Меч без ножен. «Помирать, так с музыкой!» - Герман Романов

Раз добрая драка с ляхами неизбежна, то лучше задрать ставки, ибо проигрыш и так закончится гибелью, зато в случае выигрыша куш станет намного больше.

Такой, как Плонск с его десятиной серебром!

— Орден берет твой город под свое покровительство! Да будет так, во славу Господа!

Андрей решительно произнес традиционную фразу, а купец опустился перед ним на колени, склонив голову для пастырского благословения, что сразу и получил, как и руку для вассальной клятвы в виде почтительного поцелуя. Произнеся все необходимые слова при данном случае, купец живенько поднялся на ноги с довольным донельзя видом, таким, что у Андрея поневоле закралась тревожная мысль, что его в очередной раз крепко нагрели и провели как лоха.

— Мой слуга сейчас отдаст все серебро вашему доверенному оруженосцу, а также еще и некоторые, но очень полезные для ордена товары. Да поможет вам Господь выстоять!

— Во славу Бога и ордена! Аминь! — закончил разговор ритуальной фразой командор, но провожать гостя не стал, не по чину, да и секретность переговоров соблюдать надо.

В отворенную дверь сразу заглянул Арни, перегородив купцу дорогу, но увидев, что все тут в порядке, пошел провожать торгового гостя.

Через несколько минут он вернулся и, пыхтя, занес тяжелый мешок, где через дыру проглядывала красная ткань. Затем закинул второй, поменьше размером, но тоже тяжелый, раз физически крепкий Арни его не поднимал, а тащил за собою волоком.

— Вот красная ткань, которую тебе подарил торговец, брат-командор. Только посмотреть ее надо, а вдруг подпорчена? Там других кулей много, тяжеленные, наши парни сейчас в амбар кое-как таскают. Да еще оружейникам наш однорукий проволоку забрал и много всего прочего, а торговец сказал, что ты с ним полностью за весь товар не глядя расплатился. А вдруг обманул бы? Хотя нет, не рискнет купец нам плохой товар продать, а то далеко не уедет! — засмеялся оруженосец во весь голос.

— Ты и тиун слышали, что он из «Гостиного двора». Забыть немедля, и им все четко сразу скажи: проболтаются — на первом суку повешу, как подлейших предателей ордена! — угрюмо произнес командор, и верный оруженосец пулей выскочил из комнаты.

Андрей развязал петлю узла на горловине мешка и рассмеялся — ну хитрец, все юлил, а в успехе переговоров был, шельмец этакий, заранее уверен — а ведь неплохой подарок ордену привез, хотя вот его, быть может, в Плонске уже вперед щедро оплатили.

В мешке оказались алые лошадиные накидки и маски с налобниками для трех боевых коней — только орденские кресты сверху пришивай и сразу в бой.

Голову на отсечение дать можно, что в других принесенных мешках то же самое, а тяжеленные потому, что еще кольчужные попоны и нагрудники там тоже наверняка имеются.

«Отличный товар, у нас только дюжина коней защиту имеет, а у других, хотя на некоторых и рыцарю сидеть не зазорно, даже налобников и конских личин нет, не говоря о кольчужных попонах!»

Но сейчас Андрея интересовало другое — в ткани лежали завернутыми шесть больших и тяжелых брусков серебра, которые он немедленно переложил в крепкий ларь с орденской казной. «Гостей» нужно хорошо благодарить — весьма своевременная финансовая помощь.

Через несколько минут Арни вернулся, радостно поглядывая на своего командора и при этом чуть ли не пританцовывая от внезапно обвалившегося счастья, заговорил уже от двери:

— Там полный доспех, попоны и личины для дюжины боевых коней, только трех попон не хватает. О, да они у всех здесь лежат! Позволь, я унесу их, женщины на них орденские кресты сегодня пришьют. Теперь все оруженосцы на прямую сшибку идти смогут с любым рыцарем, и неизвестно, кто еще победит — у всех наших за плечами по десять лет войны со степью, и копья свои они не на турнирах в честь прекрасных паненок ломали…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

«А НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ»

ГЛАВА 1

— Анджей! — Преслава, сладко потянувшись, выгнулась. — Я еще хочу!

Андрей уткнулся носом в подушку и закрылся периной с головой:

«Такими темпами я скоро усохну до детского размера! Угораздило же меня такую любвеобильную гетеру найти!»

Словно в подтверждение его мыслей по плечу шаловливо поскреблись тоненькие женские пальчики:

— Анджей! Еще до рассвета есть время! Ну же…

— Нет, Преслава! — Андрей решительно, отбросив одеяло, встал. — Меня ждут дела!

— А как же я? — Ее губки предательски задрожали, а глаза наполнились влагой. — Ты меня уже не любишь? У тебя есть другая, красивее меня?

Она привстала, опершись рукой о кровать, и потянула его за рукав рубахи. Андрей, резко отдернув руку, отмахнулся:

— Перестань, ты говоришь глупости! Никого кроме тебя у меня нет: ты это прекрасно знаешь! Я же говорю — дела ждут! Кроме тебя у меня еще битва на носу! Все!

Он, демонстративно отвернувшись, натянул штаны и направился к двери. Преслава вскочила, оббежала огромную, за эту педелю порядком опостылевшую Андрею кровать и встала перед ним.

— Ах так? — Она уперла руки в бока, глаза ее сверкали. — Ты прогоняешь меня? Ты хочешь, чтобы я вернулась к родителям опозоренной? Что обо мне скажут — попользовался, мол, командор и выгнал? Отец с братьями только и ждет, чтобы благословить нас! Матушка уже и платье подвенечное села шить мне!

От такого заявления Андрей застыл соляным столбом: чего-чего, но такого он не ожидал. Жениться?!

— А ты как хотел? — Преслава прищурилась. — Если бы ты меня, как девку постельную, попользовал один раз и отослал, я бы слова не сказала: панское право! И благодарна была бы, если бы монеткой малой одарил… А тут: живем как муж и жена седмицу… — она, замолчав, стала загибать пальчики, шепча, затем торжествующе погрозила ему кулачком, — даже больше! И до сих пор невенчанные?

— Но я же командор… Нельзя же мне… — только и проблеял Андрей, отступая назад.

— Чего нельзя? Жениться нельзя? — Преслава разъяренной фурией наступала. — А девку ссильничать можно было? А ты меня спрашивал? Может, я не хотела? Может, я отказать тебе боялась?

Глядя на лиловые засосы на ее шее, смешно прыгающие грудки в разорванном по пупка вырезе рубахи и пухлые губки, вытворявшие еще пару часов назад нечто невероятное, Андрей хихикнул, еще больше распаляя Преславу.

— А еще меня богомерзким вещам научил, искуситель! Раз ты — командор ордена, так и соблюдай закон Божий! Или по людским обычаям поступай, раз по-человечески жить захотел!

Запнувшись, Андрей уперся спиной в дверь. Рядом, сжимая кулачки, торжествовала Преслава:

— Решай сам, Анджей! Только домой теперь мне возврату нет: или под венец, или в омут с головой!

Со скоростью смываемой в унитазе воды Андрей вылетел из комнаты, захлопнув щеколду на толстой дубовой двери. С обратной стороны замолотили кулачки:

— Анджей! Вернись! Я все прощу…

Оглядевшись, Андрей увидел Прокопа, вжавшегося в угол.

— Ты, это… — Кое-как переведя дух и собравшись с мыслями, Андрей попросил оруженосца: — Скажи ей, что я до вечера не вернусь! А еще лучше до утра!

— Не-е-ет! — Прокоп округлил глаза. — Ты, брат-командор, сам с ней разбирайся! Я вчера уже попался на глаза госпоже…

— Кому?!

— Госпоже! Она сказала мне, что скоро будет здесь хозяйкой, и велела ее слушаться! Сказала, что это твой приказ! А Анри — так вообще баню ей топить отправила! Брат-командор, — он насупился, опустил глаза и поникшим голосом продолжил: — Ты того, заканчивай свою любовь, а то уже народ шушукается, мол, ты от веры отвратился!

— А еще чего говорят? — Андрей не мог со стыда смотреть ему в глаза.

— Ну, всякое! — Парень пожал плечами. — Братья говорят, что раз командору можно, то и они себе жонок среди местных возьмут, — вдов да бобылок много, чего им бояться, жизнь обустраивать надо, хозяйством обзаводиться! Вот победим Сартского и заживем!

Андрей засопел:

«Ни фига себе, моральное разложение войска! Если они тут себе бабьё заведут, хозяйство, то какой, к чертям, христианский орден: обоз с маркитантками и то меньший камень мне на шею!»

— И местные тоже недовольны: какого, говорят, толку от таких защитников, что не об обороне думают, а о том, как бы девку на сеновал затащить? — Прокоп, видимо, решил добить Андрея окончательно: — Говорят, что ты, брат-командор, только супротив бабы и силен!

Обессилев, Андрей сполз по стене, обреченно обхватив голову руками:

— И ты тоже так думаешь?

Прокоп помялся:

— Дык… Я-то чего?

— Не темни!

— Если бы я с тобой, брат-командор, нежить не рубал бы да не видел тебя в бою… — Он, помедлив, выдавил из себя: — Не знал бы, что и думать!

— Спасибо! — Он схватился за протянутую Прокопом руку, поднимаясь. — По крайней мере, хоть честно…

Идя по двору, Андрей, как ему казалось, чувствовал на себе десятки взглядов. Ужасно хотелось обернуться, но он понимал, как глупо будет выглядеть.