ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений) - Уилбур Смит

Уолли был достаточно участлив и послал одного из своих констеблей собрать хоть малейшие показания в нашу пользу среди посетителей «Лорда Нельсона». За это время мы с Чабби успели найти общий язык с моряками траулера, которых посадили в соседнюю с нами камеру, и мы передавали друг другу бутылку сквозь прутья решетки.

Когда на следующий день утром нас выпустили, Уолли отказался отвечать на вопросы прессы, а я отправился к себе в Черепаший Залив, чтобы начать готовить дом к моему отъезду. Я проверил, чтобы вся утварь была начисто вымыта, бросил несколько шариков нафталина в платяной шкаф. Дверь я запирать не собирался. Квартирных краж со взломом на Сент-Мери не было.

В последний раз я заплыл за самый риф и ждал около получаса, надеясь, что приплывут дельфины. Но они так и не приплыли, и я вернулся на берег, принял душ, переоделся, собрал старую дорожную сумку и пошел к припаркованному во дворе пикапу. Я даже не обернулся, проезжая пальмовую рощу, но в душе пообещал самому себе, что я еще сюда вернусь.

Я поставил машину на стоянке отеля и зажег сигару. Марион, закончив смену, показалась в полдень в дверях отеля и направилась по аллее, виляя соблазнительной попкой в мини-юбке. Я свистнул, и она, заметив меня, проскользнула в машину и уселась рядом.

— Мистер Харри, мне так жаль вашу лодку.

Мы поболтали пару минут, прежде чем я решился спросить ее.

— Мисс Норт, когда она останавливалась в отеле, звонила кому-нибудь или отправляла телеграммы?

— Я не помню, мистер Харри, но я могла бы для вас это проверить.

— Прямо сейчас?

— Конечно.

— И еще, ты не могла бы спросить у Дики, нет ли у него ее снимка?

Дики был фотографом отеля, и было бы неплохо, если бы у него оказалась фотография Шерри Норт.

Марион ушла почти на целый час, но зато вернулась с улыбкой победительницы,

— Она послала телеграмму вечером, накануне отъезда, — Марион протянула мне тонкий листок с текстом. — Можете оставить его себе, — сказала она, когда я прочитал его.

Телеграмма была адресована какому-то Мэнсону, № 97, Керзон-стрит, кв. 5, Лондон. Содержание ее было следующим: «Контракт подписан возвращаюсь Хитроу рейсом ВОАС 316 субботу».

Подписи не было.

— Дики пришлось просмотреть все его папки, но он нашел снимок, — она протянула мне небольшую глянцевую фотографию. Шерри Норт сидела, откинувшись в шезлонге, на террасе отеля. На ней были бикини и солнечные очки, но даже в них ее легко можно было узнать.

— Спасибо, Марион, — я протянул ей пятифунтовую банкноту.

— Спасибо, мистер Харри, — она улыбнулась мне и заткнула ее себе за лифчик. — За такие деньги вы можете просить о чем угодно.

— Мне надо успеть на самолет, киса, — я поцеловал ее курносый носик и шлепнул по попке, когда она вылезала из машины.

Чабби и Анджело приехали в аэропорт. Чабби должен был забрать после меня пикап. Оба они были притихшие и неуклюже пожали мне руки у выхода на посадку. О чем можно было еще говорить? Все было сказано накануне.

Когда самолет оторвался от земли и взял курс на материк, я бросил взгляд вниз и увидел две крошечные фигурки, стоящие у ограды. Я сделал на три часа остановку в Найроби, а затем пересел на самолет ВОАС, летящий в Лондон. Я так и не уснул во время долгого ночного полета. Уже давно я не ступал на родную землю и вот я снова направился туда, движимый одной лишь местью. Мне очень хотелось поговорить с Шерри Норт.

Когда вы разорены, я советую вам приобрести новую машину и дорогой костюм. Надо выглядеть удачливым и процветающим, и люди вам поверят. Я побрился и переоделся в аэропорту, и вместо «хиллман», взял напрокат «крайслер» из депо Херца в Хитроу, бросил сумку в багажник и отправился в ближайший паб «Каридж».

Я заказал двойную порцию яичницы с ветчиной, запив ее пинтой пива, и одновременно изучил дорожную карту. Я давно уже не был в Англии и порядком позабыл дороги. Тщательно ухоженный английский пейзаж казался мне каким-то ручным после слепящего света тропиков. Однако я испытывал радость, ведя машину по пологим холмам к Брайтону.

Я припарковал «Крайслер» рядом с пешеходной аллеей возле Гранд-отеля и нырнул в гудящий улей торговых рядов. Даже в конце сезона здесь было полно туристов.

Павильонная Аркада — такой адрес был указан на табличке, прикрепленной к подводным саням Джимми Норта, и у меня ушел почти час на то, чтобы отыскать ее. Она была спрятана в глубине мощенного булыжником двора, и почти все ее окна и двери были закрыты ставнями и заперты. «Подводный мир Норта», выходил в переулок небольшим трехметровым фасадом. Эта лавка тоже была закрыта, и поверх ее единственного окна до самого низа были опущены жалюзи. Я безуспешно пытался разглядеть что либо внутри из-за края ставен, но в помещении было темно, и я постучался в дверь. Внутри не было слышно ни звука, и я уже был готов уйти, когда заметил кусок картона, который, видимо, когда-то стоял внизу окна, а затем свалился на пол. Я умудрился, скривив шею, прочитать написанное от руки объявление, которое, к моему счастью, упало лицевой стороной вверх. «Обращаться по адресу «Морской вид», Даунерз-Лейн, Фалмер, Сасекс.» Я направился назад к машине и вынул из бардачка карту.

Пока я пробирался на своем «крайслере» по узким переулкам, пошел дождь. Дворники с унылым упорством очищали ветровое стекло от дождевых капель, а я вглядывался в вечерние сумерки — темнеть начинало рано. Дважды я заезжал не туда, но, наконец, подъехал к воротам в густой живой изгороди. Прибитая к ним табличка гласила: «Морской Вид Норта», и я предположил, что в ясный день, бросив взгляд отсюда к югу, можно было увидеть море.

Я проехал между рядами живой изгороди и оказался во дворе, мощеном булыжником, у старой двухэтажной фермы, стены которой были укреплены дубовыми балками, а крыша из дранки заросла мхом. На первом этаже горел свет.

Я оставил «Крайслер» и пересек двор, направляясь к двери, ведущей на кухню. От ветра и дождя я поднял воротник, затем постучал в дверь. Было слышно, что внутри кто-то есть. Скрипнули запоры, и верхняя половина двери открылась на цепочке. Оттуда на меня посмотрела девушка.

Она не произвела на меня особого впечатления. На ней был надет мешковатый рабочий трикотажный костюм. Это была высокая девушка с плечами пловчихи. Она показалась мне даже некрасивой — но как-то по особенному.

Ее лицо было широким и бледным, нос крупным и немного бесформенным, рот широким, но улыбка казалась приветливой. На ней не было никакой косметики, поэтому ее губы казались бледными, а на носу и щеках была россыпь мелких веснушек. Волосы были аскетично убраны назад и заплетены в толстую короткую косу. Они были черного цвета и свет лампы придавал им особый блеск. Брови тоже были черны — из-под их резко очерченных дуг на меня смотрели черные глаза. Но вот на них упал свет лампы, и я понял, что они темно-синие, как вода в Мозамбике, когда вдруг в полдень ее пронзят солнечные лучи.

Несмотря на ее бледность, от девушки исходило некое ощущение здоровья. Бледная кожа была гладкой и эластичной, но при пристальном взгляде — а именно так я и смотрел на нее, она казалась какой-то прозрачной.

Девушка поправила легкую прядь волос, выбившуюся из косы и будто парящую у ее виска. Это был трогательный жест. Он выдавал ее волнение и слегка противоречил безмятежному выражению ее синих глаз. И вдруг я понял, что она необыкновенно красива. И хотя ей было чуть больше двадцати, было ясно, что это не легкомысленная девчонка, а зрелая женщина. В ней была сила и уравновешенность, уверенность в себе — и это меня заинтриговало.

Обычно женщины, которых я выбирал, были не столь загадочны. Я не охотник растрачивать силы на пустые ухаживания. Такой еще не было в моей жизни, и впервые я почувствовал легкую неуверенность в своих силах. Мы довольно долго смотрели друг на друга, не двигаясь и не проронив ни слова.

— Вы — Харри Флетчер, — вымолвила она наконец. Ее голос был низким и выразительным, он выдавал воспитанного и образованного человека.

От удивления я открыл рот.

— А откуда вам это известно? — требовательно спросил я.

— Заходите, — она сняла цепочку и открыла нижнюю половину двери. Я повиновался. В кухне было тепло и уютно, по ней разносились аппетитные запахи.

— Откуда вы знаете мое имя? — снова спросил я.

— Ваша фотография была в газетах — вместе с Джимми, — объяснила она.

Мы опять замолкли, изучающе глядя друг на друга.

Она оказалась выше, чем мне первоначально показалось — почти до моего плеча. На ней были синие брюки, заправленные в черные кожаные сапоги, и теперь я рассмотрел, что у нее тонкая талия, а бесформенный джемпер скрывал красивую грудь. Только на первый взгляд она показалась мне дурнушкой, но несколько мгновений спустя уже настоящей красавицей. Я засомневался, встречались ли мне раньше женщины, подобные этой. Потребовалось время, чтобы она окончательно сразила меня.