Странствие за Фарадоунами (ЛП) - Форд Рик

На следующее утро животных разбудил Риив — он вошел к ним в комнату и принес на большом подносе, как он выразился, «еду на дорожку». Солнце светило в окно особенно ярко, и они знали, что означает этот яркий свет: ночью выпал снег. Они подошли к окну, выглянули наружу и с трудом узнали поляну, теперь укрытую толстым слоем белизны, сделавшей все круглым, гладким и мягким. Эльф никуда не уходил, пока они ели, и болтал о прошлой ночи; он был одним из танцоров, но никто из животных его в костюме не узнал. Конечно, из бесчисленных чудес, которые их так заворожили, они могли вспомнить очень немногое, но вернувшись к разговору с Викнором и восстановив в памяти его слова, они ощутили в сердце легкую холодную дрожь. В волшебстве прошлой ночи они отвлеклись и забылись, но теперь, в холодном свете нового дня, сказанное Повелителем эльфов вновь захлестнуло их, отчего животным даже расхотелось есть.

— Вам надо как следует подкрепиться, так что съешьте все до конца! Впереди время, когда вам понадобятся все силы, — негромко уговаривал их Рив. — После того, как вы закончите, я снова отведу вас к лорду Викнору, а затем вы нас покинете.

Когда они наелись досыта, Риив повел их обратно по извилистым коридорам Эльфийского Дуба и через зал, теперь пустой и совсем не похожий на тот, ночной, пока они не оказались опять у двери в комнатку Викнора. Риив потянул за шнур, и Повелитель эльфов открыл, пригласил зверей и снова прикрыл за ними дверь, а Риив отправился по своим делам.

— Мне нужно кое-что отдать тебе, — начал Викнор, — и кое-что сказать. Вот, Наб, это Пояс Аммдара, в котором он для безопасности хранил три семени Логики; как ты видишь, он свит из молодых побегов ивы, а между ними вплетены три серебряных футляра-медальона. Я поместил Фарадоун деревьев и зеленых растений в самый дальний от застежки футляр. Это хорошо, что теперь пояс используют для того, чтобы помочь в борьбе со злом, которое Аммдар навлек на мир. Носи его, как прежний хозяин, — на теле под одеждой.

Наб с изумлением и страхом воззрился на дар Викнора; идея носить пояс, которым владел когда-то ужасный и могучий Аммдар, падший Лорд-эльф, его не привлекала. Он посмотрел на Викнора, который понимал, о чем задумался мальчик.

— Возьми его, — сказал Лорд-эльф. — Он поможет тебе постоять за Ашгарота, как раньше помогал Аммдару в деле Дреагга.

Лорд-эльф передал мальчику пояс, и Наб дрожащими руками его принял. Пояс, несмотря на ширину и вплетенные в него три серебряных медальона, был поразительно легок; собственно, если бы Наб воочию не видел его у себя в руках, он бы и не догадался, что что-то в них держит. Наб изумленно уставился на чудесную вещь, а Брок с Уорригалом подались ближе к мальчику, чтобы посмотреть на этот кусочек живой легенды, осторожно касаясь его и убеждаясь, что это не просто плод их воображения.

— Пояс Аммдара, — нараспев пробормотал филин, словно читая заклинание.

Наконец, набравшись смелости, Наб приподнял свою одежду и надел пояс поверх разноцветной шали, которую никогда не снимал. Затем соединил изящно вырезанные медные застежки и обнаружил, к своему удивлению, что они, едва сблизившись, защелкнулись, казалось, сами собой. Надежно закрепленный на талии, пояс идеально подошел ему и придавал странное чувство уютности.

— Вот Кольцо, которое ты должен передать избранной девушке из элдрон, — сказал Викнор. — Положи его для сохранности в один из футляров.

Кольцо было полупрозрачным, насыщенного золотистого цвета, с серебряными нитями внутри, выглядевшими как завитки тумана осенним утром. В кольцо был вставлен серебристый драгоценный камень, он сиял сквозь золото светом, озарявшим все кольцо. Взяв украшение в руки, Наб почувствовал неуловимый запах сосны, и когда он позже упомянул об этом при Уорригале, филин сказал, что по его мнению «золото» было смолой сосновых деревьев, что росли первыми на земле. Те деревья давно уже умерли и стали частью земли, а эльфы добывали смолу в своих шахтах. Как вставлялись внутрь серебряные пряди, он объяснить не мог. Набу почудилось, будто они движутся, словно туман под легким ветерком, и золотой свет, казалось, прибывал и угасал, словно солнце, которое то приближается к полудню, то клонится к вечеру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Викнор показал мальчику, как открыть один из футляров, нажав на защелку сзади, в результате чего верх откинулся и Наб опустил Кольцо внутрь, а затем снова надавил на крышку, и она с щелчком захлопнулась. Затем Наб поправил свой наряд так, чтобы скрыть пояс с его драгоценным содержимым, и посмотрел в большие серые глаза Повелителя эльфов, устремленные на троих гостей.

— А теперь попрощаемся. Риив отправится с вами обратно через Элмондрилл и отведет к жилищу элдрон. Там он оставит вас, и вы вернетесь с той девочкой из семьи элдрон в Серебряный Лес, чтобы забрать Перрифута и Сэма. После этого вы начнете свое путешествие. То, что я вам раскрыл, и причины, по которым вы отправитесь в поход, должны держаться в тайне. Впрочем, конечно, члены Совета уже догадались, что после того, как тебя, Наб, поймали уркку, Дреаггу стало известно о твоем существовании, хотя он еще не понял твоей значимости. Остерегайтесь, потому что он будет подкарауливать, и когда решит, что время пришло, он ударит. Как только он разгадает цель вашего путешествия, он начнет действовать, но пока он в неведении, он будет выжидать, следя за вашими странствиями. Поэтому будьте предельно осторожны, чтобы уркку вас не увидели, потому что они — глаза и уши Дреагга. Придерживайтесь тайных путей и древних мест, которые вам подскажет магия, живущая в ваших телах. — Эльф сделал паузу и на миг отвернулся, чтобы выглянуть в окно, а они подождали, пока он повернется обратно и вновь обратится к ним.

— И еще один, последний момент, — сказал он. — Я говорил вам, что в семенах Логики, из которых созданы уркку, заложены орудия самоуничтожения. И потому мир уркку, а вместе с ним и наш мир, мир жемчужины Ашгарота, подходит к концу. Ваша задача должна быть выполнена до того, как это произойдет, иначе мы все погибнем вместе с ним; уже сейчас ходят слухи, что среди уркку начались большие неприятности и что их хрупкий мир рушится. Поэтому не следует чересчур затягивать. Будьте неуклонно верны своей цели и настолько быстры, насколько позволит осторожность. Теперь — в добрый путь, и да сопутствует вам свет Ашгарота.

Они медленно повернулись и с безмерной печалью на сердце последовали за Риивом, который повел их через зал и вниз по Дубу; потом они снова заскользили назад по воде, теперь еще более черной по контрасту с окружающим снегом на земле и деревьях. На дальнем берегу они высадились и направились прямо к щели в стене деревьев, через которую входили. Перед тем, как войти в туннель, путники остановились и оглянулись на поляну, безмятежно и мирно сверкающую белизной под голубым небом. Нигде не было видно ни единого признака движения, не слышно ни единого звука жизни; если бы не стоящий рядом Риив в его зеленом с коричневым дублете, слегка раздувающемся на ветерке, и не пояс, который Наб ощущал при ходьбе, все случившееся могло показаться сном. Затем животные отвернулись и вскоре оказались на противоположной стороне туннеля, и снова пошли меж огромных деревьев и сквозь подлесок. Теперь, когда все покрывал снег, двигаться было труднее, и Наб с Броком часто проваливались в заснеженную груду папоротника или небольшой куст, хотя Риив порхал поверху, как будто весил не больше перышка. Уорригал снова взмыл в воздух, и скользил и нырял впереди них, явно наслаждаясь возвращением в свою стихию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наб не узнавал мест, через которые их вел Риив. Лес здесь выглядел иначе: и деревья не такие огромные, и атмосфера в целом куда дружелюбнее. Филину с эльфом постоянно приходилось ждать, пока двое других их догонят, а Набу — видеть, как они впереди на полянах купаются в пробивающемся сквозь деревья солнечном свете, пока они с Броком бредут к ним, преодолевая сугробы. Солнце подтапливало снег, и время от времени ветви деревьев без предупреждения сбрасывали свой груз; лес отзывался грохочущим эхом, когда снег рушился с верхушек сквозь нижние ветви, сбивая и те белые шапки, что лежали на них. Затем снова наступала полная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием мальчика и барсука, разгоряченных ходьбой по сугробам.