Оправдание евразийской интеграции - Коллектив авторов

Столкнувшись с данным обстоятельством, в конце 2014-го– начале 2015 года руководством КНР было принято решение акцентировать «сухопутную составляющую» «пространства Великого Шелкового пути».

Так, в январе 2015 года, после заседания комиссии Политбюро ЦК КПК под председательством Си Цзиньпина прошли закрытые партийные активы в Пекине, Сиане, Урумчи и других китайских городах, являющихся узловыми пунктами проекта на китайской территории. На них обсуждались вопросы активизации работ по реализации данного проекта.

Причем если в Пекине и Сиане речь шла, в основном, о чисто экономических вопросах, то в Урумчи, столице Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), упор был сделан на обеспечении безопасности проекта, в первую очередь – в связи с резкой активизацией исламистских и сепаратистских группировок в этой ключевой для реализации сухопутного ВШП территории.

Одновременно Китай спонсировал проведение в феврале 2015 года тематических бизнес– и инвестиционных форумов «Великий Шелковый путь» в Астане, Ташкенте и Бишкеке.

Так, форум в Бишкеке прошел 4–6 февраля. На нем приглашенным представителям местного бизнеса (производство моющих средств, производство пластиковых изделий, животноводство, растениеводство, переработка овощей и фруктов, переработка автопокрышек и производство резиновых плит) китайской стороной были даны заверения в том, что наиболее интересные проекты получат финансовую поддержку из средств Фонда Шелкового пути и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.

Аналогичные предложения поступают и бизнесменам из других среднеазиатских республик. Более того, китайские представители на местах выступают с инициативой, чтобы власти и местные бизнес-сообщества кооперировались для участия в проекте путем создания так называемых «Национальных корпораций развития Великого Шелкового пути».

Необходимо отметить при этом, что активность Китая начинает вызывать противодействие в общественных и экспертных кругах среднеазиатских республик. Продвижение Пекином своего проекта вновь расценивается ими как «экспансия» и подготовка «колонизации независимых государств Центральной Азии». Новшеством в данной информационной кампании является то, что местные эксперты стремятся разместить свои материалы в российских изданиях и информационных агентствах. Причем акцент в их статьях делается на том, что политика Китая в Средней Азии представляет опасность для интересов России, которую эти же эксперты еще недавно обвиняли в «имперском мышлении».

Что же касается видения Пекином роли России в проекте «Шелкового пути», то здесь Китай сделал серьезные шаги по учету российских интересов. Так, в частности, Пекин готов к рассмотрению вопроса о включении в проект планов реконструкции БАМа и Транссиба, строительства высокоскоростных железнодорожных магистралей, участию в модернизации и расширении аэропортовых комплексов в Сибири и на Дальнем Востоке, а также к совместному производству в рамках проекта широкофюзеляжных дальнемагистральных самолетов нового поколения. Так же китайская сторона предложила российским банкам (в частности, ВТБ) участие в работе уже упоминавшихся Фонда Шелкового пути и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.

Представляется, что общая оценка текущего состояния реализации проекта «Новый Шелковый путь» заключается в следующем:

• в связи с активным противодействием США, Индии и Японии Пекин принял решение на данном этапе сконцентрировать внимание не на «морской», а на «сухопутной» составляющей проекта;

• возникшие на начальном этапе угрозы и риски достаточно адекватно воспринимаются китайской стороной. Пекин проявляет максимальную гибкость для учета интересов стран (в первую очередь, России), которые он так или иначе планирует интегрировать в проект;

• эти же угрозы и риски не рассматриваются Китаем как нечто непреодолимое и не повлияли на решимость руководства страны и дальше наращивать политические, экономические и финансовые усилия по реализации проекта.

О новой политике Пекина на постсоветском пространстве

Конфликт на Украине стал достаточно серьезным вызовом как для руководства Китая, так и для той внешнеполитической линии, которую Пекин тщательно выстраивал на постсоветском пространстве, что обуславливает необходимость корректировки ряда шагов и реализуемых мероприятий.

По сути, украинский кризис поставил перед руководством КНР дилемму: либо безоговорочно поддержать Россию, являющуюся стратегическим партнером Пекина, и тем самым нарушить традиционную политику невмешательства в конфликты третьих стран, либо присоединиться к мировому сообществу, которое в целом достаточно негативно отреагировало на российскую позицию в отношении Украины.

Верный своей традиции находить нестандартные решения, Пекин выбрал третий путь – с одной стороны, проигнорировать само наличие конфликта и, соответственно, максимально сохранить отношения с конфликтующими странами. С другой же стороны – использовать возникшие противоречия для получения максимально возможных в такой ситуации экономических преференций, то есть, избежав поддержки одной из сторон, все же максимально сохранить их в сфере своего влияния.

Украина, вне всякого сомнения, для Китая является крайне важным партнером, обеспечивающим доступ на рынки Центральной и Восточной Европы. За период с 2009 по 2013 годы Киев подписал с Пекином масштабные соглашения в области энергетики, инфраструктуры, строительства портов и сельского хозяйства. И хотя на Украине произошла смена власти, Китай вполне резонно полагает, что уже подписанные соглашения никто не отменял, и новые, закрепляющие позиции Пекина в украинской экономике подписывать никто не мешает.

Вместе с тем, подписание новых соглашений с Киевом китайская сторона обставляет теперь рядом гораздо более жестких условий, что наглядно иллюстрируют переговоры по выделению кредита на модернизацию энергосистемы и строительство завода по газификации угля в Одессе.

24 февраля 2015 года было объявлено, что соглашение на предоставление кредита для этих целей в объеме 3,6 миллиарда долларов полностью согласовано украинской и китайской сторонами. При этом вне поля зрения СМИ оказался ряд нюансов этого договора. Так, во-первых, все расчеты будут проводиться через китайские банки и их филиалы. Во-вторых, в качестве обеспечения Китаю передается 29 % акций Украинской энергораспределительной системы. И, в-третьих, не менее 40 % оборудования для модернизации и строительства завода по газификации угля должно быть закуплено у китайских производителей.

Схожим образом Пекин подошел и к вопросу о задолженности Украины в размере 3 миллиардов долларов, которые Китай выделил Пекину в 2013 году в качестве предоплаты за поставки зерновых. Сегодня представители Экспортно-импортного банка КНР заявляют, что готовы отозвать иск в Лондонский международный арбитражный суд в обмен на часть акций украинских предприятий по выбору китайской стороны.

Следует также учесть, что в связи с тяжелым экономическим положением Украины Пекин добился от Киева в январе нынешнего года перехода во взаиморасчетах на китайский юань. При этом между двумя странами была заключена своп-линия объемом 15 млрд китайских юаней (около 2 млрд долларов). Безусловно, в финансовом отношении данное соглашение гораздо выгоднее именно Пекину и наглядно демонстрирует, какими именно инструментами Китай расширяет свое экономическое влияние на постсоветской территории, пользуясь возникающими политическими факторами.

Следует отметить, что аналогичное соглашение, о переходе на национальные валюты во взаиморасчетах, Китай заключил и с Казахстаном. И в этом случае все экономические преференции данного шага останутся за Пекином.

Что же касается сотрудничества с Республикой Беларусь, то Китай в настоящее время практически полностью договорился с Минском об интеграции страны в проект сухопутного участка «экономического пространства Шелкового пути».

За январь-октябрь 2014 года товарооборот между странами составил 2 701,6 млн долл. Экспорт белорусских товаров в материковый Китай составил 552,5 млн долл. (137 % к аналогичному периоду предыдущего года), импорта – 1 986,2 млн долл. (83,8 %). При этом и Пекин, и Минск ставят задачу с реализацией проекта Индустриального парка «Великий камень» на территории Беларуси добиться роста товарооборота до 5 миллиардов долларов к концу 2015 года.

Что характерно, и Минск, и Пекин особо подчеркивают, что проект китайско-белорусского индустриального парка станет неотъемлемой частью Экономического пояса Великого Шелкового пути. Соответствующие переговоры на данный момент активно ведутся на уровне технических делегаций.