База Судного Дня - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Открылся проход в тоннель…
Снаружи они должны были слышать всё. Грохотало неимоверно – канонада выстрелов и взрывов, взбеленившись на реальное вторжение, подкрепленное непрестанно действующим макросом Джеронимо. Дверь тряслась под ударами роботов, которых Марселино послал за нами.
Сам Марселино, миновав ничего не понимающую Веронику, обрушился на Центр Управления. Джеронимо, непрестанно лупящего по клавишам, вышвырнул оттуда за шкирку и занял его место. Пара-тройка секунд, и контроль над базой вернулся к нему. Дверь в гараж разблокировалась, и внутрь ворвались сразу четверо роботов.
Марселино отдал им простейшую и однозначную команду: «Поймать робота!» Поэтому, не увидев робота, они замерли у входа в гараж, потеряв запал. Оружие базы, точка.
Растолкав металлические тела, в гараж влетел пускающий пену ярости Марселино. Он тоже замер, глядя на меня, сидящего у открытого тоннеля. Я держал в дрожащих руках разбитую фару.
– Где она? – прорычал Марселино?
Его оттолкнула Вероника. Она сделала пару шагов ко мне и тоже остановилась, не решаясь приблизиться.
– Николас? Ты… Ты как? – пролепетала она.
Наверное, ей хотелось подойти ближе, может, даже коснуться меня. Но ведь это так глупо – тратить чувства на безэмоциональную колоду.
– Жив, – сказал я ровным голосом. – Все еще жив. В отличие от… – Я поднял фару.
Вероника не нашлась с ответом, и, обойдя ее, ко мне подошел Марселино. Я думал, он будет меня бить, поэтому тихий, доверительный голос стал для меня сюрпризом.
– Ты сделал это сам?
Я поднял взгляд, посмотрел в его глаза и кивнул, стиснув зубы, сдерживая слезы, стараясь казаться спокойным и просто немного уставшим.
– Ты всё правильно сделал, солдат. Эмоциональный робот – это опасно. Как можно было предсказать, что ей взбредет в голову? Она сильнее любого из нас, базу знает, как свои пять пальцев.
Я хотел сжать кулак, вскочить и врезать по этой мерзкой роже, изувечившей всю мою и без того жалкую жизнь, но вместо этого снова кивнул и отвернулся. Когда же рука в беспалой перчатке похлопала меня по плечу, я процедил сквозь зубы:
– Уйдите, а? Пожалуйста. Дайте мне побыть одному.
Роботы теперь слушались даже мысленных приказов Марселино. Они вышли первыми, их командир – следом. Вероника всё стояла.
– Ник, я толком ничего не поняла, но ты… Ты, если хочешь, давай поговорим об этом. Объясни мне, я…
– Уйди.
– Что?
– Просто уйди. Я ведь ушел, когда ты объяснила, что я создаю проблему. Почему бы и тебе не поступить так же? Я хочу провести остаток жизни с тем, кто меня понимает. А это – не ты.
Ей больно было это слышать, я чувствовал ее боль. Но вместо того чтобы крутануться на каблуках и выйти, бросив через плечо: «Pendejo!» – она стояла, пересиливая себя. Зачем?..
– Пообещай, что не шагнешь в тоннель, – тихо сказала Вероника.
Я усмехнулся. Ох уж эти формулировки… Я точно знал, как погибну, когда придет время. Погибну так, чтобы на том свете не стыдно было представиться Риверосом. Поэтому обещание далось мне легко:
– Не шагну. Спасибо, что беспокоишься. А теперь – оставь.
Вероника подалась ко мне – может, как Марселино, хотела хлопнуть по плечу, или еще каким-нибудь жестом выразить поддержку. Но она сдержалась и тихонько вышла, притворив за собой дверь.
Вскоре закрылись и створки тоннеля. Марселино, или Джеронимо? Скорее Марселино, вряд ли он допустит Джеронимо до управления базой в ближайшие минуты. Надо же ему чуток позлиться, изображая главного.
Дебил.
Я поднялся на ноги, подошел к верстаку, бросил на него фару. Взял стакан.
– Покойся с миром, сеньор Робби. Ты был лучшим среди роботов, и память о тебе не угаснет.
Выпив, я подошел к мотоциклу, присел на сиденье и похлопал ладонью по рулю.
– Молодец, девочка. Мы всех перехитрили.
В ответ мотоцикл грустно мигнул фарой.
Глава 29
С болью в сердце я опустошал свой арсенал, вооружая сто шестнадцать роботов. Каждому по автомату, три сменных магазина, два пистолета, связка гранат. Осталось всего ничего – ровно столько, сколько должны были, в случае чего, взять сто семнадцатый и сто восемнадцатый роботы. И то, что должно было остаться при мне. Сантос всё рассчитал.
– С Николасом точно ничего не случится? – наседала на меня Вероника.
Мы втроем собрались в лаборатории – самой укрепленной части базы, дверь здесь из особо прочного сплава. Кроме того, здесь был компьютер, который, после нескольких манипуляций, выдал мультиэкран с возможностью следить за всеми камерами, сколько их ни есть. А их у меня теперь было немало.
– Он в такой же безопасности, как и мы, – ответил я, проверяя камеры по одной. – Гараж – это начало пути к антиматерии, он тоже укреплен будь здоров и полностью герметизируется. Гараж и лаборатория – два помещения, которые, пожалуй, переживут и ядерный взрыв.
– Вот уж дудки, – буркнул мелкий Джеронимо. – Тысячу лет назад – может быть. Но сегодня мой папаша владеет такими мегатоннами, что тут всё превратится в пыль. Кроме того, на каждой бомбе приставка направленного импульса, что позволяет сконцентрировать энергию взрыва в одной точке. Если Фантом очень сильно захочет, он сможет расколоть Землю на две весёлые пополамки.
– Вообще-то, по законам военного времени, за такие упаднические речи тебя полагается расстрелять, – сказал я. – Но я тебе пока делаю поблажки.
– Да-да, конечно, ты босс, и все такое. А это – та самая бочка, в которой зреешь новый ты?
Я бросил через плечо взгляд на стальной чан с аксолотлями за прозрачной стеной. Одна эта стена – сверхпрочное стекло, выдерживающее выстрел в упор из крупнокалиберного пулемета.
– Угадал. А теперь затк…
– А ты пробовал клонировать следующего, пока ты еще здесь, и заняться с ним сексом?
Вероника, судя по звуку, чем-то поперхнулась. Я повернулся к мелкому, не скрывая недоумения.
– Что ты сказал?
– Ну а что? – дернул плечами тот. – Это же очевидный вопрос. Или нет? Неужели у тебя не было мысли предложить Веронике секс втроем: ты, ты и она? Сестра, тебя возбуждает этот фантдоп? В твоем преклонном возрасте – и такая бешеная популярность.
Я встретился взглядом с Вероникой и получил от нее мысленную просьбу не вмешиваться. Что ж, пусть сама управляется со своим сумасшедшим братцем.
Пока они лаялись, преимущественно по-испански, я закончил с камерами и надел наушники.
– Роботы! Говорит Хранитель базы. Как слышно? Прием!
– Слышу вас хорошо, готов выполнять приказания, – отозвался электронный голос в наушниках. – Прием.
– Через десять секунд после того как я скомандую начало отсчета вас подхватит сеть и поднимет к потолку. Потолок раскроется, и вас выбросит на поверхность. Всех, кто окажется в поле вашего зрения после этого, надлежит уничтожить. Постарайтесь не порушить технику, если не будет прямой необходимости. Помните: эти люди представляют собой непосредственную угрозу базе и жизни Хранителя. Вопросы есть? Прием.
– Вопросов нет. Готовы к выполнению боевой задачи. Прием.
– Отсчет пошел. Конец связи.
Я активировал выполнение кода, и в наушниках зазвучал женский голос:
– Десять!
Камеры в зале с нескольких ракурсов показывали, как Роботы группируются вокруг танка. Пара десятков влезли на танк. Умно.
– Девять!
Вероника и Джеронимо, перестав пререкаться, прилипли к монитору. Ее дыхание щекотало мне ухо справа. Его перегар одолевал слева.
– Восемь!
Раздалось шипение – лаборатория загерметизировалась. То же самое произошло сейчас со всеми остальными помещениями, включая гараж.
– Семь!
Над дверью загорелась лампочка, информируя об аварийной подаче кислорода.
– Шесть!
Лампочка загорелась на пульте и на чане с аксолотлями. Система приготовилась в случае чего запустить бэкап Хранителя.
– Пять!
Роботы сняли автоматы с предохранителей и замерли в полной готовности.
– Четыре!
Вероника закусила нижнюю губу.
– Три!
– Идиотизм, но – с богом, – проворчал Джеронимо.
– Два!
Из ниоткуда появилась сеть, протянувшись под танком, под ногами роботов.
– Один! Ноль!
Сетка рванула вверх с такой скоростью, что камеры зарябили помехами.
