Кукла (сборник) - Дафна дю Морье

— Пей, малышка, — обратился он к Мэйзи, но та не слышала его слов.

Она думала о Норе, которую встретила сегодня на Шафтсбери-авеню, перед глазами стояло маленькое измученное личико, а в ушах звучали брошенные напоследок слова: «Рано или поздно…»

Вспоминались многолюдные улицы, где ее толкали со всех сторон, а потом в памяти всплыла картина свадьбы, и в воздухе повеяло ароматом цветов. Мелькнуло улыбающееся лицо садящейся в машину девушки в подвенечном платье.

Снова виделись золотистые блики на реке в предзакатный час и баржа, медленно уходящая в морской простор. А еще мужской голос, что-то нашептывающий на ухо, и рука на плече.

И хныкающий голос убогой побирушки: «Погоди, красавица, в один прекрасный день узнаешь, как просить подаяние». Вот старуха уходит, чтобы устроиться на ночлег у стены здания театра, сжавшись в комок и спрятав голову в колени. На тротуар падают первые капли дождя.

Мэйзи хватает бокал и залпом выпивает.

По всему телу пробегает дрожь.

Яркий свет слепит глаза, не умолкают надрывные стенания скрипки, и рядом улыбается толстый еврей.

— Эй, официант! — кричит Мэйзи. — Пусть сыграют что-нибудь веселенькое, бодрящее! Скажи им, что-нибудь поживее…

Любая боль проходит

Женщина одевалась при распахнутом настежь окне. Утро стояло холодное, но морозный воздух приятно пощипывал лицо, пробегая мелкой рябью по всему телу. Она слегка пошлепала себя по лицу, чтобы придать ему приятный цвет и успокоить напряженные до предела нервы. Сегодня все время хотелось петь. И она пела, принимая ванну, а голос в клубах пара от текущей из крана горячей воды звучал мощно и сочно. Позже, стоя перед открытым окном, наклонилась и, слегка покачиваясь, дотянулась пальцами до носков, потом выпрямилась и подняла руки над головой.

Можно даже позволить такую роскошь, как свежее белье. Понимая, что проявляет немыслимую расточительность, вынула из ящика под туалетным столиком аккуратно сложенную стопку, только что доставленную из прачечной.

Зеленое платье, принесенное из химчистки, выглядит как новое, хотя и носилось всю прошлую зиму. И длина в самый раз. Женщина отпорола портившие вид бирки и сбрызнула платье духами, чтобы отбить запах химчистки.

Она ощущала себя с головы до ног заново родившейся благодаря переполнявшей сердце радости, а телу под одеждой было удивительно тепло и уютно. Вымытые и уложенные накануне волосы зачесаны за уши без пробора, как у одной из любимых актрис.

Она представила лицо мужа, его глаза и забавную улыбку от уголка рта до уха. Взгляд из-под полуопущенных век и приподнятую бровь. Вот он протягивает руки: «Любимая, ты выглядишь потрясающе, просто сногсшибательно!» От этих мыслей странно защемило сердце. Да бывает ли на свете такое счастье… Некоторое время она стояла перед окном и улыбалась, вдыхая полной грудью воздух, а потом сорвалась с места и побежала вниз по лестнице, распевая во весь голос. Ее песенку из гостиной подхватил сидевший в клетке кенар. Женщина, смеясь, посвистела птичке и угостила кусочком сахара, как обычно делала по утрам. Кенар подпрыгивал на жердочке, после купания перышки на головке распушились, а глазки-бусинки весело поблескивали. «Славненький мой», — умилилась она, отодвигая покрывало, чтобы солнечные лучи падали на клетку.

Прижав палец к губам, она с улыбкой осмотрела комнату, разгладила несуществующую складочку на подушке, поправила картину над каминной полкой и смахнула крошечную пылинку с пианино. С фотографии, что стояла на письменном столе, смотрел муж, следил взглядом, как она со смущенным видом ходит по комнате. Будто и правда находился рядом. Вот сейчас погладит выбившуюся из прически прядь волос, станет перед зеркалом и примется мурлыкать любимую песенку. Нужно непременно украсить комнату цветами, подумала женщина и тут же представила, какие именно цветы купит и как расставит. Конечно же, нарциссы или розовато-лиловые тюльпаны.

В столовой зазвонил телефон. По правде говоря, комната была всего одна, но ее перегородили ширмой и одну половину назвали столовой.

— Алло! Да, это я. Нет, дорогая, никак не смогу. Да-да, он сегодня возвращается. Около семи. Ах, ты не понимаешь, у меня еще куча дел! Нет, приятно думать, что в запасе целый день. И вовсе не глупо, Эдна. Вот выйдешь замуж, тогда узнаешь. А в кино сходим на следующей неделе. Я тебе позвоню. Пока.

Пожав плечами, она положила трубку на рычаг. Вот смешные люди! Будто можно куда-то пойти или найти другое занятие, когда в семь часов домой возвращается муж. Еще две недели назад она решила, что не станет намечать никаких дел на этот вторник. Пусть он приедет только вечером, какая разница? Этот день целиком посвящается ему одному.

Минув крошечный пятачок, словно в насмешку именуемый холлом, она прошла на кухню. Так хочется ощутить собственную значимость, показать, что ты хозяйка дома, намеревающаяся дать необходимые распоряжения прислуге. Но лицо предательски расплывается в счастливой улыбке, и в уголках рта появляются ямочки.

Женщина уселась на кухонный стол и принялась болтать ногами, а миссис Кафф со списком в руке стояла напротив в ожидании указаний.

— Знаете, миссис Кафф, я вот тут подумала… Муж обожает седло барашка. Что скажете?

— Да, мэм, хозяин всегда с удовольствием ест баранину.

— А не слишком ли это расточительно? Седло барашка очень дорогое?

— Но ведь всю неделю мы жили в высшей степени экономно, верно?

— Вы читаете мои мысли, миссис Кафф. Сегодня на обед обойдусь вареным яйцом и консервированными фруктами. Этого вполне достаточно. Зато вечером, когда управитесь с седлом барашка, может, приготовите и гарнир, что к нему полагается? Да, картофельное пюре, как он любит, а еще брюссельская капуста и заливное.

— Хорошо, мэм, прекрасный выбор.

— И еще, миссис Кафф, можем мы себе позволить рулет с начинкой из повидла? Все очень удивляются, когда обнаруживают внутри повидло.

— Как прикажете, мэм.

— Думаю, он вернется страшно голодный из этого кошмарного Берлина. Ну, вроде я ничего не упустила, как по-вашему? Господи, кажется, со дня его отъезда прошло не три месяца, а три года.

— Да, мэм, без вашего супруга дом опустел. Вот он вернется, и все пойдет по-другому.

— Ведь он всегда такой веселый, правда, миссис Кафф? Никогда не хандрит и не сидит с унылым видом, как другие мужчины.

— Прошу прощения, мэм, я еще кое-что вспомнила. Нам нужно купить «Ронук».

— Ни разу не видела его в плохом настроении. Как вы сказали, миссис Кафф? «Ронук»? Средство для мытья раковин?

— Нет, мэм, для полов.