Путь Сашки. Книга третья - Альберт Максимов

— Вы предложили нам золото, милорд? — продолжил разговор Ламинт.

— Да. Полторы седьмицы назад у меня пропал сундук. А двое моих людей были убиты. Я готов закрыть на это глаза. Хотя мог бы найти пару сотен солдат и прочесать весь лес. Причем они могут искать хоть месяц, хоть год, но нашли бы. Где бы вы ни были. Но я, повторяю, готов забыть. Там был сундук. Мне нужно его содержимое. Я его выкупаю, плачу золотом. Я ясно высказался?

— Да, милорд. Только…

— Что только? Что там было?

— Там были ржавые мечи, пара секир, тоже ржавых, и допотопный скомороший шлем. Больше ничего.

— Вы даете в этом слово?

— Да, даю.

— Правда, что этот мальчишка говорил, что ваше слово — железо?

— Я его еще ни разу не нарушал.

— Значит, только мечи, секиры и шлем. Так?

— Да, так.

— Я плачу пять золотых за все. И не торговаться. Это очень много за ржавые вещи! Пока не наступила темнота, пусть кто — нибудь из твоих людей сходит за ними.

— Это невозможно. Они уже проданы.

— Как?!

— Три дня назад мы их продали в Лоэрне.

— Кому?

— Кузнецу. На переплавку.

— Проклятье! Вы должны немедленно вернуться туда и выкупить их, пока еще не поздно. Принесете, получите пять золотых.

— Принесем и получим… железо в живот?

— Если боитесь, можете продать по частям.

— Мечи у кузнеца, секиры купили какие — то крестьяне. Вместо топоров. Крестьяне местные, найти не трудно. А шлем остался здесь.

— Тогда сегодня шлем. За него золотой.

— За скомороший шлем? — удивился Ламинт.

— Почему скомороший?

— А он с рогами.

— Что?! — аристократ подскочил со скамьи. — Несите! Мне он очень нужен!

— Не могу, я его отдал дочери.

— Так заберите у нее!

— Я ей дал слово.

— Так выкупите. За золотой!

— А это мысль. Я так и поступлю.

— Перешлите с кем — нибудь шлем, а сами немедленно отправляйтесь за мечами и секирами.

— На ночь идти не следует. Пойду завтра, как рассветет. Но милорд, всё, что было в сундуке, основательно проржавело. Два меча даже сломались.

— Мне нужно всё! И сам сундук тоже. Где он?

— В лесу. Его принесем. Сломанный замок нужен?

— Я сказал — всё!

— Хорошо. Шлем принесет кто — нибудь из них. За золотой. Цену вы сами назначили.

— Назначил. Идите. И поторопитесь!

Не дождавшись заказа, все трое лесовиков поспешили обратно. Домой Ламинт пришел, когда уже стемнело, хотя вечер еще только начинался. Но дело было ранней зимой, да и сам лес нагонял темноту.

Акси и сыновья встретили отца с удивлением и некоторой тревогой: что — то произошло, раз тот не остался в харчевне, если, конечно, вообще туда попал.

— Что случилось, отец? — спросил Риум.

— Покупатели появились на железный скарб, что был в сундуке.

— Но вы же его продали.

— Продал за пару серебрянок, а теперь предлагают пять золотых. Нет, четыре.

— Как так? Они же ни на что не годные.

— Видать, не простые это железки.

— Неужто золотые?

— Тьфу! Скажешь же. Если бы я сам их не держал в руках и не видел разлом тех двух сломавшихся. Самое обычное железо. К тому же ржавое и не самое лучшее.

— Но зачем им нужно?

— Не знаю. Но люди серьезные. Те двое, кого мы убили, были их людьми. Но они готовы забыть ради возвращения мечей. Иначе грозятся послать пару сотен солдат прочесать лес.

— Люди графа? Или короля?

— Как бы не Черного Герцога. Уж очень похоже на то. И ехали в сторону Пирена.

— И что теперь будет, отец?

— Завтра на рассвете пойдем обратно выкупать железо. Но им нужны еще сундук с замком и шлем. Риум, возьмешь Ригорна и принесешь из сторожки сундук и сломанный замок. А ты, Акси, давай шлем.

— Нет, отец.

— Как?

— Ты его отдал мне, теперь он мой.

— Акси, за эту скоморошью безделушку дают золотой. Понимаешь: золотой!

— Отец, ты мало скопил золота? Одним больше, одним меньше.

— Но зачем тебе шлем? Ты даже не мальчишка, чтобы с ним играть.

— Им очень нужен этот шлем? Остальным содержимым не удовольствуются?

— Видела бы ты, как этот аристократ подпрыгнул, когда я сказал про шлем с рогами!

— Отец, посуди сам. Если им столь важен шлем, значит, золотой не цена. Проси больше.

— С ними опасно торговаться. Видела бы ты того, второго, что был с аристократом. Очень опасен. Неприятности будут, если не отдадим шлем. К тому же мы убили двоих их людей.

— Отец, ты дал слово, подарив мне шлем. Теперь он мой. Так?

— Да.

— Шлем скомороший? Не знаю, не разбираюсь я в них. Помнишь, шесть лет назад мы все вместе ездили в Каркел на ярмарку? Мама еще была жива. Мы с ней вдвоем посетили ведунью. И она наколдовала. Сказала, что мама скоро умрет. Осенью или зимой. Через два месяца мама умерла.

— Ты мне не говорила об этом.

— Мама просила. Не хотела тебя расстраивать. Она посмеивалась над пророчеством, но я видела, что смеется через силу. Она боялась. Поэтому мы и молчали. А когда мама вдруг слегла и в несколько дней… Я решила, что не буду говорить.

— Как же так, доченька…

— Отец, там было и второе пророчество. Для меня. Ведунья сказала про рогатый шлем. Сказала, жди рогатый шлем и не упусти его. Когда ты принес шлем, я сразу же вспомнила то пророчество. А теперь ты хочешь, чтобы я отдала шлем?

— А что еще там навещала эта ведьма?

— Больше ничего.

— И ты хочешь продать его подороже?

— Нет, не хочу.

— Но ты сказала, чтобы я просил за него больше.

— Я не знаю, как теперь выкрутиться, но шлем отдавать нельзя. Потребуй у них больше… или еще сделай что — нибудь, только не отдавай его.

— Нет, требовать больше нельзя. Назначишь за шлем пять золотых, думая, что не дадут. А если дадут?

— Ой!

— Вот то — то и оно. Надо думать. Риум, ты еще здесь?

— Бегу, отец…

В харчевню лесовики вернулись уже к полуночи. В помещении оставались только двое мужчин, остальные посетители уже разошлись. Увидев вносимый сундук, оба вскочили. Аристократ в нетерпении подбежал к входу, а его спутник остался в глубине зала, заняв удобную позицию, как для атаки, так и для обороны.

Ламинт открыл крышку и достал сломанный замок.

— А шлем? Где шлем?

— Дочки с сыном я не застал, ушли, появятся не скоро. Куда запрятан шлем, так и не нашел. Ждать их возвращения или идти в Лоэрн?

Аристократ вспыхнул, хотел что — то сказать, но остановился и задумался.

— И когда они вернутся?

— Может завтра, а может через день или два.

— Тогда, в Лоэрн.

— Хорошо, утром мы выйдем.

— Мы пойдем с вами.

— Зачем?

— Шлема нет, детей нет, а потом и вы исчезните.

— Хорошо. Но сейчас ночь. Утром, вместо того, чтобы идти в Лоэрн, мы потеряем полдня, пока дойдем сюда за вами, а потом обратно.

— Зачем терять время? Вы останетесь на ночь здесь.

— Все равно потеряем время, пока пешком дойдем до нашего леса.

— Не пешком, а на конях.

— Но нас трое, а вас двое, да и весим мы немало.

— Нас девять. Плюс вы. А лошадей мы вам дадим. Еще трое наших солдат останутся здесь. Один в харчевне, двое в другом месте. И если мы не вернемся, то…

— Я понял, милорд. Но в лесу лошади будут только мешать и задерживать.

— Как это?

— В лесу много бурелома, человек пролезет, а лошади или переломают ноги или придется делать большие крюки. То же самое с болотистой местностью. Человек пройдет, он более легкий, а лошади увязнут.

— Но пешком…

— До сторожки можно доехать верхом, это сэкономит время, но через лес лучше пешком.

— И долго?

— Если пешком, то этим утром выезжаем и прибудем на место послезавтра к вечеру. Путь с одной ночевкой в лесу. Если верхом, то на день дольше. И не все лошади дойдут.

— Значит, пешком. Тогда ложимся, завтра рано вставать. Пусть хозяин даст вам место для ночлега, а мои солдаты вас будут охранять. Можете спать спокойно, — усмехнулся аристократ.

Чуть наступил рассвет, как все уже были на ногах, стоящие во дворе постоялого двора кони были уже оседланы, ждали только аристократа, вскоре появился и тот и всадники рысью двинулись в сторону леса. Въехав в него, Ламинта спросили, далеко ли до сторожки. Тот ответил, что меньше версты. Тогда аристократ скомандовал остановиться и велел всем сойти на землю. Передав лошадей одному из солдат, который должен был отвести их обратно, аристократ со своим десятником и шестью солдатами вместе с лесовиками двинулся вглубь леса. При этом, узнав, в какой стороне расположена сторожка, велел Ламинту сделать крюк и обойти ее стороной. Осторожный, бережется, боясь стрел оставшихся в лесу его обитателей, понял старший лесовик.

С такой же предосторожностью выбрали и место для ночлега, отвергнув первоначально предложенное Ламинтом, разбив лагерь в нескольких верстах в стороне.