Каждый последний вздох - Дженнифер Арментроут

Рот вдруг оторвался от моих губ. Его дыхание стало рваным, он впился в меня взглядом, и я каждой клеточкой чувствовала его возбуждение.

– Не могу поверить, что я это говорю, но мы… нам нужно притормозить.

Мои губы опухли, кожа зудела, сердце рвалось из груди.

– Я… я не хочу тормозить.

Его глаза вспыхнули ярким рыжим огнем, и он крепче прижал меня к себе.

– Лейла…

– Я не хочу останавливаться. – Натянутая, как струна, я выпалила: – Я не хочу тормозить! Я хочу скорее. – Как только у меня вырвались эти слова, мне захотелось надавать себе по губам. – Я имею в виду, я хочу…

– Я понимаю, о чем ты, – произнес он низким голосом. – Черт, еще бы мне не понять.

С трудом сглотнув, я снова потянулась к его рту, но он остановил меня, придержав за плечи. В замешательстве я почувствовала, как нарастает во мне смущение.

– Я… не понимаю. Ты не хочешь?

– Это серьезный вопрос?

– Да.

Одной рукой он приподнял меня еще выше, пока наши тела не слились в одно целое.

– И какого ответа ты ожидаешь?

Меня накрыло жаркой волной, но не смущения или стыда, а волнения от близости его тела.

– Я… я думаю, что ты тоже хочешь.

– Ничего другого я так не желаю. Лейла, я хочу тебя. Хочу так сильно, что всякий раз, оставаясь наедине с тобой – черт, даже находясь поблизости, – мне приходится сдерживать себя изо всех сил. Одна лишь мысль о том, чтобы обладать тобою, сводит меня с ума, и ничего с этим не поделаешь, – хрипло произнес Рот, и я задрожала от пылкой искренности его слов. – Но я хочу этого только при условии, что ты готова. Середина меня не устроит, никаких «может быть». И я буду ждать сколь угодно долго.

Я застыла в изумлении – потрясенная его ответом, настолько недемоническим, насколько и не свойственным парням любой породы.

В самой глубине души я знала, что еще не вполне готова к этому шагу, что моя поспешность вызвана лишь страхом перед завтрашним днем, который может разлучить нас навеки. Я торопилась, потому что боялась упустить единственный шанс, и это, конечно, не причина, чтобы возводить наши отношения на новый уровень. Но те слова, что он произнес, стерли все мои сомнения. Не волнение, неизбежное в такие минуты, но любые тревожные мысли и подозрения.

Я была готова.

Потому что он не хотел спешить. Он хотел ждать. Хотел, чтобы я сама приняла решение.

Моя рука уже не дрожала, когда я накрыла ладонью его щеку, и мой взгляд был твердым, когда я заглянула в его глаза.

– Я готова, Рот.

Он на миг закрыл глаза.

– Лейла. – Мое имя прозвучало отрывисто, почти грубо. – Я не святой. Ты это знаешь. Я хочу…

– Я не хочу, чтобы ты был святым. Будь таким, какой ты есть, – прошептала я, скользнув большим пальцем по его нижней губе. – Я люблю тебя и хочу этого.

Он, казалось, перестал дышать, пока тянулись эти мгновения между нами.

– Ты уверена?

– Да. – И я кивнула для пущей убедительности.

Последовала долгая пауза, прежде чем Рот очнулся и улыбка озарила его лицо. Не широкая, до ушей, но робкая и оттого еще более интимная, она сразу проникла в мое сердце. А потом он поцеловал меня.

Соединение наших губ принесло мне целую гамму новых ощущений. Почти невесомый, исполненный нежности, это был поцелуй благоговения. Я даже не знала, что так можно целовать. Но вот его губы снова вернулись, и мои губы раскрылись, с радостью встречая его, и мы будто вырвались за пределы физической близости.

В этом поцелуе я чувствовала взаимную любовь, безоговорочное принятие друг друга. В нем слились все наши надежды и мечты, они зазвучали по-новому, усиленные мощными эмоциями. Казалось бы, просто поцелуй, но его было слишком много и все равно не хватало, и это было прекрасно.

Рот снова поднял голову, но на этот раз не для того, чтобы остановить нас. Наши взгляды столкнулись, и в его медовых глазах бушевала настоящая буря чувств.

– Ты заставляешь меня… – Он тяжело сглотнул. – Я начинаю жалеть о том, что у меня нет души, чтобы быть достойным тебя.

Я судорожно вздохнула.

– Ты достоин меня.

Рот задержал мой взгляд, а потом опять впился в меня губами. Он сделал несколько шагов, и, когда мои икры коснулись кровати, бережно уложил меня посредине. Мои руки опустились на покрывало, и мне оставалось лишь любоваться его высокой фигурой.

Он мягко улыбнулся и стянул рубашку, швырнув ее куда-то в сторону, а у меня опять заныло в животе, когда я увидела, как красиво перекатываются его мышцы. Котят на нем не было – скорее всего, прятались где-то в комнате. Хвост Бэмби выглядывал сбоку, и дракон отсыпался на привычном месте.

Он подошел к тумбочке и, схватив маленький пакетик, бросил его на кровать.

– Не знаю, можем ли мы зачать ребенка – что ты, что я. Но думаю, осторожность не помешает.

Мое лицо запылало.

– Предусмотрительно.

Наклонив голову набок, Рот усмехнулся.

– Да. Может быть, однажды мы это проверим.

Наверное, мое сердце остановилось, потому что мыслей о ребенке у меня еще ни разу не возникало. Повзрослев, я решила, что это не для меня, учитывая мое происхождение. Меня убедили в том, что я не способна к деторождению – то ли это генетически невозможно, то ли так предпочитали думать Стражи – не знаю. Но идея когда-нибудь произвести на свет дитя казалась странной, возбуждая и пугая одновременно.

Подойдя к кровати, он склонился надо мной. У меня перехватило дыхание, когда мои бедра оказались в тисках его коленей. Наши глаза встретились, и Рот на мгновение замер. Потом он медленно опустился на меня, сокрушая своей массой.

Он пристально смотрел на меня, пока кончики его пальцев скользили по изгибу моей щеки.

– Я хочу, чтобы тебе было очень хорошо.

Мое сердце грозило вырваться из груди.

– Так и будет, потому что это с тобой.

Уголок его губ вздернулся вверх.

– У меня такое чувство, будто я… – У него вырвался тихий сдавленный смех. – В общем, как в первый раз.

– Ну, теперь нас двое. – Я улыбнулась. – Правильно я понимаю, что это может быть очень хорошо или…

– Это будет бесподобно, – сказал Рот, проводя большим пальцем вдоль моей нижней губы, как это только что делала я. – Да, это будет лучше, чем очень хорошо.

Я задрожала, когда он опустил голову, готовый накрыть мои губы новым поцелуем.

– Если вдруг ты захочешь, чтобы я остановился, обязательно скажи мне. Ладно? Обещай.

– Обещаю, – прошептала я, обнимая его за шею.

Что-то мягкое и необычное промелькнуло на его лице, а потом мы снова утонули в поцелуях, и казалось, что на целую вечность. И каждый действовал на меня, как наркотик, снимающий напряжение. И еще как ластик, стирающий все, что существовало за пределами того маленького мира, который мы сейчас создавали. Я растворилась в своем возлюбленном, а он растворился во мне. Время замедлялось и мчалось вперед, мы распалялись все сильнее, наши поцелуи наполнялись все большей страстью, тела переплетались.

Рот поднял голову и замер, не сводя с меня долгого взгляда. Мое сердце сжалось, и я погрузилась пальцами в его волосы. Он коснулся губами моей щеки.

– Помни свое обещание.

Я все помнила, но не собиралась его останавливать, как и отказываться от того, чего так хотелось нам обоим. Он, кажется, это понял, потому что на миг закрыл глаза, и выражение его лицо стало напряженным. Между нами будто пронесся электрический разряд, и мы оба вздрогнули от вспыхнувшего желания. Я повернула голову, нашла его губы и выплеснула в поцелуе всю глубину своих чувств. Мои руки скользнули по мощным мышцам его шеи, спускаясь ниже по плечам и спине, стройным бокам, а потом по кубикам живота еще ниже, преодолевая каждую тугую вершину. Он резко вздохнул, когда я добралась до пуговицы на поясе его джинсов.

Он поймал мою руку, отвел ее в сторону, прижимая к матрасу. У меня зашлось сердце от жара, волной скатившейся с его тела. Его кожа казалась слишком тонкой, и сквозь нее будто просвечивали тени, когда он подобрался рукой к подолу моей майки.

Я уже ни о чем не думала, когда подняла плечи, и моя хлипкая маечка полетела вслед за рубашкой Рота, а потом я так же быстро приподнялась на бедрах и освободилась от последнего предмета одежды. Я ни о чем не думала, когда он нагнулся и поцеловал мой живот чуть ниже новой татуировки. И уж тем более не осталось никаких мыслей, когда дрожащими руками он начал исследовать мое тело. Сердце совершало чудеса акробатики, а огонь в животе превратился в раскаленную лаву и медленно растекался по моим венам.

Когда он расстался с одеждой, передо мной предстало, наверное, самое красивое творение, и стоило встретиться нашим губам, как нас обоих накрыло чувственным цунами. И с этого мгновения все, что он делал – буквально каждое его движение, – рождало самые вкусные ощущения. Мы вжимались друг в друга до хруста, желая полного слияния, пока у меня не закружилась голова от пьянящего восторга. Моя кожа оживала от каждого прикосновения, и наши руки были везде – я терялась в нем, когда его губы прокладывали огненную тропку вниз по горлу, все ниже и ниже, как он уже проделывал раньше, и я рассыпалась на куски, а он собирал меня заново глубокими, медленными поцелуями.