Англия изнутри: записки нелегала - Александр Донец

— Зато освежает, и болеть не будешь.

— Да, наверное, по такой холодине, ледяной водой, ты просто сразу сдохнешь.

— Попробуй, а потом говори.

Надев рабочие сапоги, мы встретились с белорусами, и пошли на поле.

В этот раз я был пошустрее, чем вчера, но все же не так, как хотелось. Сбор клубники вообще занятие тяжелое, забегая вперед, скажу, что половина из тех, кто длительное время работал на клубнике, в дальнейшем имел проблемы с ногами. Собирать клубнику можно было только двумя способами, ползая на корячках, или же стоя на коленях, в простонародье, ползая «раком». При этом, в первом случае ты перекрывал свободный доступ крови к нижним конечностям, во втором, твои ножные «чашечки» постоянно находились в воде и еще хватали холод от мерзлой почвы.

Я сидел на корточках и передвигался сидя, эта поза мне казалась лучше, чем ползать по жиже, но в ней были и свои минусы. Я был медленнее, чем те, кто ползал на коленях. К тому же сидя, надо было периодически вставать и разминать ноги, поскольку они отекали. Однако я не менял позы, раз ее выбрав, я стал собирать так.

Время до обеда прошло быстро, когда я занял следующий ряд, Юрек предупредил:

— Алекс, это последний.

— Хорошо, — кивнул я.

После меня еще оставалось 4 ряда, там стали поляки, литовец и Володя. Остальных послали на наши ряды только с другой стороны. Кто-то нырнул в середину. Мне удалось набрать 2 ящика с пинетками, до того как мы встретились литовцем.

— Сколько собрал? — спросил меня Юра, когда мы вернулись в караван.

— 18 ящиков, а ты?

— 23.

— Ух ты, скоро чемпионом станешь.

Мы разогрели банку тушенки и съели ее с хлебом. Немного полежав на кровати и отдохнув, мы пошли снова в поле. Теперь в другое место, недалеко от нашего каравана. В этот вечер мы собирали клубнику в течение 2 часов, быстро почистили поле и всех отправили отдыхать.

В этот день в общей сложности я собрал 23 ящика, Юра 29 ящиков.

Вернувшись вечером в караван, мы выложили все наши запасы еды, верней выложил уже я. Запасы Юры подошли к концу.

— Надо хлеба попросить взаймы, — сказал я, — возьмем буханку, а в субботу купим и отдадим.

— Давай я схожу, — сказал Юра.

— Сходи, а я пока в душ.

В этот раз я попал в кабинку с горячей водой. Почему-то в очереди было всего 3 человека, поэтому я решил чуть подождать. Когда настала моя очередь, я зашел в кабинку, разделся и посмотрел на себя в зеркало. Меня привлекло небольшое покраснение в районе живота. Я пригляделся, какими-то пятнами было покрыто процентов 20 живота.

— От жары, — наверное, — сказал я сам себе и включил струю душа.

Душ регулировался плохо, то шла очень горячая, то резко прорывалась холодная вода. Так было постоянно. В итоге, я перешел только на холодную воду и тогда смог нормально помыться. При этом у меня возникла мысль, спросить супервайзера Йонеса, который отвечал за соцобеспечение, что у нас с душем, может ему самому стоит, как-нибудь в нем покупаться?

Чуть позже, разговаривая с Йонесом, я сказал ему о нашем душе. На что он мне ответил, я сам мучаюсь, говорил за душ уже 2 раза, якобы кто-то чинил, но все оставалось так, как и прежде. Когда я посоветовал ему предложить фермеру самому искупаться в этом душе, он посмотрел на меня как на сумасшедшего. В итоге, когда меня это совсем запарило, я обратился к Марии, жене фермера. Обращайся в будущем к супервайзеру, а не ко мне, ответила Мария. Я ответил, что обращался, он ничем помочь не мог. Душ починили, на какое-то время помогло, а Йонес стал дуться на меня. Но, учитывая к тому времени мою вражду с ними, я на это не обратил ни малейшего внимания.

В целом, с такой английской системой я позже сталкивался не раз. Их бюрократия заключается в разделении обязанностей. Например, я, считаюсь работягой и в принципе не должен вообще смотреть на фермера, все вопросы на ферме должны решаться через супервайзеров. Поляк, полячка и литовец, в зависимости от обязанностей, должны были решать наши трудности, которые возникали в процессе. Это теоретически, но практически им всем было плевать, история с душем лишь малая часть того, как люди, занимая какую-то вертикаль власти в своем жополизании забывали обо всем. То есть они готовы были сами мучиться, но при этом молчать, чтобы ни в коем случае не создавать головняк их главному патрону.

В субботу все повторилось, только теперь мы знали, что работаем до двух часов. Поэтому я по возможности старался собрать больше клубники. Ведь получалось, что на следующей неделе мы получим свою зарплату лишь за эти дни.

Сегодня я до двух часов собрал столько же, сколько вчера за это время до трех. Но все равно Юра собрал на 4 ящика больше. Юра сразу втянулся в работу и уже через несколько дней, собирал наравне с Виталей. Володя же умудрялся собирать больше чем мы, но и его Юра догнал через 2 недели работы.

Когда все пошли за зарплатой, я полил Юру из шланга и сам пошел в душ.

Я разделся, и даже не глядя в зеркало, почувствовал себя не очень хорошо. Живот, грудь, руки, ноги до колен, все было обсыпано какими-то красными пятнами. Боли не было, они просто чесались.

Я помылся в холодной воде. Еще раз оглядел себя.

Вытерся полотенцем, оделся и вышел.

Пока я шел, меня интересовал вопрос происхождения этой сыпи? Может это аллергия на те компоненты, которыми обрабатывают клубнику?

Я пришел в караван и лег на кровать.

Юра лежал на соседней кровати.

— Спать будешь? — спросил он.

— Не знаю, а ты?

— Да посплю пару часов, сегодня вечером пойдем к пацанам, пожалуй, надо отдохнуть.

Я лежал, глядя в потолок. Мысли одна сменяла другую. Смысл их заключался в следующем, сыпь это плохо, вчера было немного, а сегодня почти вся поверхность кожи. Тебе надо срочно обратиться к фермеру и пусть он тебя везет в больницу.

«Спокойно! — мысленно сказал я себе, — Для больницы у меня нет денег, (в то время я еще не знал что медицина в Англии бесплатная) толку, что возможно меня отстранят от работы. У меня нет даже денег на обратный билет до Лондона».

Я быстро заснул.

Проснулся я оттого, что в караване начали ходить литовцы.

Я встал, глядя на соседнюю кровать, Юра спал, не реагируя на шум.

Я вышел из каравана и собирался идти к белорусам, когда ко мне подошел литовский супервайзер Йонес и спросил:

— Хотите поменять караван?

— Хотим.

— Только сразу скажу, он не очень.

— Показывай.

Мы прошли метров 15 и стали около небольшого каравана, рассчитанного на двоих. Я открыл дверь и зашел, в нос ударил отвратительный запах. Да и вид был еще тот, вокруг грязь, окна закопченные, матрасы валялись на полу, полки были заполнены остатками прогнившей еды, в раковину свалены окурки, остатки пищи.