Спрятанная - Каст Филис Кристина

Когда Калона заговорил снова, его голос ничего не выражал:

— Знай же, я не клялся тебе служить. Я принес клятву Верховной жрице, олицетворяющей Смерть из-за дара Богини. Твой визит лишь дал мне повод четко разграничить тех Воинов, которые называют себя твоими сыновьями, и тех, кто этого не делает. Я не стану обременять твоих сыновей своим руководством!

— Тогда ты покинешь этот Дом Ночи, — сказал Эреб.

— Нет. Но ты уйдешь отсюда. И передай Никс вот что: Смерть не делает различий между теми, кто поклоняется Никс и теми, кто верит в иных богов. Смерть приходит ко всем смертным. Мне не требуется твоего дозволения или дозволения Никс, чтобы служить Смерти. А теперь уходи, брат! Меня ждут на похоронах!

Калона поднял руки и хлопнул в ладоши, отчего вокруг него всколыхнулась холодная волна серебристого света, разрушив созданный Эребом маленький пузырь Потустороннего мира и запустив Супруга Никс обратно в небеса.

Когда свет померк, Калона снова опустился на землю рядом с Храмом Никс.

Из-за угла выскочила Афродита. Остановилась. И уставилась на него.

— Меня призвали? — спросил Бессмертный.

Афродита моргнула и потерла глаза, словно ее зрение затуманилось.

— Ты тут с фонариком что ли баловался?

— У меня нет фонарика. Меня призвали? — повторил он.

— Почти. Одна слабоумная, то есть Крамиша, отвечала за свечи и забыла принести свечу Духа, и меня отправили за ней сюда, в Храм Никс. Ты должен вернуться к костру вместе со мной. Танатос закроет Круг, скажет что-нибудь хорошее про Дракона и представит тебя.

Чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом этой странной нахальной человеческой девицы, которую Никс по непонятным почти никому причинам избрала своей Пророчицей, Калона что-то буркнул и повернулся, чтобы открыть дверь в боковой придел храма.

Но она не открылась.

Калона попробовал снова.

Он напрягся, приложив всю свою бессмертную силу.

Но дверь не поддалась.

И тут он заметил, что деревянная дверь исчезла. Ручка торчала из твердого каменного монолита. Входа не было. Не было ничего.

Внезапно Афродита его оттолкнула. Схватившись за ручку, она потянула ее, и камень растворился, снова превратившись в деревянную дверь, которая легко открылась. Афродита мельком глянула на Калону перед тем, как переступить порог храма Богини.

— Черт, ты такой странный!

Она тряхнула волосами и вошла внутрь.

Дверь затворилась за ней.

Калона прижал ладонь к дереву, и та под его прикосновением вздрогнула и превратилась из приветливого дерева в холодный камень.

Калона отпрянул, чувствуя, что его душа уходит в пятки.

Спустя пару минут Афродита вышла из совершенно нормальной на вид двери. Он держала толстую фиолетовую свечу и, проходя мимо Бессмертного, сказала:

— Ну, идем! Танатос желает, чтобы ты встал у границы Круга и попытался не привлекать внимания. Хотя, знаешь, было бы намного проще, если бы на тебе было больше одежды!

Калона последовал за ней, пытаясь не обращать внимания на поселившуюся внутри него пустоту. Он — именно тот, кем назвал его Эреб, порывистый дурак и узурпатор. Если Никс и смотрела на него, то только с презрением. Она отказала ему во всем — во входе в Потусторонний мир, в ее Храм, в ее сердце…

Века разлуки должны были облегчить боль, но Калона начинал понимать, что это далеко, далеко не так.

— Никс, если ты и вправду всемилостивая богиня, прошу, помоги мне… пожалуйста…

Аурокс не сбежал из своего подземного убежища. Он повторял свою молитву из одной строки снова и снова. Возможно, Никс ценит прилежание, а уж это он мог обеспечить! И как раз во время его безмолвной молитвы вокруг Аурокса завихрилась магия.

Вначале его дух воспарил. Никс услышала! Но спустя пару мгновений он понял, насколько ошибся. Появившиеся из холодного затхлого воздуха создания никак не могли служить милостивой богине.

Аурокс отполз от них. От них невыносимо смердело. На незрячие лица было жутко смотреть. Сердце Аурокса забилось быстрее. Его пробрал леденящий страх, и чудовище внутри него зашевелилось. Неужели этих тварей послали к нему в наказание за грехи за то, что он совершил на службе у Неферет?

Аурокс воспользовался своим страхом, чтобы накормить живущего внутри него зверя. Он не хотел, чтобы тот пробудился, но без боя не собирался сдаваться этой вихрящейся нечисти, угрожавшей поглотить его.

Но на Аурокса не напали. Создания медленно устремились вверх в магическом водовороте. Чем выше они поднимались из ямы, тем быстрее двигались. Похоже, их призвали, и теперь они постепенно просыпаются, слыша беззвучный зов.

Аурокс умерил страх, а зверь внутри него успокоился. Они пришли не за ним. Они совсем не обращали на него внимания.

Хвост вращающегося цилиндра оставлял в воздухе черную зловонную дымку. Не понимая, что его на это подвигло, Аурокс вытянул руку и провел ею сквозь нее.

И его рука превратилась в дымку, словно состояла из той же субстанции. На ощупь водоворот не чувствовался, но он словно растворил плоть Аурокса.

С широко раскрытыми от ужаса глазами тот попытался освободить руку, но ее больше не было. Рука исчезла, и по его телу пошла дрожь — туман принялся поглощать его плоть. Аурокс беспомощно смотрел, как исчезает его запястье, затем предплечье, плечо.

Он пытался пробудить чудовище, достучаться до дремлющей внутри его силы, но туман блокировал его чувства. Субстанция обездвижила Аурокса, поглощая его. И когда она достигла головы, Аурокс превратился в дымку.

Он не чувствовал ничего, кроме бесконечной тоски, безрезультатного поиска, неугасимой тяги. К чему? Аурокс не мог сказать. Он знал лишь, что Тьма поглотила его и несет за собой на волнах отчаяния.

«Я создан для большего! — неистово думал он. — Я должен был стать большим, чем туман, тоска, тьма и чудовище!»

Но казалось, что он состоит только из этого. Когда он осознал правду, отчаяние захлестнуло его. Он был всем этим и ничем из этого. Аурокс был ничем… совсем ничем…

Аурокс думал, что это он издает рвотные звуки. Где-то, каким-то образом его тело по-прежнему должно существовать и противиться происходящему. И тут он увидел ее.

Зои. Перед собой она держала белый камешек. Совсем как прошлой ночью, во время ритуала, когда Аурокс пытался сделать выбор и поступить правильно.

Он почувствовал, как колыхнулся туман. Дымка тоже заметила Зои.

И собиралась поглотить ее.

«Нет!» — беззвучно вскричал дух Аурокса.

«Нет!» — поддержал его разум.

Глядя на Зои, вместо отчаяния он начал чувствовать нечто иное: ее страх и силу, уверенность и слабость. И Аурокс понял нечто, что его удивило. Зои была так же не уверена в себе и своем месте в мире, как и он сам. Она боялась, что не осмелится поступить правильно. Сомневалась в своих решениях и стыдилась ошибок.

Иногда даже Зои Редберд, особенная недолетка, которой благоволила ее Богиня, чувствовала себя неудачницей и готова была сдаться.

Совсем как он.

Аурокса захлестнули понимание и сочувствие, а вслед за ними пришла раскаленная добела сила. В мгновение ока он вылетел из рассасывающегося водоворота и вернулся в свое вновь материализовавшееся тело, хватая ртом воздух и дрожа.

Но он недолго был неподвижен. По-прежнему дрожа, Аурокс схватился за спутанные корни, выбираясь наверх. Медленно он перегнулся через край ямы и выполз наружу. На это ушло много времени. Выбравшись из глубины, он насторожился и стал прислушиваться.

Вокруг свистел ветер.

Аурокс поднялся с земли, спрятавшись за расколотым стволом. Зои уже ушла.

Он огляделся вокруг и сразу же заметил огромный холм из веток и досок, на вершине которого лежало чье-то тело, завернутое в саван. Хотя вокруг холма столпились, кажется, все учащиеся и преподаватели Дома Ночи.

Аурокс сразу же понял, что это такое.

«Погребальный костер Дракона Ланкфорда», — мелькнула у него первая мысль.