Рожденные в Зоне. Дано не каждому - Константин Скуратов

— Куда?!

— Хрен его знает. Кусты кругом. Бежал от реки в сторону нашей засады, мля.

— Типа назад решил вернуться?

— Сомневаюсь, — подумав немного сказал Трепач, — пустить столько крови ради того, чтобы у моста искупаться? Готовы? Пошли за ним.

Сталкеры прошли сквозь самую большую дыру в заборе и остановились в нерешительности.

— Пацаны, — внезапно сказал Пузырь, — если кто на нас сейчас глянет — описается со смеху. Что мы друг к дружке как стадо баранов жмемся? Типа так кровосос нас испугается, что ли?

— Верняк, — согласился с ним Корявый, — один хрен попадалово. Пацаны, если этот урод с присосками набросится на меня — не жалейте, мочите обоих. А я его держать буду.

— Аналогично, Ватсон, — сказал Сивый.

— Чего?! Как ты меня назвал?

— Не парься, Корявый, это хорошее слово. Так одного английского доктора звали.

Корявый с недоверием посмотрел на него и даже хотел что-то возразить. Но тут за оградой из колючей проволоки торопливо проковыляла знакомая фигура кровососа.

— Вот он! За колючкой! К мосту чешет!

— Я ж говорил, что он с целью тут ошивается. Видать, разрыв в колючке нашел. Что делать будем?

— Пока до разрыва дойдем, можем потерять монстра. Пацаны, что, мы через забор не перелезем?

— А если он там ждать будет?

— Не будет. Дела у него. Да и забор ведь стрелять не мешает. Худо только тому, кто первым перелезет. Никто не хочет? Тогда первый — я, — сказал Сивый и набросил на колючую проволоку свою кожаную куртку, — потом мне новую сварганите, лады?

Мика поймал себя на мысли, что отдохнул. Значит, пора снова отправляться в путь. Он повернулся к лазу в пещеру, как вдруг тихий хруст веток неподалеку заставил его насторожиться. В руке сам собой очутился обрез. Вторая рука зашарила по поясу в поисках сбившейся куда-то кобуры.

Кровосос понял, что его заметили, и вышел на открытое место, нисколько не скрываясь. После нескольких удачных драк бояться всего лишь одного человека?

Он и не боялся.

Он остановился в десятке шагов от Мики и издал странный звук, словно откашливался. А потом вверг Мику в изумление, четко и внятно сказав:

— Пить. Тебя. Мне.

— Что?!

— Пить. Тебя, — повторил кровосос, подумал и добавил, — Хотеть. Мне. Кровь.

Мика оцепенел. Никто и никогда не слышал, как разговаривает кровосос. Больше того, все считали, что это такое животное, типа земного тигра. В общем, руководствуется животными инстинктами, а не разумом.

Жаль, отрешенно подумал Мика, что о моем открытии никто не узнает.

Кровосос не торопился. Добыча была рядом и доступна, но он совсем недавно поел, поэтому и мог себе позволить не спешить.

Кроме того, многочисленные свежие раны еще не затянулись, мешая быстро передвигаться.

Мика медленно поднял обрез, тихо сказал:

— Нет, мне кровь самому нужна, — и старательно прицелился кровососу в покатый лоб.

— Кровь, — терпеливо объяснил монстр, — Пить. Другая. Мне. Хотеть. Очень. Другая.

— Кровь как кровь. Человеческая, — пожал плечами Мика и нажал на спуск.

Обрез оглушительно грохнул. Кровосос слегка повел головой, и заряд картечи улетел за реку, лишь взъерошив шерсть на плече.

— Другая. Хотеть. Мне, — как ни в чем не бывало, повторил он, едва заметно приблизившись.

Причина, по которой монстр до сих пор не напал, была проста. Он хотел насладиться незнакомой кровью, вытекающей из живого человека, а не трупа. Для этого обычная атака не годилась — слишком расточительная. Кровосос твердо решил взять человека, не нанеся ему даже царапин. Чтобы получить максимальное наслаждение от еды.

Мика упал духом. Ежику ясно — перезарядить обрез ему никто не даст.

— Патроны брось, — неожиданно прошептали из-за спины. Мика даже вздрогнул — он уже давно перестал думать о раненом как о человеке. Вторые сутки он был для него всего лишь тяжелой и неудобной ношей.

— Просто брось их назад, — снова тихо сказал раненый, — когда разрядишь обрез, брось назад и его. Я заряжу. А ты стреляй из пистолета.

Патроны в разгрузке, подаренной сталкером по прозвищу Призрак, располагались удобно — под левой рукой, в самодельном патронташе на десять гильз. Мика нащупал их, и стал выдергивать по одному, бросая за спину движением пальцев. Когда патроны кончились, уже не скрываясь, расстегнул кобуру и потащил на свободу тяжелый пистолет.

— Кровь нужна? — внезапно охрипшим от ненависти голосом сказал он, — так ее еще взять надо. Только я вряд ли соглашусь.

Кровосос совершенно по-человечески пожал плечами и сделал шаг. Мика выстрелил и на этот раз попал в плечо. С такого расстояния заряд картечи ударил монстра словно бревно, откинув его огромное тело на несколько шагов. Однако он все-таки сумел устоять на ногах. Черные точки глаз загорелись недобрым красноватым светом. Кровосос начал злиться.

Из свежей раны, безобразным цветком распустившейся на его теле, брызнула почти черная жидкость. Левая лапа отнялась. Монстр решил, что кровь из трупа тоже будет вкусной, если не откладывать трапезу до его окоченения. И решительно бросился вперед.

Пистолет, подаренный матерью, оказался крупнокалиберным. Восемь раз нажал на спусковой крючок Мика и восемь раз кровосос отлетал назад, оглушенный прямыми попаданиями. На девятый раз вместо очередного выстрела раздался сухой металлический щелчок. Кровосос пошатнулся, но сделал шаг вперед и торжествующе зарычал. Он отлично знал, что означает этот звук — смерть сталкера.

— Пригнись, — сказал раненый и Мика послушно упал на колени. Обрез выстрелил из двух стволов одновременно. Не ожидавший этого кровосос рухнул навзничь и ненадолго потерял сознание.

— Бежим, — сказал раненый, подхватывая Мику под руку.

— Куда?!

— Наверх. Нужно найти такое место, чтобы кровосос не смог до нас дотянуться. Не будет же он всю ночь караулить.

— Этот будет, — тоскливо ответил Мика, но подхватил ватное тело напарника и почти волоком потащил вверх по склону, к накренившимся посреди изувеченных ферм моста вагонам. Вот бы попутный ветер, подумал он на бегу. Запрыгнули бы на крышу вагона, и все…

Раненого хватило ненадолго. Уже через два десятка шагов его глаза снова закатились, обрез выпал из руки, а ноги заплелись друг за друга.

Мика оглянулся, но возвращаться за обрезом было уже поздно — кровосос очнулся и тоже начал карабкаться по склону следом за ними. Тогда он подхватил потерявшего сознание товарища и в несколько прыжков оказался на рельсах, обогнул покосившийся вагон и на мгновение замер — через несколько метров мост обрывался…

Острая боль обожгла спину. Он оглянулся и увидел в шаге от себя кровососа, который с нескрываемым удовольствием подносил к щупальцам окровавленный коготь.

Щупальце, словно живое существо, изогнулось и коснулось крови.

— Простая, — после долгой паузы с удивлением сказал кровосос, — Не та. Хотеть другая кровь. Не понять. Где другая?

Он посмотрел на Мику, перевел взгляд на раненого и оживился:

— Вот кто кровь! Хотеть! Не тебя!

Все, что успел сделать за это время полуослепший от жгучей боли в спине Мика — перезарядить пистолет. И снова открыть огонь. Промахов не было — их разделяло расстояние не больше вытянутой руки. Кровосос пошатнулся и упал до того как патроны кончились снова.

— Так вот что у него здесь за дела! — сквозь зубы процедил Сивый.

— Пацаны, это ж тот пацан, который раненого пацана тащил!

— Ага, и раненый тут. Фига себе, как кровососы обнаглели! — выдохнул Пузырь, — я что придумал, братва — айда на вагоны! Будем гада с крыши мочить! Хрен он до нас доберется.

— Клево придумал!

Они быстро залезли на первый попавшийся вагон, лежавший на боку под мостом — точно под стоявшим наверху сталкером с товарищем на руках.

— Блин, высоко, — скрипнул зубами Корявый, — спрыгнул бы к нам — и всего делов! А страшилу лимонками бы глушанули…

— Да, точно, — поддержал его Сивый и крикнул, — Эй! Наверху! Братан, отползи к самому краю! Мы твоего монстра снизу достать попробуем!

Сталкер на мосту услышал их и зашевелился, пытаясь поднять раненого на плечо.

— Вот это, я понимаю, кореша, — с ноткой легкой зависти сказал Трепач, — кто бы меня так тащил…. Скорее всего, в лучшем случае просто пристрелили бы, чтобы не мучился…

Остальные только промолчали.

Услышав голоса, Мика не обрадовался — на эмоции не осталось сил. Он отбросил в сторону уже бесполезный пистолет, подвывая от боли, поднял раненого на плечо и медленно пошел туда, где в последних лучах заката застывшими змеями извивались перекрученные неведомой силой рельсы. Рельсы, рваными концами нависшие над черной стремниной реки. Рельсы, ведшие в небо.