Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!» - Герман Романов

— Слышь, ты, нечисть, — Андрей решился, — если я тебя освобожу, мы сможем поговорить нормально?

— Угу! — проворчал Леший. — Только сначала я сверну тебе шею!

— Интересненько! — Андрей хмыкнул. — Я тебя пощадил, а ты мне хочешь шею свернуть?

— Если бы не ты, жил бы я сейчас и добра наживал! Я, между прочим, жениться собирался…

Андрей отвесил челюсть, а Леший продолжал:

— Я Лешачихе из Поганкиной Мари предложение сделал, дом построил… Но тут ко мне пожаловал колдун Войтыла. С миром, уважительно поначалу относился! И медовухой, кстати, потчевал меня… А потом в моей Пади стала появляться нежить: умруны, волкодлаки… Лешачиха сказала, что здесь жить не будет, и вышла замуж за Лешака со Змеиной Горки! А потом этот проклятый ворон позвал в мое болото…

— Дальше и не рассказывай, я и так все знаю! — Андрей перебил Лешего. — Ее шкуру я уже ободрал, жалко, с волкодлака не получилось! Ты прости, конечно, я не думал, что из-за меня твоя личная жизнь пострадает! У меня еще дойдут руки и до этого ворона, и ты вернешься в свою Падь, я обещаю! Вот только с Лешачихой помочь не смогу, не обессудь! Есть, правда, невеста одна на выданье, — Андрей хихикнул про себя, представляя, как Преслава будет строить и ровнять Лешака, — но ее я и врагу не пожелаю…

— Да я теперь людей за три версты обхожу! — Лешак потирал затекшие ладони, пока Андрей аккуратно распутывал золотой колдовской пояс, на проверку и пригодившийся только в качестве пут. — Во! — Он ткнул толстым, словно волосатый батон колбасы, пальцем. — Его штучка, Войтылы, будь он неладен! Он ее волкодлаку давал, я видел с опушки! А еще я видел, как к нему один человек, знатный такой, приезжал, и говорили они о тебе!

Андрею не нужно было подробно описывать, он и так понял, о ком идет речь: Конрад Сартский! Вот, значит, кто дергал за веревочки и руководил событиями! Что ж, при личной встрече он ему и колдуна, и оборотней — все припомнит…

— Дай еще! — Лешак схрумкал очередной медовый пряник и, словно малое дитя, клянчил другой. — Медком пахнут, — объяснил он, — а я медовуху ой как люблю!

— А тут-то чего безобразничал? — Андрей протянул ему еще один. — Вот, последний! Больше не дам!

— Я, наоборот, людей от нежити защищал! От тех, которых ты порубал! А бабы, дурнищи, заголосили, когда меня увидели, убегли! Я-то хотел Змеелюда прогнать, пока он еще их в сон не вогнал! Только бы усыпил, а потом бы и кровь сосать начал! — Лешак возмущенно потряс в пустоту кулаками. — У, нежить поганая!

Андрей спрятал в усах улыбку: искренняя ненависть Лешего, если бы не грустная история расстроенной свадьбы, его забавляла. Однако менее забавным было то, что подвиг-то он нашел: вот он, сидит перед ним и пряники медовые лопает!

Но что прикажете делать с трофеем, шкуру он должен привезти!

— Ладно, человек! — Леший, кряхтя и охая, стал подниматься. — Пойду я, у меня еще дел много: лес тут давно заброшенный, работы тьма!

— Погоди! — Андрей в нерешительности приподнялся. — Тут такое дело… Я же тебя победить приехал! Может, сходим вместе в деревеньку: я тебя им покажу и скажу, что ты обещал людям зла не чинить…

— Нет! — замахал на него Леший. — Я же сказал тебе, что людям я не верю! Обманите!

— Но мне нужно доказать, что я тебя победил! Шкуру я им твою обещал привезти! Понимаешь?

— Всего-то? — Лешак повеселел. — А шерсть подойдет? Я тут Войтыле свою шерсть всю весну чесал, он из нее собирался пряжу сучить. Так вот, у меня целый мешок: я, уходя, ничего ему не оставил! Моя шерсть… У-у-у! — Он присвистнул, отчего верхушки деревьев закачались, а Андрей присел. — Моя шерсть волшебная — в таких носках никогда не заблудишься, а клубочек волшебный всегда выведет! Погоди!

Андрей даже и ответить не успел, как он, шагнув за сосенку, словно растворился в утренних сумерках. Вернулся он не скоро, утреннее солнышко уже успело подняться, прогоняя легкий туманец.

— Долго ты ходил! — Андрей встал, разминая затекшие ноги. — Я уж думал, ты обманешь!

— Только люди и умеют обманывать! — Лешак протянул ему набитый мешок, размером почти с картофельный, из той, прежней, его жизни. — Хватит столько?

— Хватит! — Андрей разглядывал свалявшуюся буро-зеленую шерсть. — А как я докажу, что она лешачья?

— Так в огне не горит и не тонет! — Леший взял комок и бросил в догорающий костер. — Смотри!

Вместо того чтобы, подобно овечьей, затлеть с противным паленым запахом, лешачья шерсть, наоборот, погасила вокруг себя маленькие язычки пламени.

— Ну, спасибо! Удружил! Но и я в долгу не останусь — вернешься ты в свою Гнилую Падь! Спасибо… — Он обернулся, чтобы еще раз поблагодарить Лешака, но его не было, он беззвучно растворился в лесу.

Андрей с трудом навьючил мешок на седло: Пряник испуганно принюхивался, раздувая ноздри, прядал ушами и кружил на месте.

— Со змеиной шкуры пошью себе штаны и жилетку, лешачьи носки надену… И еще на свитерок останется… Эх, жалко я волкодлака ободрать не успел, на шапчонку хватило бы…

Притульцы встречали его с караваями, хлебом-солью. Во главе процессии горделиво вышагивала Преслава в окружении счастливых престарелых родителей, старших братьев и кучи других, не менее сияющих родственников.

— Как же повезло тебе, Лешак! — обреченно вздохнул Андрей. — Ты даже себе не представляешь…

ГЛАВА 4

— Стремя, стремя держите!

К Андрею со всех сторон подскочили селяне, дабы только прикоснуться к их светлости. Обступив его со всех сторон, они завороженно глядели на притороченный сзади к седлу мешок.

Словно эсминец, рассекая людское море, отец Павел приближался к командору. Спешившись, Андрей отдал повод вездесущему Арни и обнялся со стариком.

— Молчи и не удивляйся! — только и успел тот шепнуть на ухо Андрею.

— Братья и сестры, командор явил нам еще раз силу Господа, сразив очередное чудище! Орден — ваш сюзерен, и мы никогда не оставим в беде своих верных вассалов! Я вижу, что вы приготовили праздник? — Отец Павел окинул дланью толпу притихших селян. — Я хочу, чтобы у вас был праздник вдвойне: командор своей милостью будет шафером на свадьбе, которая состоится сегодня вечером! Эта молодая семья получит в дар от ордена постоялый двор на Лорийском тракте и три года освобождения от податей…

Притульцы удивленно заохали, скорее от зависти, нежели от страха. Насаженные на колья головы волков и Змеи видели многие, местные уже чуть ли не платные экскурсии стали устраивать к деревеньке Лори и тамошнему хуторку.

— Эта свадьба станет началом нового пути, новой жизни, которая у вас будет под покровительством ордена, богатой и спокойной жизни…

— Слава ордену!

— Благослови, Господи, его светлость!

— Долгая лета командору!

— Эта дева, — отец Павел подошел к ничего не подозревающей Преславе и взял ее за руку, — и этот муж… — из-за спин кто-то из братьев, Андрей не разглядел его лица, выпихнул смущенного и раскрасневшегося купца Заволю, — перед лицом Господа будут обвенчаны с благословения командора фон Верта!

Если бы глаза Преславы могли извергать адское пламя, то она могла бы посоревноваться в пирокинезе с самим Змеем Горынычем!

Дернувшуюся было новобрачную цепко держал с одной стороны за руку отец Павел, с другой — новоиспеченный жених, причем, глядя в его хитрющие, бегающие глазки, Андрей понял, что Заволя урвал-таки на этом деле немалый куш.

Андрей поднял в благословении руки над опускающимися на колени селянами:

— Быть по сему…

Отец Павел с интересом слушал Андрея.

— Вот такая ночка у меня в том лесу была! — закончил свой рассказ Андрей. — До утра с Лешаком проболтали…

— Так ты уверен, что тебя не было один дён? — отец Павел хитро улыбался.

— В смысле? — опешил Андрей. — А сколько меня не было?

— Пять дней! — Старик похлопал по спине поперхнувшегося медовухой командора. — А ты что, не знал, что Лешаки заводят в такую глухомань, что день часом обернется! Это он еще с добром отпустил тебя! Я знал, куда ты едешь, поэтому приказал Прокопу в одну из фляг щедро стоялой медовухи долить, такой, чтобы его сразу вырубило, а тебе сверху в сумы переметные флягу с молоденькой подложить, что бы ты не почуял подвоха!

— Спасибо тебе, отче, удружил! То-то я заподозрил, что ты меня так легко отправляешь! — Андрей покачал в изумлении головой. — Но и я не с пустыми руками вернулся! Много интересного Лешак мне рассказал про наших общих знакомых: Земля-то круглая!

— Какая ж она круглая? — Отец Павел уставился во все глаза на Андрея. — Мои глаза говорят мне, что она, скорее, плоская, как лепешка! Ты, Анджей, конечно, много знаешь, в твоем мире разные ученые мужи, прости господи, не чета нашим дремучим алхимикам, но и врать мне не нужно! Понятное дело, проверить твои слова я не смогу, но и откровенную брехню заливать мне не надо, уважь старика!