Реконструкторы (сборник) - Илья Тё

– Что?! – до последнего мгновения сидевший тихо лейб-канцлер резко привстал.

Отвлекшись от самодовольного монолога, генерал-граф поднял глаза и внезапно осекся.

Выражение лица князя и канцлера Александра Михайловича было невозможно передать.

– На государя покушаться… – прошипел сдавленным голосом «la prince Gortchakov» и грозно поднялся, расправив плечи, готовый броситься корпусом на врага, но тут же обмяк и свалился в кресло, сраженный парализующим лучом.

Шувалов вытащил изо рта свое оружие и глубоко вздохнул.

Копирующее устройство продолжало работать, переписывая матрицу лейб-канцлера и генерал-графа внутрь себя. Как только души будут записаны и проверена идентичность оригиналам, произойдет активация и многофункциональная машинка перенесет бриалитовую трубку на четыре года назад, куда-нибудь на пустующую белорусскую дорогу, в глубокий сугроб. Окружающий мир исчезнет вместе с ними, оставив только прошлое и маленький потерянный сувенир с душами двух новых хронокорректоров…

– Императора Франции, а не вашего, – договорил генерал и, задернув штору на окошке, приготовился к мгновенному концу света.

Четыре года спустя, правда, в противоположном естественному течению времени направлении, ранним солнечным утром пятого мая 1866 года, генерал-граф Шувалов, в новом теле МЕСТНОГО лейб-канцлера Горчакова, оставив размокшую от грязного снега Moskow, мчался обратно к границам Пруссии в свой Вильбаденский дипломатический особняк. Прямой паровозной линии до Берлина ещё не существовало, под Минском путейцы только клали первые рельсы, а потому всемогущий русский министр летел вершить судьбы Европы и мира – что, впрочем, в тогда составляло одно и тоже – трясясь в кибитке в сопровождении бравого эскорта улан.

В правом кармане «железного канцлера» – настоящего железного канцлера, а не того, чьим именем спустя семь десятилетий немцы станут называть океанические линкоры – в аккуратной ореховой коробочке покоилась маленькая курительная трубка с янтарным мундштуком и чашей из полированного вереска.

«Из Берлина сразу в Париж, – размышлял Горчаков-Шувалов, – Наполеон Третий, о да!.. Трубку подарю ему, а Горчакова перезапишу в это тело. Союз России и Франции, заключенный на полвека раньше, чем случилось в реальной истории, уничтожит саму возможность объединения немцев и мировых войн, грозящих потрясти следующее, неумолимо надвигающееся двадцатое столетие! А пока …»

Достав из коробки трубку, хронокорректор не спеша заполнил машину времени резанным табаком и, чиркнув о терку бертолетовой спичкой, с наслаждением закурил.

Андрей Скоробогатов

Игрушка на снегу

1

– Латиносы опять с британцами грызутся, – хмыкнул Сашка Круглов, почёсывая подбородок. – Вроде бы всё уже давно поделили, ещё в пятьдесят восьмом. Нет, блин, опять…

Полковник Ким вынырнул из сфероэкрана, в котором осматривал панорамы с автоматических станций слежения, расставленных вокруг базы.

– Где, на полуострове?

– Палмерлэнд, Сергей Манжурович. Около Чарльзтауна.

Товарищ полковник поднялся и подошёл к столу Александра. Вгляделся в голограмму.

– Откуда инфа? Недавно началось?

– Агентство «Русский Юго-запад». Новость полчаса назад пришла.

Ким пробормотал: «Сейчас узнаем», нацепил на ухо голо-проектор и убежал в спальные отсеки, быстро водя пальцами в картинке перед носом. С генштабом связывается. Смешной он, всё же, подумалось Сашке, – нет, чтобы здесь позвонить, скрытничает зачем-то. А на терминале всё равно видно, куда звонит.

Лейтенант Круглов зевнул и оглядел помещение, потом пролистал отчёты на экране, переворачивая виртуальные страницы при помощи взгляда. Всё работало исправно, как и положено в мирное время. «Поспать, что ли, пока Манжурыч убежал», – подкралась предательская мысль, но Александр решил не рисковать. Дежурство – есть дежурство, и, несмотря на либеральные порядки на базе, долг бойца-полярника превыше всего.

Он занимал самую «блатную» и простую, с точки зрения окружающих, должность на пограничной базе – системщик. В обязанности входило управление шестью техниками-киберами и контроль над исправной работой всех систем, включая освещение и отопление. В мирное время работа действительно была лёгкой – киберы сами меняли в отсеках автономные альфа-батерейки и неисправные модули, чистили помещения и переносили тяжести. Однако если случалась какая-то серьёзная неисправность, либо сами киберы ломались, особенно зимой, работать приходилось в авральном режиме. Иначе жизнь всех пятнадцати обитателей станции оказывалась под угрозой.

Скучно было. Ну-ка, что там, в отсеках.

– Сержант Артемьев, ты дурак, – сказал Круглов, включив голографическую трансляцию из аранжереии. – Он тебя всё равно переиграет. Лучше бы со мной пошпилил, или вон, китайский поучил.

– Знаю я, товарищ лейтенант, – пробормотал Павел, растерянно взглянув в камеру поверх очков. До этого он увлечённо резался в покер с кибером номер пять. – Я просто только сейчас обнаружил, что он обучен.

– Его ещё Андреич научил, в позапрошлом. Он даже блефовать умеет.

– Что там, на полуострове, товарищ лейтенант? – поинтересовался Артемьев.

Круглов пожал плечами.

– Не знаю, Пашка, но, похоже, новая заварушка. Передел территорий. Сейчас вон Манжурыч звонит куда-то в штаб.

Полковник был лёгок на помине – ворвался в аппаратную, чуть не столкнувшись в дверях с кибером номер два, плюхнулся в кресло и рявкнул по внутренней связи.

– Всем на вирт-построение!

Сашка приосанился, вырубил лишние окна и «облака», включил видео-трансляцию. Перед ним на панорамном 3Д-экране показались четырнадцать бородатых морд – весь личный и командный состав базы «Санин-3». Многие ещё только проснулись, и теперь, позёвывая, растирали щёки.

– На полуострове у нас, похоже, ожидается полный антарктический песец, – начал Ким. – И не только на полуострове. Южноамериканский Союз объявил, что вся западная часть материка вплоть до Трансатлантических должна принадлежать ему.

– Оп оно как! Вот имбицилы! – подал голос пулемётчик с труднопроизносимым именем Раджеш Бхардвадж.

– Отставить имбицилов! Ситуация серьёзная. Если не удаться решить вопрос дипломатически, то под угрозой оказывается вся Западная провинция, купольник Русгород и шесть горнодобывающих платформ. Сорок тысяч граждан Евразийской Конфедерции Антарктики! Из штаба пришло распоряжение: перейти всем приграничным базам и добывающим установкам на военное положение.

«Блин, опять инет и игрушки скажут отрубить», – огорчился Сашка.

По опыту прошлых лет он помнил, что как начиналась какая-нибудь заварушка, главкомы в Мирнополе сразу включают паранойю и перекрывают каналы.

Полковник тем временем продолжал.

– Связь только с штабами и подразделениями. Техническому отделу проверить состояние информационных систем.

– Сергей Манжурыч, но при чём здесь «Санин-3»? – проворчал майор Ван Ли. У китайца, отвечающего за атомную энергоустановку, был скверный характер. – Где мы – и где Западная провинция? Сидим тут на восьмидесятой параллели уже второй год, вокруг никого на сто километров, даже пингвинов…

Ким прервал подчинённого.

– Майор Ли! Опыт антарктических войн показывает, что после одной такой заварушки в активность приходят все шесть антарктических объединений. Битву за Южные Шетландские забыл? Восточная провинция находится в стратегически важном районе. На Советском плато, на пересечении путей… да что я рассказываю.

«Всё бубнит и бубнит, – подумал Сашка и подпёр подбородок рукой. – Скорей бы вахта кончилась, да свалить от него куда-нибудь в Новолазаревск, где баб побольше и иностранцев поменьше… А то и вообще, из Антарктики».

2

На дворе был март шестьдесят первого – ранняя осень, самое тёплое время года в этих краях.

Круглов родился на станции Беллинсгаузен, за пять лет до отмены Договора об Антарктике. Родители Александра погибли, когда ему было пятнадцать, при бомбёжке первого российского купольника – Беллинсбурга. Лейтенант бывал за пределами Антарктиды всего пару раз – да и то, в холодном Пунта-Аренасе. Больше «на севера» он не ездил, зато антарктические посёлки объездил все.

Когда в две тысяча тридцать девятом Договор об Антарктике был отменён, начался первый передел территорий и активная колонизация пригодных для поселения оазисов на побережье. Свободная ото льда зона к тому времени заметно увеличилась, а новые технологии позволили быстро возводить во льдах купольные автономные посёлки. В них располагались и жилые помещения, и склады, и военные базы, и промышленные центры по переработке и доставке ископаемых. В одном таком поселении могли проживать до двадцати тысяч полярников.

Через двадцать лет совокупное население антарктических купольников приблизилось к полумиллиону человек, две трети из которых составляли военные. Вместо двух десятков стран, некогда имевших антарктические станции, теперь осталось всего шесть крупных объединений, контролирующих Антарктиду. Они были формально независимы, но поддерживались государствами, которые ещё с начала двадцатого века имели претензии к южному материку.