отряхнулся и еще раз посмотрел на них нового знакомого — Арнина. Скорее всего для остальных план выглядел пусть и сумасшедшим, но, само главное, сработавшим. Тем более, что они успели до Дальнего Грота аккурат перед бурей, а следовательно, как минимум, выиграли несколько дней форы.

Пока непогода не стихнет, вряд ли Старик и наемники сунуться сюда через перевалы и ущелья. Не говоря уже о том, что буря — царство Громовой Птицы и её родичей. И стая таких тварей далеко не те соперники, против которых выйдешь с большой охотой.

Так, наверное, думали остальные. Хаджар же, знавший толк в безумии и планировании, не сводил взгляда с Арнина. Может для кого-то и скрылась среди событий маленькая деталь, но только не для генерала.

Оборотень говорил, что он слаб и с трудом выживал в стае Нарнира, но при этом сумел создать одновременно две иллюзии. Иллюзии, обе из которых смогли обмануть инстинкты Дархана, а одна и вовсе — одним ударом отправила на тот свет горца. Не просто Пикового Небесного Императора, а такого, что в Чужих Землях его бы с радостью приняли в старшие Мастера любой секты или клана.

— Это ты полезно, — кивнул Пустынный Волк. — Но пока ты наводил марафет, варвар, и опять дрых несколько дней, мы тут немного решили выжить. Ну, знаешь, такая деталь, когда ты решаешь не отправляться к праотцам раньше времени и…

— Хватит, Шакх, — прервал его Артеус и повернулся к Арнину. — Ты говорил, что знаешь, смысл рун.

— Совершенно верно, — кивнул оборотень. — На самом деле, в них нет ничего удивительного. Они просто рассказывают историю о Горшечнике.

Сердце Хаджара пропустило удар.

— Что за историю? — спросил он.

— Варвар, ты серьезно?! — возмутился Шакх. — То есть мы, чудом выиграв несколько дней у Старика с его шавками, без обид Арнин, будем сейчас сидеть у костра и слушать байки.

— Шакх! — возмутился Лэтэя. — Посмотри на Хаджара! Он еле на ногах стоит! Ему нужно хотя бы несколько часов, чтобы прийти в себя, а по рассказам Арнина в лабиринте нас ждут суровые испытания!

Лабиринты… в довольно разросшемся списке того, что не любил Хаджар, лабиринты шли сразу после интриг, волшебников, торгашей и манеры разговора Древних.

— Думаю, у нас есть полчаса, чтобы я вам её рассказал, — пожал плечами Арнин, после чего указал когтистым пальцем на Хаджара. — Тем более нам все равно потребуется сила генерала, потому что врата можно открыть только Истинным Именем Севера. В прошлый раз у меня был для этого артефакт, но, увы, один из стражей лабиринта его разбил.

Хаджар посмотрел на Артеуса, тот, едва заметно, отрицательно покачал головой. Ну да, даже учитывая необразованность Дархана, ему хватало знаний, чтобы заметить нестыковку в словах оборотня.

Артефактов, способных удержать силу Истинного Имени, попросту не существовало.

Но сейчас не об этом.

Глава 1761

— Эта история начинается с того момента, как Горшечника обманул Хельмер, — начал свой рассказ Арнин. Оборотень листал записи, в которые перенес руны в гроте. — Он все еще искал путь на Седьмое Небо, стремясь спасти свою возлюбленную из рук Дергера, Бога Войны. Он развязал войну с Радужными Феями, но тщетно — это нисколько не помогло ему достичь цели.

Шакх с Хаджаром переглянулись. История, о которой рассказывал Арнин, была для них не простой былью, а воспоминаниями. О том эпизоде, когда для генерала и Пустынного Волка прошлое и настоящее сплелись воедино и они оказались посреди этого самого сражения.

Король и Слуга осаждали замок Радужных Фей, а их королева — Эглхен, заплатила Хаджару тем самым цветком зимней вишни, в обмен на то, чтобы генерал спас жизнь её дочери — фее Фреи. Той самой, что многие и многие годы, по указу богов, следила за Хаджаром.

Интересно, где она сейчас? Генерал уже давно достиг того уровня силы, когда мы бы почувствовать присутствие Фреи.

— И когда затея с Радужными Феями провалилась, а Хельмер обманул Горшечника, тот решил обратиться к народу богини Дану. Народу Фае, — продолжил оборотень. — Но Горшечник являлся простым смертным. И чтобы прожить столь длинный срок, ему пришлось многим пожертвовать. В результате он превратился в ходячий изуродованный труп и во многих легендах и мифах был наречен Несчастным.

Хаджар вспомнил, как когда-то давно, в Даанатане, когда Эйнен вызволил его из казематов, то генералу было видение жуткого вида мертвеца. И они даже о чем-то говорили, только… только почему он не может вспомнить о чем именно?

— Горшечник долгое время готовился к своему путешествию — земли Тир-на-Ног не то место, что с радостью встретит даже бессмертных и богов, не говоря уже о смертных, — когтистые пальцы Арнина листали страницы, а его тон становился все тише. — Но Несчастный справился с задачей и смог добиться аудиенции с Королевой Мэб. Но та отказала в помощи. Горшечник умолял её на коленях, но королева мрака была непреклонно и это наполнило сердце Горшечника злобой.

Хаджар слышал обрывки этой истории и раньше. Но только никто и никогда, в том числе и Арнин, не объясняли почему Мэб отказала Горшечнику.

Да, генерал не мог сказать, что хорошо знал королеву Зимы. Куда ему, пусть и прожившему по меркам смертного, невероятный срок, до одной из Древних. Или даже Древнейших. И все же, Горшечника и Мэб объединял общий враг — обитатели Седьмого Неба. Так почему, в таком случае, королева отказала?