Хромой бог - Василий Баранов

— Граф. Граф, пойдемте. Вы ведь никуда не торопитесь? — Она нашла благодарного слушателя. Можно обсудить других придворных.

— Как можно, графиня, каждый миг возле вас — блаженство. — Блаженство услышать, как глупы и ничтожны все вокруг, кроме них. Так думал молодой повеса.

— Что нового в городе слышно, граф? — Для них город представлял собой несколько кварталов, где жила знать. Те районы, где жили купцы, интересовали лишь тем, что там можно купить наряды и редкие вещи, привезенные издалека. Лачуги для них не существовали.

— Считайте, что все по-прежнему. Все готовятся к балу. А вы, графиня?

— Конечно, граф. Единственная моя забота, успеет ли портной закончить мое платье к сроку. Мой наряд будет очень и очень… — Она не закончила. Пусть сам попытается угадать, чем она удивит двор.

— Графиня, вы всегда поражаете нас своими туалетами. Но что б вы не одели, вы прекрасны. Наряд простой крестьянки на вас кажется одеянием королевы. — Что эта дура хочет их удивить.

— В этот раз, граф, я надеюсь вновь удивить вас. Я задумала такое платье… Но это секрет. Не стоит об этом. — Она станет королевой этого бала. Пусть сдохнут завистницы. Это будет ее триумф.

— Я умираю от любопытства. — Эта вздорная кукла не скажет. Не беда, есть другие дамы, они постарались все узнать, их шпионы доложат.

— Потерпите немного. О чем еще говорят?

Они прогуливались по аллеям с низким кустарником. Тут и там высажены цветы. Это мир без тревог и забот.

— Есть одна не существенная новость. Помните того провинциала. Как его?… Барона Роже Клерона? Он отправился к себе в поместье.

— Роже? Не припомню. — Графиня лукавила. Красивый мальчик. Он мог бы стать ее любовником. Нищий барон мог бы получить многое. Получить место при дворе, положить несколько золотых монет в свои дырявые карманы. Игрушка в ее руках. Таких игрушек у нее было немало.

— Как же. Как же, он пытался, как все эти неотесанные провинциалы, снискать благосклонность государя. И так не удачно. Полное посмешище. — Граф рассмеялся. Жить при дворе надо уметь.

— Вспомнила. Этот забавный дурачок. — Графиня встряхнула платком, не стоит уделять много внимания людям незначительным. И все же любопытно.

— Именно он. Официально он поехал навестить отца. Тот очень болен. Возможно при смерти. Но все знают, что он убыл с разбитым сердцем. Наша красотка Аскания дала ему понять, что ей не нужны его воздыхания. Этот барон, который явился в камзоле, отыскав его на дне дедушкина сундука. Сейчас мчится в свой замок, порыться в сундуках папаши. Но там кроме мышей нет ничего. Явится ко двору в старье. Неслыханное нахальство. — Отлично, этот красавчик уехал. Меньше искателей монаршей милости и благосклонности дам.

— Согласна, граф. Свои прошлогодние платья я дарю служанкам и бедным родственникам. Не прилично каждый сезон являться в одних и тех же туалетах. — Она и не задумывалась, сколько сколько денег тратит на наряды.

— К стати, баронесса Тания ваша родственница? — Так вот где эта простушка берет платья.

— Да, к сожалению, граф. Она из обедневшей ветви. Бедняжка. Я ей позволяю брать мои обноски. Из сострадания. Она надеялась сделать в столице хорошую партию. Простушка. Самое лучшее, чего она может добиться, сделать партию с лавочником. И это будет для нее невероятной удачей.

— Вы правы, графиня. У вас щедрое и любящее сердце. Сколько в вас сострадания к этим людишкам. Они не стоят вашего мизинца. Провинциалы заполнили нашу столицу. Им место в их скудных замках. — Печально, что им дозволяют приезжать в этот славный город.

— Граф, а вы знаете?… Я возмущена. — Тон графини стал резким. — Я говорю о Делии.

— Делия? Что на этот раз совершила эта сумасбродка? — Ну, вот добрались до самого интересного. Какая прелесть.

— Она пытается всех убедить, что государь к ней не равнодушен. Она полагает, его величество, может на минуту обратить внимание на ее прелести. Тощая дура! На последнем приеме она вырядилась в платье с огромным декольте. Представьте, на шею повесила цепочку с миниатюрой, а там изображен король. Но это не самое ужасное. Длина цепочки такова, что миниатюра опускается в вырез платья. Между ложбинок ее тощих грудей. Она собиралась намекнуть, что король может захотеть лежать на этом тощем вымени. — За улыбкой скрыто столько злости.

— Графиня, конечно, вздор. Легкое колыхание вашей прелестной груди заставляет чаще биться сердца всех мужчин. Я не говорю, о вашем изяществе, тонком вкусе, редкой душе. Ваши глаза сводят с ума. — В таверне можно найти не менее прелестных девочек. И ценою дешевле.

— Я понимаю. Благодарна вам за теплые слова. Но что я могу сделать, природа и Светлый щедро одарили меня. Мне самой, подчас, неудобно от своей красоты, но такова воля Светлого, и я смирилась. — Попробуй этот Светлый дать ей меньше. Она ему выцарапает глаза, заплывшие жиром.

— Ваша скромность и смирение делают вам честь, графиня. — Смирения в этой злобной бабе никогда не было. С ней надо быть осторожней.

— Надеюсь, граф, вы говорите правду. — Графиня изобразила скромницу, потупила глазки. Она пропитана обманом и лукавством.

— Я не смею вам лгать. О, богиня. Все подданные были бы рады видеть вас возле короля. — Если такое случится, надо заранее подготовить почву.

— Вы меня смущаете, граф. — Она мечтала возвыситься, любой ценой.

В это время юный король Георг слушал верховного жреца. Разговор шел в присутствии придворного мага. Он нервно то сжимал, то разжимал ладони и вслушивался в слова жреца Светлого. Жадные руки со всех сторон тянутся к королевскому венцу. Льстивые слова и улыбки, за которыми спрятан кинжал и яд. В ночных кошмарах заговорщики врываются в спальню, кровь на простынях, последний хрип.

— Государь, ваше правление с самого начала, все эти три года, было ознаменовано мудрыми решениями. Светлый благословил вас на царствие (в моем лице, хотел добавить жрец). Мы процветаем (жрец, воистину, процветал), но к сожалению, темным силам это не дает покоя. Ересь дает всходы. — Ах, если б власть принадлежала ему, жрецу. Он бы сумел ею распорядиться. Этого юнца заточить в замок, править от его имени.

— В чем это проявляется. — Спросил государь. Он сидел, слегка прикрыв веки, и слушал, что говорит жрец.

— Ростки Темного появляются всюду. На рынке стали тайно продавать фигурки языческих божеств. Это плохой знак. Надо бороться с этой ересью. Мы должны в корне подавить нечисть. Уничтожить семена зла. Мы только общими усилиями сможем это сделать. Не только мои храмовики должны бороться, но и вы, государь, обязаны противостоять злу, что бы спасти своих подданных, чистоту душ и веры. Это ваша святая обязанность. — Втянуть мальчишку в борьбу с инакомыслием. Заугать. Пусть доверяет только верховному жрецу. Испуганный Георг сам удалится за крепкие замковые стены. Но хочется ускорить путь к власти.

— Что вы предлагаете? — Король ждет совета. Что предложит лукавый жрец.

— Надо сурово наказывать идолопоклонников. Уничтожить рассадники зла.

— Где вы нашли эти рассадники? — Кого хочет уничтожить жрец.

— Я уверен, государь, зло нашло себе место в душах наших бывших союзников. Там оплот нечисти. Гномы! Они тайные приспешники Темного. В глубине их рудников, в их домах и душах поселилось зло. — Сокровища гномов должно перекочевать в подвалы храма.

— Вы считаете их бывшими союзниками? — Так вот чего ты хочешь.

— Они мнят о себе много. Непомерная гордыня. Их лавки, их менялы, их золото. Они возомнили, что могут делать все, что хотят. Они ставят себя выше рода людей. Не отреклись от ереси, поклоняются Рудокопу. А это воплощение Тьмы! Они дают приют откольникам! Вы должны собрать армию и двинуться на них. Их рудники по праву принадлежат людям (мне, думал жрец). Уничтожить это осиное гнездо.

— Так уж осиное гнездо, жрец? — Георг понимал, война с этим народом подорвет его власть.

— Да. Надо уничтожить зло в самом его сердце. Мы овладеем их рудниками, их печами. Ваше государство приумножит богатство. Ваше правление положит начало новой эре. Эре процветания людей. Некоторые из них могут остаться в живых, если покаются и будут служить нам. Наполнится государственная казна, подданные будут благословлять вас. О вас будут вспоминать в веках. — Жрец готов пообещать истинное величие, пусть тешится.

— А не думаешь ли ты, жрец, что это будет и сигнал эльфам, что и они должны опасаться нас. И не двинуться ли они против нас, вместо того, что б оставаться нашими друзьями. — Это путь войны всех против всех. Георг не мог этого допустить.

— Тут, я думаю, наши маги должны остановить их. — Пусть растратят свои силы. Маги Храма после расправятся и с этими противниками.

Верховный маг оживился.

— Я не думаю, что наша магия не должна вступать в противоборство с магией эльфов. Их сила иного рода. Неужели ты думаешь, что мы должны сразиться с ними. — Вечная борьба с Храмом. Сладкоголосый жрец готов зубами вцепиться в горло мага.