Гвардия тревоги - Екатерина Мурашова

— Но это же несправедливо! — сказал Дима.

— А что, кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что мир устроен «по справедливости»? — удивился Михаил Дмитриевич. — В любом случае он ошибался.

Это было бы просто нерационально, так как понятия «справедливо-несправедливо» меняются со временем.

— Тебе не кажется, что понятия «рационально-нерационально» тоже могут меняться? — спросил Дима.

— Возможно… — подумав, сказал Михаил Дмитриевич. — Ты хотел бы обсудить это прямо сейчас? — он бросил тоскующий взгляд на страничку с цифрами, предваряемыми значками интегралов.

— Нет, папа, не волнуйся, — успокоил отца Дима. — Я вообще не хочу это обсуждать. Тем более что ко мне сейчас должны прийти гости…

— Это замечательно! — с воодушевлением воскликнул Михаил Дмитриевич. — Тебе обязательно надо общаться со сверстниками. Я читал в статье, что в твоем возрасте это вообще самая главная задача… К тому же твои гости, кажется, уже пришли. Во всяком случае, я слышу, как бабушка в гостиной с кем-то разговаривает…

— Ч-черт! — пробормотал Дима и выбежал из кабинета отца.

— Вообще-то среди Дмитриевских военных было не так уж много, но Михаил Дмитриевский к 1890 году уже имел звание бригадного генерала. Служил он в окрестностях Семипалатинска. Однажды вместе с сотней казаков преследовал вожака каракиргизов батыра Кени-Сара, увлекся, по всей видимости, и оказался в окружении. Что делать? Более всего на свете дикие каракиргизы боялись пушек. Они называли их «мултук-шайтан» — дьявольское ружье. Но пушек у казаков не было. Тогда Михаил Дмитриевич приказал остановить отряд и направить в сторону киргизов два имеющихся в распоряжении бригады самовара, которые ослепительно сияли в лучах полуденного солнца. Приняв самовары за пушки, киргизы в ужасе бросились врассыпную. Казаки поскакали вслед за ними и прорвались к своим…

— Здорово он их обманул! — Тая весело рассмеялась и даже захлопала в ладоши. — Ловко придумал!

Александра Сергеевна довольно улыбалась. Фаина виляла хвостиком и ластилась к Тае. Вольфганг выглядел напыщенно, как всегда.

— Здравствуй, Тая, — сдержанно сказал Дима.

— Здравствуй, Дима.

— А мы тут с твоей гостьей, как видишь, вполне весело проводим время, — заметила Александра Сергеевна.

— Я рад. Но, бабушка, может быть, теперь, когда приключения очередного Дмитриевского-предка завершились его очередным триумфом, мы с Таей могли бы заняться делом?

— Разумеется. Я сделаю вам чай. Таечка, вы предпочитаете с жасмином или с бергамотом? Или, может быть, лучше кофе?

— Стоит ли вам беспокоиться…

— Меня это совершенно не затруднит, — улыбнулась Александра Сергеевна.

— Тогда чай. С жасмином, — ожидаемо сказала Тая. — Спасибо большое.

— В первой половине дня я тоже предпочитаю жасмин…

Дима стоял на пороге и ждал, разжимая и сжимая кулаки.

— Но вы ведь тоже попьете с нами чаю? — с надеждой спросила Тая.

— Конечно, деточка, — милостиво кивнула Александра Сергеевна.

— Вот здорово! — девочка сложила перед грудью пухлые ладошки и переплела пальцы. — Вы так интересно рассказываете…

Под глазом у Димы начала пульсировать какая-то жилка. Хотелось прижать ее пальцем…

8 «А» класс с обычным для него вежливым вниманием переводил коллективный взгляд с учебника алгебры на классного руководителя. Тая Коровина, единственная из всех, что-то записывала. Тимка Игнатьев, шевеля губами и вызвав на телефоне калькулятор, подсчитывал нечто не относящееся к уроку.

Николай Павлович рассказывал:

— Любой математический учебник есть не только простой задачник, но и отражение истории человечества. Причем удивительное, но вместе с тем актуальное долгожительство математически-исторических реалий вполне можно сравнить с древнейшими хрониками и памятниками архитектуры. Обратите внимание: сейчас их уже почти нет, а еще в начале 20 века ни один гимназист и даже ученик реального училища не обходился без решения задач на втекание и вытекание воды из некоего бассейна. Из трубы А втекает столько-то ведер воды в час, а из трубы В вытекает столько-то. За сколько часов бассейн наполнится? Как вы полагаете, о чем эти задачи и что это за загадочные бассейны были в российской империи конца 19 начала 20 века?

— Может быть, просто для примера? — подняв руку, спросила Вика Стогова.

— Или чтобы связать математику с физикой? — предположил Кирилл Савенко. — Движение жидкости в сообщающихся сосудах…

— А почему сейчас эти задачи исчезли? — заинтересовался Витя Петров. — Неужели тогда в России было больше бассейнов, чем теперь?

— Бассейнов в царской России было немного, — улыбнулся Николай Павлович. — И задачи эти рассказывают нам совсем о других местах и других временах, когда свободное протекание воды и наполнение или ненаполнение ею бассейнов было весьма актуальным. Эти места и эти времена не что иное, как…

— Римская империя! — крикнула с места Тая Коровина. — Это у них везде были бассейны!

— Совершенно верно, Таисия, — качнул седой головой Николай Павлович. — Многокилометровые римские водопроводы не имели запирающих воду кранов. Вода через великий город протекала свободно, и крайне, просто-таки жизненно важно было постоянно и точно рассчитывать ее объем. Вполне понятно и обоснованно появление задач для обучающихся математике детей на эту тему. И вот более чем две тысячи лет учебники математики доносили до нас эту римскую потребность. И каждое поколение школьников вновь и вновь училось их решать… Вы чувствуете связь веков? А ведь творениям Шекспира, которые называют бессмертными, всего полтысячи лет… Игнатьев! Я же не заставляю тебя сейчас решать эти задачи или наполнять ведрами бассейн! Попробуй, хотя бы попробуй отвлечься от своих дел и понять… Я уверен, что ты можешь… Игнатьев! Взгляни в учебник!

— Да, Николай Павлович, — сказал Тимка, встал и взял в руки учебник алгебры, который сунул ему его сосед. — Это я как раз хорошо понимаю. Вот тут задача: «За кандидата в депутаты А проголосовало 24 процента избирателей. За кандидата В в 1,8 раза больше. Остальные избиратели проголосовали на кандидата С. Какой из кандидатов в депутаты был избран?» Я понимаю так, что вот выборы губернаторов уже отменили, а потом и все прочие, может быть, отменят, и будет у нас, к примеру, снова царь. И тогда учебники истории опять перепишут по-новому, а про учебники математики не вспомнят, и школьники все будут решать и решать эти задачи про депутатов, и как-то так через них протянется нить, как будто бы к нам от римских бассейнов…

Николай Павлович смотрел на Тимку с таким выражением, как будто тот на его глазах превратился в зеленого человечка — инопланетянина. 8 «А» с интересом читал задачу про кандидатов в депутаты. Дима Дмитриевский за несколько секунд решил ее в уме. Тая Коровина смотрела на Тимку. Тимка с грустной улыбкой смотрел на косу Маши Новицкой.

— Тимофей… — сказал, наконец, классный руководитель. — Я и подумать не мог. Ты должен попытаться…

— Попытаться — что? — серьезно спросил Тимка.

— Решить свою жизнь. Как задачу. Я понимаю, что тебе трудно и исходные условия неблагоприятны, но ты должен…

— Никто никому ничего не должен, — возразил Тимка. — Но я, конечно, попробую. Вы только не волнуйтесь, Николай Павлович…

Дружок крутил хвостом-баранкой, вставал на задние лапы и пачкал Таино пальто. Тая на него не сердилась.

— Дружок, фу! Прибью на фиг! — скомандовал Тимка. Песик повернул острую лисью мордочку, удивленно взглянул на хозяина и продолжал ласкаться к девочке.

— Да ладно, пускай, — Тая присела на корточки и принялась чесать Дружка за ушами. — Потом отчищу. Он у тебя печенье ест?

— Он все ест, что не приколочено, — ответил Тимка.

— А Фаина не ест, у нее вообще низкоуглеводная диета, — сказала Тая и угостила Дружка печеньем из кармана. Песик деликатно похрустел им, убедился, что больше не дадут, и только потом побежал обследовать газон.

— Как-то он у тебя хромает, что ли, — заметила девочка. — Или переваливается…

— Когда он щенком был, ему передние лапы перебили и в мусорный бак выкинули, подыхать. Оттого.

— Ой, а как же потом?! — Тая подняла на Тимку глаза, уже готовые пролиться слезами.

— Да перестань ты! — с досадой сказал Тимка. — Чего ты, как только, так сразу реветь! Видишь же, вон он, Дружок, бегает — живой и здоровый!.. Мы с Борькой тогда в мусорке банки из-под пива и коки собирали и во вторсырье сдавали. Ну, я услышал, как он плачет, в мусоре его откопал и домой принес. Папаша с Борькой против были, говорили: все равно подохнет. А мать разрешила оставить. Мы с ней лубки ему на лапы сделали, у него все и заросло. Ну, только маленько хромой остался. Но ему вроде и не мешает…

Тая подозвала Дружка, вывернула карман и отдала ему все печенье из кулька, который она по привычке взяла с собой на прогулку.